Насмешливый смех Натальи громко прозвучал в его голове: «Теперь, когда тебе нужны мои навыки, я снова стала твоей навсегда. Не ты ли мне пять минут назад говорил, чтобы я убиралась от тебя?»
Викирнофф вздохнул: «Я никогда не говорил этого».
«Ты не только сказал это, Одинокий Рейнджер, но и подумал тоже. А наказание? Если я не подчинюсь, ты собирался меня наказать? Я это тоже, кстати, видела, мелькающим в твоих глупых мозгах. Я никому не подчиняюсь».
«И как хорошо я это теперь знаю. Сколько еще?»
«Если ты оставишь меня в покое, то, наверное, я смогу это сделать. Он использовал очень сложное заклинание. Доминик помогает мне. Прикрепленный к этому барьеру, он может чувствовать некоторые плетения лучше, чем я. Между нами, мы эту нить расплетаем. Еще несколько минут. Грегори уже близко; его предупредили, чтобы он не подходил к барьеру?»
«Михаил предупредил его».
Викирнофф придвинулся ближе, пытаясь сделать это незаметно, чтобы не привлечь к себе внимания. Ненависть, которую Максим питал к принцу была настолько сильной, казавшейся почти осязаемой. Вампир находился на грани, в нем вот-вот готово было вспыхнуть желание насилия, убийства, но пока его перекрывало желание позлорадствовать. Каждая капля эмоций, которые он обрел, став вампиром, в наивысший пик, когда он убивал своих жертв и пировал их богатой адреналином кровью, он мечтал о том моменте, когда сможет отомстить Карпатским охотникам, убив их принца.
Воздух стал неподвижным. Никто не шевелился. Не было слышно шарканья ног или шума оружия. Викирнофф сжал рукоятку своего меча, безмолвно ругаясь. Карпатцы были серьезно ограничены, не имея возможности использовать свою магию. У Максима было полное владение магией и армия, которую он мог пополнять по своему желанию.
Небо взорвалось прямо перед ними и армия вампиров и упырей, настолько большая, что они мешали друг другу, устремившись на небольшую группу охотников. Михаил шагнул вперед, встречая их, но Викирнофф, Фалькон и Манолито оказались быстрее и встали перед ним. Огненные мечи взметнулись в воздух, срезая все на своем пути. Крысы с острыми зубами выскакивали из-под земли серо-коричневой массой.
Сара выступила вперед и стала стрелять, выпуская одну пулю за другой, спокойная демонстрация мастерства посреди хаоса. Рэйвен подхватила огненный меч Доминика, который он ей бросил, пока создавал новый. Карпатка встала рядом со своим мужчиной, отбивая атаки с воздуха.
Внезапно Максим появился за спиной Манолито, вырывая у него из рук меч и разрезая своим острым, как лезвие когтем ему горло. Он двигался с такой бешеной скоростью, что казался расплывшимся пятном. Викирнофф крутанулся вокруг, ударяя мечом по ногам вампира, но Максим был только тенью, иллюзией, уже исчезнувший, растаявший за спинами своей армии. Манолито упал и был тут же атакован несколькими крысами. Викирнофф отшвырнул двух из них, прежде чем ему пришлось защищаться от нескольких упырей, едва не врезавшихся прямо в него.
«Наталья! Открой уже эту проклятую штуку, они уже беспокоят нас».
«Я сделала небольшой прорез. Доминик прикрывает его. Ты можешь передать информацию Грегори? Я продолжаю работу, чтобы убрать щит, но магия в нем очень сложно сплетена».
«Поспеши Наталья. Мы не сможешь их дольше удерживать».
«Придержи штаны, а то спадут».
Викирнофф не собирался спрашивать, что это означало или откуда она вообще взяла эту фразу. Скорее всего, из фильма. Он пытался передать ей срочность момента, но знал, что распутать заклинание такого масштаба нелегко, а в некоторых случаях невозможно.
Его меч рассек еще двоих. Сара и Рэйвен подбежали и оттащили Манолито за пределы сражавшихся охотников ближе к Доминику. Рэйвен склонилась над ним, ее руки прижались к его шее, целительный напев наполнял их мысли, пока Карпатцы сражались. Михаил встал на место Манолито, и один его вид ввел вампиров в смертоносное безумие.
Фалькон отступал, несколько порезов было на его груди и лице. Викирнофф сократил расстояние, разделяющее их, чтобы прикрыть его, делая большие разящие выпады своим клинком. Когда он оглянулся назад на Михаила, то даже не смог разглядеть принца среди окружившей его армии. Более темная тень пролегла над кучкой воюющих, и сердце Викирноффа упало, когда появился Максим. У него не было выбора кроме как бросить Фалькона, чтобы помочь принцу. Однако, если они потеряют Фалькона, то потеряют Сару и ее не родившегося ребенка.
Викирнофф сделал пару шагов в сторону принца, но несколько упырей оттолкнули его назад. Он услышал стон и вовремя повернулся, чтобы увидеть, как Грегори вырвался из-за Доминика, дрожавшего от боли. Мелкие капли крови покрывали бровь Драгонсикера. Ожоги разошлись по его плечу, вниз по руке, вверх по шее к его лицу. Он крепко сжал зубы, когда Жак протиснулся мимо него, спеша вступить в сражение. Только после этого Доминик позволил себе отпустить барьер и тяжело опуститься на землю.
Грегори сразу ринулся в середину кучки вампиров, пробиваясь сквозь них с невероятной силой, его серебристые глаза горели. Жак оттащил Фалькона назад, и вместе с Викирноффом попытался сдержать растущую армию. Не важно, скольких они уничтожали, Максим заменял их на новых, создавая их с невероятной скоростью. Барьер должен скоро пасть или им всем конец.
Грегори отпихнул крысу, швырнул нежить в барьер, где тот начал шипеть и выть от боли, и свернул ближайшему упырю шею, прокладывая себе путь к принцу. Когда Максим достиг Михаила, Грегори бросился своим телом на него, но прошел сквозь вампира, споткнулся и, вовремя опомнившись, обернулся вокруг и увидел рядом с собой вампира с самодовольной улыбкой на лице.
– Я надеялся, ты присоединишься к нам, – приветствовал его Максим.
– Всегда рад услужить, – Грегори сделал круг вправо.
«Все, связано!», – голос Натальи был полон возбуждения, – «Скажи принцу. Все связано. Как только барьер падет, также падут и все остальные его барьеры. Вы все сможете поменять форму и использовать все, чтобы выиграть это сражение».
«Опусти его, ainaak enyém, или никто из нас не выживет в следующие десять минут».
Максим придвинулся еще ближе, копируя шаги Грегори, будто танцуя с ним. Небольшая улыбка презрения продолжала играть на его тонких губах. Когда Грегори глубоко ударил своим кулаком, Максим слегка скрутился, задерживая руку охотника в своем теле, слегка сдавливая ребра, вроде гильотины. Лицо Грегори побелело, и он вытянул свою руку без кисти. Фонтан крови вырвался наружу. Все Карпатцы могли слышать в своих мыслях жуткий крик нареченной Грегори.
