— Ты не предашь его, если станешь той, кем была бы с самого начала, если б ничего этого не случилось.
Она печально улыбнулась:
— Но это случилось. Это произошло, и мы не можем изменить прошлого. Я должна жить с этим. — Она обняла его обеими руками и прижала к себе. Сначала он стоял, застыв в ее объятиях, затем мало-помалу напряжение и гнев оставили его, и он тоже обнял ее. — Я люблю тебя, Бек, — молвила она. — Мой младший брат. Я люблю тебя за то, что ты сделал для меня, за то, что верил в меня, как никто другой, за то, что понял, кем я смогу стать, если освобожусь от Моргавра и его лжи. Это не изменится, даже если переменится все остальное в мире.
— Я не хочу, чтобы ты уходила. — Его слова были полны горечи. — Это нечестно.
Она тихо вздохнула и зашептала ему на ухо:
— Мне не было суждено вернуться домой с тобой, Бек. Это не моя жизнь, мне уготовано иное. Я не была бы счастлива, не смогла бы после всего, через что мне пришлось пройти. Коран и Лира — твои родители, но не мои. Их дом — твой. Мой — где-то в другом месте. Ты должен примириться с этим. Если я хочу обрести покой, то должна возместить тот ущерб, который нанесла, искупить ту боль, которую причинила. Я могу сделать это, следуя судьбе, которую указал мне Странник. Друид может изменить жизнь многих. Может быть, то, что я стану одним из них, изменит и мою жизнь.
Бек обнял ее еще крепче. Он чувствовал правоту ее слов и свою уверенность в том, что, какие бы доводы он ни приводил, какие бы препоны ни чинил, она не изменит своего решения. Он ненавидел саму мысль о том, что утрачена всякая возможность жить как брат и сестра, семьей. Но в то же время он понимал, что утратил семью много лет назад и не в силах вернуть ее, прежнюю или такую, какой она могла бы стать. Жизнь этого не допускала.
— Я просто не хочу снова терять тебя, — сказал он.
Грайан выпустила его из своих объятий и отступила назад, ее странные голубые глаза были почти веселыми.
— Ты не смог бы этого сделать, младший братец. Я бы этого не позволила. Что бы я ни делала и что бы ни случилось сегодня ночью, я всегда буду неподалеку.
Он кивнул, внезапно вновь почувствовав себя мальчишкой, ребенком под опекой своей сестры.
— Тогда иди. Делай то, что нужно. — Бек улыбнулся, но улыбка быстро исчезла с его лица. — Я иссяк. Измучен до предела. — Он отвернулся, глядя на закат, превратившийся в смутное серебристое мерцание в сгущающемся мраке, подавляя подступившие слезы. — Я отправляюсь домой, сейчас же. Мне нужно домой. Необходимо, чтобы все это кончилось.
Она вновь приблизилась к нему, такая маленькая и хрупкая, что казалось невероятным, будто она может обладать силой, которая понадобится друиду.
— Тогда иди, Бек. Но знай, что часть меня — с тобой. Я не забуду ни тебя, ни своего обещания никогда тебя не оставлять. — Она поцеловала его. — Пожелаешь мне удачи?
— Удачи, — пробормотал он.
Грайан улыбнулась:
— Не грусти, Бек. Будь счастлив ради меня. Вот чего я хочу.
Она плотнее закуталась в свои темные одежды и отвернулась.
— Постой! — импульсивно воскликнул он.
Бек снял с себя меч Шаннары, который носил за спиной, и протянул ей:
— Ты будешь лучше меня знать, что с ним делать.
На ее лице отразилась неуверенность.
— Он был дан тебе. Он принадлежит тебе.
Бек покачал головой:
— Он принадлежит друидам. Верни его им.
Она приняла талисман, держа его в руках как спящего ребенка.
— Прощай, Бек.
Сказав это, она стала подниматься в горы. Бек стоял, глядя ей вслед, пока не перестал различать ее в сумерках, не в состоянии избавиться от ощущения, что снова теряет ее.
Руэ Меридиан смотрела, как он возвращается к кораблю по щебню бесплодной равнины, на которой они приземлились, поникнув головой и сжав кулаки. Было очевидно, что его не радует решение сестры. Руэ знала, о чем Бек просил Грайан, и понимала, что он получил отказ. Она могла бы избавить его от этих напрасных волнений, но полагала, что ему стоит выяснить это самому. Бек верил в невозможное, и был в этом неисправим.
— Он выглядит как побитый щенок, — задумчиво протянул Рыжий Верзила.
Она кивнула:
— По крайней мере, теперь мы можем отправляться домой, — продолжал он. — Здесь дела окончены.
Еще с минуту она смотрела, как приближается Бек, затем оставила своего брата, спустилась по веревочной лестнице и вышла на равнину. Ей казалось, что Бек даже не видит ее, пока она не преградила ему путь, и он поднял глаза, посмотрев на Руэ вставшую прямо перед ним.
— Я все думала, — молвила она, — о твоем доме, том, где ты родился. Он ведь был неподалеку отсюда, не так ли? — Он смотрел на нее. — Как думаешь, мы смогли бы найти его, если бы отправились искать?
Его замешательство было очевидным.
— Не знаю.
— Хочешь попытаться?
— Это всего лишь развалины.
— Это твое прошлое. Тебе нужно увидеть его.
Он с сомнением посмотрел на воздушный корабль.
— Нет, — сказала Руэ. — Не с ними. У них нет времени на такие вещи. Только ты и я. Пешком. — Она дала ему поразмыслить минуту. — Думай об этом как о приключении, небольшом таком, только для нас двоих. После того как мы найдем твой дом, мы можем продолжить путь на юг, через пограничные земли вдоль Радужного озера, вниз до Серебряной реки, затем домой, в горы. Рыжий Верзила может полететь с Квентином в Лию на «Ярле Шаннаре», затем отвезти Арена в Арборлон.
Она подошла ближе, обняла его, и их лица оказались рядом.
— Не знаю, как тебе, но с меня пока хватит воздушных кораблей. Я хочу побродить пешком.
Бек выглядел ошеломленным, будто получил подарок, которого не ожидал и не заслуживал.
— Ты отправляешься со мной? В горы Ли?
Она улыбнулась ему и нежно поцеловала в губы.
— Бек, — прошептала она, — я никуда больше и не собиралась.
Большую часть ночи Грайан Омсворд поднималась по предгорьям Зубов Дракона, стремясь достичь Сланцевой долины до рассвета. Альт Мер мог бы доставить ее туда на воздушном корабле, но она хотела побыть в одиночестве, перед тем как вызывать дух Странника. Кроме того, легче было попрощаться сейчас, чем потом, особенно с Беком. Она знала: это будет трудное прощание, так оно и вышло. Ожидания, связанные с ней, всегда принадлежали только ему и никогда — ей, и Беку было тяжело отказываться от них. Он поймет, но для этого нужно время.
Темнота была знакомой и успокаивающей, она по-прежнему была ее старым другом после всех этих лет. Окутанная ее защитным покровом, умиротворенная безраздельным одиночеством, чародейка могла думать о том, что делала и куда собиралась, размышлять о событиях, которые привели ее в это место. Уничтожение Моргавра не дало ей того удовлетворения, на которое она надеялась. Для исцеления ей понадобится нечто большее, чем месть. Ее жизнь друида сможет дать ей это исцеление, хотя она понимала, что этого не произойдет в обычном понимании. Это не успокоит и не подбодрит ее. Не сотрет прошлого из ее памяти, не позволит забыть, что она была ведьмой Ильзе. Грайан сомневалась даже в том, что ей будет дарован хороший ночной сон. Ей всего лишь предоставлена возможность уравнять чаши весов, шанс искупить невыносимое прошлое. У нее появится повод, чтобы прожить остаток своей жизни.
