Ознакомительная версия.
– Дримарондо трудно не заметить, – улыбнулся я. – Кстати, он мне жаловался, что его здесь плохо кормят. Что ж вы так, а?
– Да, Маркуло скуповат. У него это называется «быть хорошим хозяином». Я сам иногда подкармливаю Дримарондо, но не так часто, как следует, наверное… Маркуло, чтоб ему пусто было, поднимает шум всякий раз, когда видит, что я беру с обеденного стола еду для собаки. А я очень уж не люблю ссориться!
– Я и сам не люблю ссориться, но такого пса грех голодом морить. Да и вообще всякого…
– Грех, – согласился старик. – А может, ты его себе заберешь? Все будут только рады. Что скажешь?
– У меня уже есть собака. Вон, по двору носится. А зоопарк я пока открывать не собираюсь.
– Ну, тебе самому, может, и не надо. Но ведь у вас, в Ехо, за такого пса небось большие деньги можно выручить…
Грешные Магистры, кажется, мне предложили самую настоящую взятку. Столько лет ждал, и вот наконец свершилось!
– А человек, который заплатит за собаку большие деньги, наверняка не станет экономить на ее пропитании, – рассудительно завершил дедушка Тухта.
Я был посрамлен: кажется, никакой взяткой тут и не пахло. Просто этот добряк заботился о благополучии Дримарондо, старался подыскать для него теплое местечко, подальше от жадины Маркуло.
– Возможно, вы не поверите, но у меня вряд ли найдется время для торговли говорящими собаками, – проворчал я.
Признаться, я здорово опасался, что он меня в конце концов уговорит, благо посадить мне на шею очередного домашнего питомца – дело нехитрое. Дримарондо, конечно, славный пес, но меня чрезвычайно пугала перспектива заполучить в сожители столь бойкого говоруна. Я ведь, пожалуй, через неделю такого счастья из дома убегу…
– Что ж, нет так нет, – пожал плечами старик. – Ладно, засиделся я тут с тобой… А чего сидеть-то, все уже вроде и так ясно. Выйду через дверь: теперь нет нужды скрывать, что я к вам ходил.
– Правильно, – кивнул я. – Лучше передай своему семейству: если кто-то знает, куда подевался Урмаго, пусть расскажет. Как только этот пропащий объявится, мы тут же уедем домой, ко всеобщей радости. Да, и постарайся вдолбить в их горячие головы: убить нас гораздо труднее, чем им почему-то кажется. А рассердить довольно просто. Я-то, если честно, еще со вчерашнего вечера сердит…
– Ты сердит? – изумился мой собеседник, поспешно сползая с табурета. – А с виду и не скажешь!
– Когда это станет заметно, будет уже поздно что-то исправлять, – пригрозил я, запирая за ним дверь.
– Фу-у-у-у! – с облегчением выдохнул я, оставшись в одиночестве. И добавил уже про себя: «Какое же счастье, что я не специализируюсь на дознании! Собачья работа!»
Потом я снова уставился в окно и глазам своим не поверил: во дворе не осталось и следа от недавних земляных работ. Праздник труда благополучно завершился, пока я беседовал с дедушкой Тухтой. Во всяком случае, кучи земли вперемешку с камнями были убраны, а на том месте, где увалень Арало рыл яму, теперь красовался большой яркий ковер.
Некоторое время я рассеянно рассматривал крупные лиловые цветы на зеленом фоне ковра, а потом меня осенило: да это же ловушка, специально для дорогих гостей! Примитивная настолько, что место ей не в реальной жизни, а в одном из мультфильмов про Тома и Джерри, нежно любимых шефом столичного Тайного Сыска. Очевидно, предполагалось, что мы увидим во дворе красивый ковер и тут же решим немного на нем попрыгать, даже не сообразив, что на этом самом месте поутру рыли яму.
– Не верю! – сказал я вслух, обращаясь к низенькому беленому потолку, каковой должен был символизировать небо. – Ну не верю, и все тут!
Потолок безмолвствовал. Зато в дальнее окно снова постучали.
На сей раз судьба решила вознаградить меня визитом прекрасной дамы – за хорошее поведение, так, что ли? За окном обнаружилась хорошенькая жена Маркуло, как ее там… ах, ну да, Мичи. Леди Мичи Кутык, с ума сойти можно!
Она улыбалась мне из-за пыльного стекла, демонстрируя пару дюжин великолепных мелких зубов, и отчаянно строила глазки. Я проникся уважением к ее простому человеческому желанию приблизиться ко мне, любимому, и распахнул окно. В глубине души я надеялся, что прекрасная леди окажется переносчиком какой-нибудь полезной информации.
Ага, размечтался! Мичи тут же взобралась на подоконник и спрыгнула в комнату, не дожидаясь особого приглашения.
– У нас есть всего полчаса, – заговорщическим шепотом сообщила она, награждая меня многообещающим взглядом.
Можно было подумать, что мы уже много лет были любовниками и давно научились использовать всякую возможность в очередной раз обмануть ее бдительного супруга.
– Ты мне сразу понравился! – снисходительно добавила Мичи и начала деловито расстегивать многочисленные крючки своего теплого жилета.
Я опешил. Во-первых, бурный дорожный роман не входил в мои ближайшие планы, во-вторых, меньше всего на свете мне хотелось осложнять и без того непростые взаимоотношения с семейством Кутык, в-третьих, ясное дело, ждал подвоха, а в-четвертых… Честно говоря, госпожа Мичи мне активно не нравилась. Было в ее привлекательной мордашке нечто отталкивающее – я и сам не мог сформулировать, что именно.
Суммировав все вышеперечисленные аргументы и присовокупив к ним тот факт, что поблизости дремлет сэр Шурф Лонли-Локли, чей покой казался мне практически святыней, я решил любой ценой соблюсти невинность. И, за неимением лучших средств самообороны, обрушил на гостью мощный словесный поток:
– Служба скорой сексуальной помощи нуждающимся ландскнехтам? Программа «Адюльтер в каждой семье»? Или просто скука заела, милая барышня?
– Алю… адю… Чего? – испуганно спросила она, продолжая расстегиваться.
– Того! – фыркнул я. – Впрочем, и сам понимаю, что скука заела. Сочувствую. Но ничем помочь не могу.
– Я тебе не нравлюсь, что ли? – разочарованно спросила Мичи. – Ну так бы и сказал, а то мелешь не пойми чего… Ладно, тогда я пойду.
Она не выглядела слишком огорченной. Просто надулась, как ребенок, которому объяснили, что конфету можно будет получить только после обеда.
– А я, между прочим, хотела тебе чего-то рассказать, – с хитрой усмешкой шепнула она. – А теперь не расскажу!
– Надо будет – расскажешь, – пообещал я, с тоской вспоминая о своих могущественных Смертных шарах.
Шарахнуть бы ее одним, и через несколько минут мое удовлетворенное любопытство мирно поползло бы обратно в норку – дремать до следующей оказии. Ох уж этот любитель законности, сэр Шурф Лонли-Локли, связавший меня по рукам и ногам! Утешало меня только одно: после полудня этот парень проснется и устроит допрос всех Кутыков, поголовно, а я могу умыть руки… Но на всякий случай я использовал прием, который обычно оказывается действенным не в реальной жизни, а в бородатых анекдотах.
Ознакомительная версия.
