Андрей Кощиенко - Студентус вульгарис

— Добрый день! — отодвинув тяжёлые портьеры из красного бархата, закрывающие проход внутрь дома, в гостиную вошёл, похоже, хозяин, — кто вы? И что у вас за дело ко мне?

Поговорим… — подумал я, поднимаясь с кресла и делая вежливый поклон.

— Ваше величество, канцелярия инквизиции белого ордена прислала сообщение, что ими был зафиксирован призывы иномирной сущности. Два раза. В окрестностях столицы.

— Вот как? — нахмурился император, — призывателя поймали?

— Увы, ваше величество. Они могут только определить факт призыва. Место, где это произошло, определить они не могут. В ордене объявлена тревога. Прочёсывают пригороды, в надежде найти виновника.

— Обрадовались реальному делу, — ворчливо прокомментировал Хайме, — в кои веки появилась возможность им хоть что-то действительно сделать. Тем более, что ловить ренегата-одиночку, риска практически никакого. А ты что скажешь по этому поводу? Кому это вдруг приспичило пообщаться с демонами?

— Трудно сказать, ваше величество. Информация весьма скудна. Это может быть, как и юнец, возжелавший силы, в руки которого попали тайные знания, так и убелённый сединами маг, решающий какие-то проблемы.

— Хм… А что по этому поводу говорит совет магов?

— Они выражают озабоченность…

— Ха! Озабоченность выражают… Молодцы! Как всегда — в своём репертуаре! А что-то ещё, кроме выражения озобоченности, они делают?

— Наверняка, ваше величество. Правда, подробности мне неизвестны…

— Понятно. В конец обленились. Робэрто, мне кажется их нужно немного «встряхнуть». Проследи за этим.

— Да, ваше величество.

— Как-то… стало много… событий… Ты не находишь?

— Соглашусь с вами, ваше величество…

— Как продвигается расследование о покушении на мою дочь?

— Пока, ваше величество, ничего нового, я вам сообщить не могу…

— А с варгами, что у нас?

— В столице находится Эстелла, глава их тайной службы. Просится на приём.

— Что ж, прими. Посмотрим, что она скажет… Как идёт расследование по поводу книги?

— Ищем дополнительных свидетелей…

— Понятно. И здесь ничего… Робэрто, ты меня разочаровываешь…

— Прошу простить меня, ваше величество…

— Работайте Робэрто, работайте…

— Аьвеар! Я хочу с тобой поговорить.

— Да, дорогая?

— Я хочу поговорить с тобой о нашей дочери.

— Да? А что с ней? — насторожился император.

— Ничего. Если не считать того, что она, похоже, влюбилась.

— Даа…аа? — Аьвеар заинтересованно откинулся на спинку кресла, переплетая пальцы на животе, — и в кого? Кто он?

— Сюзанна проявила максимум оригинальности. Это князь Эриадор Аальст, будущий тёмный маг.

— Вот как? — нахмурился Аьвеар, — это точно? Ему же запрещено видится с членами императорской семьи!

— Она пишет ему письма. Чуть ли не каждый день.

— А он? Отвечает?

— Отвечает.

— Хм… Шустрый. Ты думаешь, что он… использовал магию, против Сю?

— Откуда я знаю? Эриадор сам по себе весьма интересный юноша. По словам Сюзанны, он превосходный рассказчик и замечательно играет на гитаре. Кроме того, весьма неплохо танцует, я сама видела. Ещё — он большой оригинал и придумщик. Не знаю, с кем его даже можно сравнить в этом плане… На фоне всех молодых людей он весьма выделяется. Кроме того, эта романтическая история со покушением и поцелуем. Всё, как в книжках! Совершенно не вижу причины, что бы девушке в возрасте Сю он бы не приглянулся…

— Мммм… И что теперь делать? — озадачился император.

— Делать? Это я тебя хотела спросить — что теперь делать? Добавлю, что и наш сын, взял себе сестру в качестве подражания. Стефания Терская, похоже, сейчас полностью занимает голову Диния. По крайней мере, она первая, во всех списках его приглашённых. А назад она отвозит Аальсту письма, которые ей даёт Сю. Конечно, можно подумать, что он приглашает её по просьбе сестры, что бы та поработала письмоносцем… Но достаточно один раз увидеть как он на неё смотрит, что бы подобные мысли выветрились из головы.

— Ничего себе! — присвистнул император, — ты думаешь, что он и его…тоже?

— Я хочу узнать, что по этому поводу думаешь ты! Ты ведь император!

— Хм… — в задумчивости взялся рукой за подбородок Хайме, — но тогда… если бы это было так, то Диний бы дружил с Аальстом, а не с Терской… Не так ли?

Императрица, соглашаясь, кивнула.

На секунду воцарилась тишина.

— Вполне возможно, что просто пришло время, — сказала Анжелина, чуть слышно при вздохнув, — дети выросли…

— Ты этим расстроена?

— Ещё вчера они были такими милыми карапузами. Слушались. А теперь — целовать их, видите ли нельзя, обнимать, тоже — нельзя. И вообще — мама не приставай с нежностями! Диний так вообще, бывает порою такой противный! Так бы и дала ему! Это он в тебя пошёл. Вредностью.

— Конечно, в кого же ещё, — хмыкнул император, — что ж, видно мальчик вырос. Тут уж ничего не поделаешь… Но мне кажется, ты опечалена не только этим. Ты недовольна их выбором?

— Знаешь, — после паузы произнесла императрица, — я всё-таки думала, что мозгов у них будет больше. Ну, Сюзанна ладно — девочка увлекающаяся, но Диний! Эта Терская! Четверо сестёр, захудалый род — как говорится, ни кола ни двора! В столице столько красавиц, отцы которых совсем не чета её отцу. Нет! Выбрал! Провинциалку…

— Да… Пять дочерей — это страшно. Но дорогая! В нашем случае приданое невесты не играет особой роли…

— Ты понял, о чём я говорю! О положении и весе в обществе. Одно дело породнится с теми же Валуа, или Берге например, другое — с каким-то малоземельным бароном. Случись что, кого он на помощь Динию пришлёт? Дочек своих, что ли?

— Что случись? — прищурил глаза император.

— Ах, оставь! Ты прекрасно всё понимаешь, о чём я говорю!

— Но мне по-прежнему кажется, что это не основной её недостаток… Не так ли? Ты же никогда мелочной не была.

— Да, не была. А теперь — стала! Я вообще не уверенна, что эта пигалица его любит!

— Так вот оно в чём дело! Ну, так бы сразу и говорила, а то мутишь мне тут воду — Берге, Валуа! Обычная материнская ревность. То же, что и было, когда мы первого женили. Вспомни. Ничего, все живы.

— Это ты тогда настоял! Потакал ему во всём! Вот и результат! А она его не любит!

— Что, совсем?

— … Ну… может чуть — чуть…

— Анж, не сходи с ума. Найти ту, которая будет любить твоих детей, больше чем ты, или хотя бы так же — это невозможно. Ты же понимаешь…

— Я просто хочу, что бы наши дети были счастливы…