Ознакомительная версия.
– Тоже свихнулся, – понимающе вздохнул киммериец. – Не город, а какое-то сборище безумных. Скоро и я за компанию с вами умом тронусь.
– Он не свихнулся, – Монброн обеими ладонями с усилием потер виски. – Он на самом деле Геллир.
– Чего-о? – недоверчиво переспросил Конан. – Шутки у тебя, приятель, дурацкие…
– Он – дракон Геллир, – немного увереннее повторил Маэль, ободренный подтверждающим кивком Эвана. – И одновременно – человек по имени Эван из Бальи, по прозвищу Плоскомордый.
– Мне никогда не нравилась эта дурацкая кличка, – невозмутимо заметил контрабандист-дракон.
– Агнесса! – воззвал окончательно запутавшийся корсар. – Что за чушь они несут?
– Правду и ничего, кроме правды, – девушка пожала плечами. – Извините, капитан, я сама не слишком разобралась, что тут творится. Вообще-то я испытываю сильнейшее желание хлопнуться в обморок, но подозреваю, что сейчас неподходящее время.
– Совершенно неподходящее, – медоточивым голосом согласился Эван. – Вот ежели эти господа соизволят помочь мне добраться до ближайшей крыши над головой, то можешь падать в обмороки, сколько твоей душе угодно.
Донна Вальехо скорбно вздохнула и возвела очи к выцветшему голубому небу.
Неподвижно лежавший около забора Деррик зашевелился, медленно сел и вытер рукавом стекающую изо рта струйку крови.
– Сообразительное у меня потомство, – хрипло сообщил он, заставив всех вздрогнуть и обернуться. Конан угрожающе шагнул вперед, собираясь не то окончательно расправиться с противником, не то повторить удар Маэля. – Есть чем гордиться. Капитан, не надо так грозно сверкать на меня глазами. Все-все, сдаюсь на милость победителей.
Деррик – вернее, Раэн или, как именовали его летописи, Раэн Танасульский – кривовато ухмыльнулся и посмотрел на Монброна чуть расширенными зеленоватыми глазами, на дне которых плясали сумасшедшие искорки. Почему-то Маэль решил, что никогда в жизни не поверит ни единому слову этого человека. Или поверит любой, самой невероятной вещи, сказанной им.
– Идея была просто великолепна, – одобрил Раэн поступок Маэля и закашлялся, сплевывая кровь. – Только зачем понадобилось с такой силой лупить бедного предка? Шуток не понимаете, да? Всерьез решили, что я собираюсь отправить эту сладкую парочку туда, откуда не возвращаются или возвращаются крайне редко?
– С тебя вполне бы сталось, – серьезно сказал Эван.
– Я всего лишь собирался как следует вас припугнуть, – Раэн хихикнул и снова закашлялся. – Или ты опять скажешь, что я перестарался?
– Вся беда этого типа в том, что он никогда не знал и не хотел знать чувства меры, – безмятежно объяснил Эван слегка ошарашенному обществу. – Все, за что он брался, он делал с размахом, от которого лично у меня дух захватывало. Воевать – так с целой страной, а лучше со всем миром, проклинать – так, чтобы проклинаемый света не взвидел… Впрочем, на сей раз ты слегка просчитался, – добавил он, украдкой покосившись на Агнессу.
– Так, – оборвал разговорившегося дракона Конан. – Ваши признания я с удовольствием выслушаю потом. Сейчас меня интересуют другие вещи… Где Фарес, сбежал?
– Там, – Монброн потыкал указательным пальцем в землю. – Уцелевшая часть от него валяется в конце улицы и неприятно смердит. Геллир его спалил.
– Хоть одна хорошая новость за сегодня… – буркнул корсар и продолжал допрос: – Что вы собираетесь делать дальше?
Ответить никто не успел. Из неприметного переулка донесся топот бегущих ног, затем – пронзительный лай, и предместье наполнилось шумной разноголосицей, над которой заходился вопль Бенни:
– Я же говорил, мы их отыщем! Говорил, а вы не верили!..
* * *
Маэля всегда поражало, с какой скоростью иногда сменяют друг друга события человеческой жизни. Казалось, только что он валялся по забором на пыльной жаркой улице, а спустя миг его уже подхватила и увлекла за собой возбужденная крикливая толпа. Еще мгновение – вокруг поспешно мелькают какие-то улицы и переулки, скрипят под ногами старые ступеньки, падает долгожданная тень. Следующий миг – и становится тихо, а в руке ощущается что-то тяжелое и запотевшее. Кружка. Большая глиняная кружка, с капельками воды на стенах. Плещущаяся в ней темно-красная жидкость.
Отхлебнув, Монброн понял, что может больше никуда не спешить. Второй глоток частично примирил его с миром, ставшим в последнее время таким суматошным и непонятным.
На третьем глотке Маэль поднял глаза и огляделся.
Он сидел за столом, а стол, само собой, стоял в комнате. Монброн даже знал, какому дому принадлежит комната – подозрительной таверне «Рыбьи слезы».
Потом он сообразил, что находится здесь не один.
Дальнюю сторону комнаты занимало нечто вроде сооруженной на скору руку кровати – тюфяки и мешки, накрытые коврами и выглядевшими тут совершенно неуместными покрывалами шемской работы, от ярчайшей расцветки которых рябило в глазах. Невероятное лежбище было занято каким-то человеком, а рядом, обхватив руками колени, сидела задумчивая девица аристократического вида в роскошном алом платье, разорванном по подолу. Возле нее расположилась большая рыжая собака с короткой шерстью и на редкость жутковатой мордой.
Следующими личностями, привлекшими слегка затуманенный взор Маэля, рассеянно блуждавший по комнате, стали двое молодых людей. Один, со столь вкрадчивым выражением смазливой физиономии, что в нем за лигу узнавался менестрель (даже без болтавшейся за спиной виолы), что-то нашептывал девушке, сопровождая слова лихорадочной жестикуляцией. Девица слушала, кривилась, но ничего не отвечала.
Второй, мрачновато-насмешливый, подпирал спиной косяк входной двери. Стоило ему чуть пошевелиться – девушка и бард мгновенно вздрагивали, хватаясь за висевшие у поясов кинжал и короткий меч, а собака начинала глухо рычать.
Маэль озадаченно почесал в затылке, не понимая, чего они так боятся. Тип возле двери не выглядел опасным, да и вел себя очень смирно. Стоял и насвистывал что-то сквозь зубы, озирая общество из-под падающей на глаза челки.
Дверь неожиданно дрогнула, распахиваясь и пропуская внутрь еще одного человека. Новоприбывший отличался столь высоким ростом, что вынужден был нагнуть голову, чтобы не удариться о притолоку. Войдя, он неприязненно покосился на типа у двери. Тот прекратил свистеть, весело ухмыльнулся и поднял перед собой связанные в запястьях руки. Эта маленькая подробность поначалу ускользнула от внимания Монброна, и он задумался – кому и зачем понадобилось лишать этого парня свободы?
– Как видите, капитан, я никого не убил и честно не пытался сбежать. Может, это заставит вас стать немного снисходительнее? – нарочито жалобным голосом поинтересовался пленник. – Между прочим…
Ознакомительная версия.
