Глянул на меня и неожиданно пошел на попятную.
— Хорошо, предлагайте ваш вариант. Ведь не зря вы меня разыскали среди ночи.
И с достоинством потомственного аристократа уселся в ближайшее кресло, всем своим видом показывая, что у него в запасе целая вечность. Такая уступчивость подействовала на меня, как ушат холодной воды после попойки: привела в чувство и отрезвила, заставила спокойно обдумать ситуацию.
Я выругался от злого бессилия — вампир сказал правду. Мое присутствие обеспечило смертный приговор всем обитателям княжества нежити. В таких случаях вырезают даже скотину. Так что… люди все равно мертвецы, и нечего с ума сходить.
— Сколько сервов вы собрались обратить? — смирился я с неизбежным.
Мой вопрос заставил вампира досадливо поморщиться.
— Добровольцев на первый резерв набралось около двух тысяч. Больше не прокормить, и так придется держать на голодном пайке.
Две тысячи? Мало. Все равно не справимся. Хотя — "первый резерв" Значит… есть и второй. А возможно, третий и даже четвертый.
— Кто составит второй и третий? — осталось только прояснить ситуацию до конца, остальное от меня не зависело.
— Первый — мужчины старше семнадцати лет. Второй — все, кто пожелает. Их обратят, если сирин доберутся до внутреннего замка, — жестко глянул мне в глаза вампир, — когда защитников не останется.
Я сцепил зубы, почти физически ощущая, что проваливаюсь в такую трясину дерьма, что и в страшном сне примерещиться не могла, но все же сказал:
— Почему именно две тысячи, а не пять или все семь?
Семь тысяч новообращенных вампиров — именно столько насчитывалось женщин, стариков и подростков в Азале. Такой орде по силам стереть целую армию магов, потому что с каждым павшим от вампирьих клыков ряды не-мертвых будут только расти. А если учесть, что сирин станут крылатой нежитью… то впору задаваться вопросом, не ждет ли нас вместе с победой обещанный конец света. Хотя людей он в любом случае ждет — не так, так эдак.
Андру вздохнул:
— Мне нужны солдаты, а не полубезумные от голода новобранцы. Но больше двух тысяч новообращенных городу не выдержать, даже если мы выпустим кровь всем животным. Остальные будут обращены, когда не останется даже намека на надежду.
— А вы не боитесь повторения темных веков? Вдруг кто-то из ваших неофитов удерет, а людям придется бороться не только с сирин, но и с вампирами? Часть из которых, возможно, будет крылата…
Правитель нежити усмехнулся:
— Отрицать такую вероятность нельзя. Но если хотите знать, я верю в людей. Они сейчас подготовлены к противостоянию с нами намного лучше, чем триста лет тому назад. Вы не единственный успешный охотник на нежить. Справятся. А вот сирин… Раз пророчица не видит победы без нашего уничтожения, значит, мы просто обязаны выжить!
Вот тут он прав! Мы единственные, кто отделяет пророчицу от победы. Значит, нам вполне по зубам справиться с сирин, пусть даже если мы этих зубов потом не досчитаемся. Это ничего. Остались бы кости, а мясо… добудем.
— Любыми средствами? — усмехнулся я.
— Всеми возможными и допустимыми.
— Ну раз любыми, тогда скажите, где вы хороните сервов?
Вампир удивленно моргнул и неожиданно расхохотался:
— Кажется, вы входите во вкус. Неужели решили соответствовать пророчеству и навербовать армию мертвецов?
Эдхед то… весело ему…
Я пожал плечами:
— А почему бы нет? Если это сохранит жизни нам и вашим подданным?
Князь тут же стал серьезным:
— Увы, мой друг, тела погребают в озере. Мы не можем позволить себе такой роскоши, как кладбище. Слишком ценна земля в окрестностях замка. Да и опасно это. Восставшие покойники для Пустоши не редкость, сами знаете.
Жаль. Очень жаль.
— Кстати, Дюс, — снова заговорил вампир. — Думаю, будет неосмотрительно пересказывать этот разговор вашим друзьям и рабам. Не стоит отягощать мнимой ответственностью тех, кто на самом деле ничего не решает.
Мо шизане… дипломат недоделанный. Сказал бы прямо — не путай в наши темные делишки тех, кто не готов платить за собственную жизнь чужой кровью.
— Не переживайте так, Дюс. Вы тоже не в силах ничего изменить, — не скрывая сочувствия, посмотрел в мою сторону Андру. — Другого решения не существует. Мы обязаны сделать все, чтобы уничтожить сирин. Дать людям время подготовиться к войне. К тому же я верю в вас, как верю в Единого.
У меня от злости дернулась щека. Ужасно захотелось врезать упырю по его наглой породистой морде, но еще больше мне хотелось в этот момент посчитаться с Ирией. У него не было никакого права вешать на меня ответственность за весь этот уродский мир!
Вместо этого я прохрипел:
— Да пошли вы со своей верой… Лучше давайте обсудим план спасения Эрхены и Морры в случае нашего поражения.
— Вы сможете уговорить Эрхену идти отдельно от девочки? — тут же деловито поинтересовался вампир и пояснил: — Так у нее больше шансов уцелеть.
Я досадливо поморщился: тут бы заставить упрямицу убраться из Азалы.
— Ясно, — понятливо кивнул вампир. — Ну что же… Я дам в сопровождение двух этернус. Определитесь, какая страна больше подходит для ваших женщин… Но хочу вам еще раз напомнить: если сирин все-таки настигнут беглянок, мои этернус их убьют.
На этот раз согласие далось мне намного труднее, но князь его все же получил.
***
Я рывком распахнул дверь в комнату и увидел Эрхену. Она вплетала ленту в отросшие волосы Морры.
Малышка, увидев меня, тут же вывернулась:
— Дюс, Дю-ю-юс!!!
Я подхватил ее на руки, заметил тревогу на лице Эрхены и нашел в себе силы улыбнуться:
— Всем доброго дня.
Пока слуги накрывали завтрак, я увел девушку в соседнюю комнату и всучил ей кошелек:
— Эрхена, если Азала падет, вам с Моррой придется бежать. Приготовь в дорогу все необходимое. С вами пойдут этернус князя.
Она спрятала руки за спину и отчаянно замотала головой:
— Нет! Нет!!! Без тебя не пойду!
Я сгреб Эрхену в объятья, прижал к себе, поцеловал волосы:
— Солнышко мое кареглазое, тебе придется сделать так, как я скажу. Иначе ни тебе, ни Морре, ни мне не выжить. Слышишь?
Под моими руками дрогнули ее плечи, Эрхена заплакала:
— Кегемара… Нет! Не могу без тебя! Не пойду!
Эдхед то… как ребенок…
Пришлось поцеловать упрямицу:
— Эрхена, любовь моя, обещаю, что разыщу тебя хоть на изнанке мира!
Она пристально уставилась мне в глаза, пытаясь отыскать в них намек на ложь. Но я не врал. Я отыщу свою певунью даже в пасти демона. Если не умру.
Наконец Эрхена сдалась, и я с трудом удержался от вздоха облегчения. Не хотелось применять силу, потому что я все равно заставил бы девушку выжить, пусть и против ее желания.
