Мысль Валентайна сама собой последовала за властителем. Ну что за бессмыслица — все время парад! Эти роскошные выезды на люди, вынужденная улыбка, взмахи рукой, раздача монет — участие в бесконечном безвкусном спектакле, устраиваемом то в одном, то в другом городе, демонстрация наличия всей правительственной власти в одном физическом теле! Рев толпы, оскаленные рожи черни… И при такой занятости — ухитряться держать в руках бразды правления. А… надо ли их держать? Система государственности была такой древней, что все шло, наверно, само собой.
Древний Понтифик, скрытый по традиции где-то в таинственном Лабиринте Альханроеля, издавал декреты, которым подчинялась вся планета, а его приемный сын и наследник Коронованный, занявший Горный Замок, был исполнителем его воли, он правил ею — в то время, когда не присутствовал на очередном параде. Не был ли он лишь символом величия? Мир, такой спокойный, благожелательный и даже веселый, думал Валентайн, не без темных пятен, конечно, — нуждается ли он в этой помпезной надстройке? Пережиток, пережиток давно закончившейся эры, может быть, нуждавшейся в ней. А так ли она нужна сейчас?
Жить, дышать этим утренним воздухом, есть, пить, спокойно спать — остальное пустяки!
— Коронованный! Коронованный едет! — закричал кто-то.
Так уже кричали с десяток раз в течение часа, но весть не подтверждалась. Сейчас же — ровно в полдень — он и в самом деле появился.
Колесницу Коронованного приветствовал далекий рев, похожий на шум морского прибоя. Он становился все громче — и вот на шоссе показались герольды на быстроногих животных, они неслись почти галопом, герольды трубили. Затем взору представилась рассекающая толпу низкая платформа, на которой красовались личные телохранители Коронованного в расшитой золотом униформе — специально отобранный отряд мужчин и женщин разных рас. Они стояли навытяжку и выглядели, на взгляд Валентайна, весьма достойно и в меру глупо.
А вот и колесница Коронованного!
Тоже моторизованная, она плыла на высоте нескольких футов над мостовой.
Колесницу обрамляла белая с блестками ткань с вставками-квадратами из меха редких животных, выглядела она величественно и богато. На ней стояло с полдюжины высших чинов Пидруда и его провинции — мэры, самые именитые дворяне — все в парадных мантиях. Среди них возвышался, благосклонно протягивая руки к народу, сам Валентайн Коронованный, второй сиятельный властелин Маджипуры, и поскольку его приемный отец Понтифик никогда не показывался простому люду, — может быть, истинное воплощение авторитета, который только и мог существовать на этой планете.
— Валентайн? — кричали вокруг. — Лорд Валентайн!
Его тезка рассматривал Коронованного с тем же вниманием, что и вырезанных в мраморе героев Маджипуры. В импозантности ему не откажешь — выше среднего роста, сильные плечи, крепкие руки, властное лицо. Кожа оливкового оттенка, черные волосы закрывают уши, подбородок окаймляет черная бородка.
В ответ на гром приветствий лорд Валентайн поворачивался то в одну то в другую сторону, слегка наклонял голову и поднимал руку в приветствии.
Платформа быстро проплыла мимо жонглеров, но в один из этих мгновений глаза Валентайна и лорда встретились. Возник молниеносный контакт — казалось, между ними проскочила искра — Коронованный улыбнулся… Вот где загадка: улыбки великих, их наряды таят в себе особую силу — Валентайн, как и все вокруг, был захвачен восторгом лицезрения Коронованного, был подавлен колдовством имперского могущества.
За эти мгновения он понял благоговение Шанамира и окружающей его толпы. Да, лорд Валентайн был всего лишь человеком, он вынужден время от времени опорожнять мочевой пузырь, ему нужно наполнять свое брюхо, спать ночью и просыпаться утром, зевать. В детстве он пачкал пеленки, кричал, плакал… Но вот он попал в высшие круги, поселился в Горном Замке, сын Леди Острова, он стал приемным сыном Понтифика Тивераса, как и его брат покойный Вориакс, он прожил большую часть жизни у подножия власти, а теперь на его плечи легла тяжесть управления всем колоссальным миром планеты, населенной миллиардами. Такая жизнь меняет человека, возвышает его над другими, окружает аурой святости и отчуждения. Эта аура коснулась и его, Валентайна, он не мог ее не ощутить.
Колесница скрылась из глаз, исчезла и аура, хотя где-то неподалеку лорд Валентайн продолжал улыбаться, протягивая руки к толпе, кивая кому-то. Сейчас его тезка почувствовал себя обманутым.
— Выходим, — услышал он рык Залзана Кавола, — нам пора на стадион.
Весь Пидруд собрался в этот день вдоль маршрута Коронованного, и пройти на стадион оказалось делом не трудным.
Уже через пятнадцать минут труппа жонглеров была в порту, а еще через десять подходила к стадиону. Здесь тоже собирались люди. Тысячи зевак давились на пристанях позади стадиона, чтобы еще раз увидеть Коронованного.
Скандары, выстроившись клином, врезались в толпу, Валентайн, Карабелла и Слит шли в кильватере.
Участники представления стягивались в отгороженной задней части стадиона, здесь уже толкались сотни артистов. Тут были гиганты гладиаторы с Кайвана, рядом с которыми даже скандары выглядели среднерослыми, труппы акробатов, еще раз испытывающих свои пирамиды, абсолютно нагая балетная труппа, три оркестра с престранными музыкальными инструментами, дрессировщики, удерживавшие на цепях огромных морских зверей, яростно грызущихся меж собой, всевозможные уроды и уродцы — мужчина весом в тысячу фунтов, женщина одиннадцати футов роста, тонкая, как бамбуковая палка, двухголовый урун, три близнеца лимена, соединенные меж собой полоской сине-серой плоти, кто-то, чье лицо было похоже на топор, а нижняя часть — на колесо, и много всяких других. Валентайна замутило от вида уродов, от запахов и звуков этого скопища. Обезумевшие писцы, украшенные муниципальными бляхами, старались выстроить всех хоть в какую-то колонну. Порядок церемонии был установлен — Залзан Кавол отдал писцу свои документы и получил номер, указывающий место их труппы в общем строю, но найти соседей по ряду было уже их заботой, и дело это оказалось непростым. Все в огороженном пространстве находились в непрерывном движении, найти чьи-то номера в нем было все равно, что навесить ярлыки на морские волны.
После долгой толкотни и расспросов место все-таки нашлось — между труппой акробатов и оркестром.
Когда все разместились, как было предусмотрено, парад на несколько часов замер. По рядам ходили разносчики, одаривая желающих кусочками жареного мяса и стаканчиками зеленого или золотого вина и не требуя платы за угощение. Но вино не освежало — от душного воздуха и испарения множества тел Валентайн почувствовал дурноту. Через час, думал он, мне придется жонглировать перед Коронованным. Жонглировать, Коронованный — как странно это звучит! Хорошо, что рядом Карабелла — веселая, несмотря ни на что жизнерадостная, неутомимая.
— Да избавит нас бог от подобного в будущем, — шепнула ему она.
Наконец у ворот стадиона началось какое-то движение — там словно отвернули кран, и первая порция артистов просочилась на стадион. Валентайн встал на цыпочки, но ничего толком не разглядел. Прошел еще почти час, когда волна движения докатилась до них. Теперь весь строй медленно поплыл вперед.
Со стадиона доносились уже звуки музыки, рев животных, смех, аплодисменты, оркестр, стоявший впереди их труппы, готовился к выходу. Не менее двадцати инструментов пробовали голоса. Ни один из них не был знаком Валентайну.
С виду инструменты были красивы, даже изящны, но звуки!.. Вот и последний музыкант исчез за двойными воротами стадиона, церемониймейстер важно шагнул вперед, загородив проход жонглерам.
— Залзан Кавол и его труппа! — прокричал он.
— Мы здесь! — ответил скандар.
— Ждите моего сигнала. Выйдя, следуйте за музыкантами влево по стадиону. Представления не начинайте, пока не пройдете мимо большого зеленого знамени с гербом Коронованного. Дойдя до павильона, сделайте низкий поклон и будете работать не больше минуты. Потом двинетесь дальше. Дойдете до дальних ворот и сразу же выходите со стадиона. На выходе получите вознаграждение. Все понятно?
— Вполне, — ответил за всех скандар.
Он повернулся к своей труппе. До сих пор он был резок и груб, а тут вдруг обернулся другой своей стороной — протянул три руки братьям и обменялся рукопожатием, на его губах появилась теплая улыбка. Затем он притянул к себе Валентайна и сказал ласково, насколько это можно было ожидать от скандара:
— Ты научился работать быстрее, чем я думал. Я взял тебя по принуждению, но теперь я рад, что ты с нами.
— Благодарю тебя, — так же тепло ответил Валентайн.
— Не каждый день мы жонглируем перед властителем Маджипуры, — продолжал он; подойдя к Слиту и Карабелле, — пусть это будет лучшим нашим выступлением!
