Отец Пенни инспектор школьных стадионов? Но по виду местного не похоже было что здесь есть инспектор.
— Я знаю о чем ты думаешь, — сказала Пенн, помогая Люси вычистить из волос остатки подливы. — Что за этими площадками не очень-то и ухаживают?
— Нет, — солгала Люси. Она хотела оставаться в хороших отношениях с этой девушкой и хотела избавиться от этого «будь-моим-другом» значительно больше, чем она хотела, чтобы казалось, что она действительно заботится о том, как часто кто-то косил лужайку в "Мече и Кресте". — Они, хм, действительно хороши.
— Отец умер два года назад, — тихо сказала Пенни. — Все до чего они додумались, так это оставить меня здесь. Старый дряхлый Директор Юделл мой опекун, но, ох, они никогда и близко не собирались нанимать замену папе.
— Мне очень жаль, — сказала Люси, тоже понизив голос. Значит кто-то еще кроме нее знает, что значит потерять дорогого человека.
— Все в порядке, — сказала Пенни, вылив кондиционер для волос себе на ладонь. — На самом деле это действительно хорошая школа. И мне многое здесь нравится.
Люси резко подняла голову вверх, разбрызгивая воду.
— Ты уверена, что ты не сумасшедшая? — поддразнила она.
— Я шучу. Я все здесь ненавижу. Здесь все отстой.
— Но ты не уезжаешь? — спросила Люси с любопытством, снова наклоняя вниз голову.
Пенни прикусила губу.
— Я знаю, это ужасно, но даже если бы я не застряла здесь с Юделлом, я не смогла бы уехать. Здесь похоронен мой отец. — Она указала в сторону кладбища невидимого из ванной. — Он все, что у меня есть.
— Тогда я думаю, ты имеешь больше, чем некоторые другие люди в этой школе, — сказала Люси, думая об Арриан. Она мысленно вспомнила то, как Арриан сегодня на трибунах схватила ее за руку, стремясь встретиться с ней взглядом своих серо-голубых глаз, когда пообещала Люси, что придет в ее комнату сегодня вечером.
— С ней все будет в порядке, — сказала Пенни. — Это уже был бы не понедельник, если бы Арриан не обратилась к медсестре после припадка.
— Но это был не припадок, — сказала Люси. — Это было из-за того браслета. Я сама видела это. Он бил ее током.
— Мы имеем более ясное представление о том, что способствует «припадку» здесь в "Мече и Кресте". Твой новый враг, Молли? На ее счету несколько легендарных припадков. Они продолжают говорить, что собираются поменять ей лекарства. Надеюсь, получишь удовольствие от просмотра хотя бы одного хорошенького выкидона, прежде чем они это сделают.
Такая информированность Пенни была воистину удивительна. Люси даже решила спросить ее, что за история произошла с Даниэлем, но ее смущала ее явная зацикленность на этом парне, что-то типа я-просто-должна-знать. По крайней мере, пока она не разберется сама. Люси почувствовала, что руки Пенни начали легонько тянуть, перекручивая ее пряди, отжимая воду.
— Это последнее, — сказала Пенни. — Я думаю, ты наконец-то избавилась от еды.
Люси взглянула в зеркало и провела руками по волосам. Пенни была права. Не считая морального ущерба и боли в ее правой ноге, больше не было признаков ее шумной ссоры с Молли в столовой.
— Я очень рада, что теперь у тебя короткие волосы, — сказала Пенни. — Если бы они были все еще таким же длинными как на снимке из твоего личного дела, это заняло бы гораздо больше времени.
Люси посмотрела на нее, вытаращив глаза.
— Мне прийдется приглядывать за тобой, не так ли?
Пенни взяла Люси под руку и вывела ее из ванной.
— Просто хорошо ко мне относись, и никто не пострадает.
Люси бросила на Пенни тревожный взгляд, но лицо Пенни ничего не выражало.
— Ты ведь шутишь, правда? — спросила Люси.
Внезапно Пенни радостно улыбнулась. — Пошли, нам еще нужно добраться до класса. Разве ты не рада, что после обеда у нас совместные занятия?
Люси засмеялась.
— Когда тебе надоест, интересоваться мною?
— О, я думаю что еще очень не скоро, — сказала Пенни, таща ее вниз по холлу и назад к классным комнатам. — Может даже только, когда мы подружимся.
Глава 3. "Тёмный рисунок"
Люси медленно шла вниз по сырому и будто промерзшему коридору спального корпуса ища комнату номер 63, с трудом волоча за собой свою красную сумку, одна из ручек которой не выдержав веса ее барахла уже порвалась. Стены коридора были окрашены жуткой серой краской и цветом напоминали придорожную пыль. В коридоре было безлюдно и странно тихо, только мерно гудели на потолке тускло-желтые заляпанные люминесцентные лампы. Большинство выходивших в коридор дверей были заперты. Раньше в Дувре, ей иногда нравилось побыть в уюте уединения просторных светлых залов колледжа, куда вход был свободным в любое время суток. В старой школе порой невозможно было попасть в свою комнату, не пройдя мимо праздно болтающих девчонок, сидевших на подоконнике или прямо на полу скрестив стройные ноги в фирменных джинсах, или слившейся у стены в страстном поцелуе влюбленной парочки.
Но в "Мече и Кресте"… что же, либо все уже приступили к написанию своих тридцати страничных докладов… либо общаться здесь было принято за плотно закрытыми дверями.
Кстати говоря, закрытые двери были еще тем зрелищем. Если ученики в "Мече и Кресте" были весьма изобретательны в нарушении правил дресс-кода, то уж когда дело касалось их личного пространства, они становились практически гениями. Люси уже прошла мимо одного дверного проема закрытого оригинальным занавесом сделанного из хитроумного переплетения разного вида бусин и бисера, проходя мимо другого она заприметила датчик движения, который поприветствовал ее нецензурной бранью, что-то типа "двигай дальше".
Наконец она остановилась перед единственной незапертой дверью в коридоре. Комната номер 63. Дом, милый дом. Она порылась во внешнем кармашке сумки, куда раньше засунула ключ от комнаты, глубоко вздохнула и открыла дверь в свою камеру.
По крайней мере, это не было ужасно. Ну, или это не было так ужасно, как она ожидала. Там было скромных размеров окно, которое приоткрывшись, впустило в комнату свежесть ночной прохлады. Да и вид из окна, даже несмотря на стальные прутья решетки, на школьный двор, сейчас залитый призрачным лунным светом можно было бы даже назвать интригующим, если бы только она не была так сильно напряжена из-за непосредственной близости старого кладбища. Здесь также были удобства в виде туалета и небольшой раковины, стоял письменный стол, для выполнения домашних заданий. Так что, если подумать, самым печальным в интерьере комнате был взгляд самой Люси, отразившийся в высоком настенном зеркале, которое она обнаружила прикрыв дверь.
Она тотчас же отвернулась, ничего интересного в своем отражении она не находила, все было слишком хорошо знакомым. К тому же сейчас ее лицо выглядело осунувшимся и усталым. Ее карие глаза покраснели от слез, и под ними наметились темные круги. Ее волосы выглядели не лучше, напоминая слипшуюся после дождя шерсть их истеричного карликового пуделя. Свитер Пенни висел на ней, как мешок из-под картошки. Люси никак не могла избавится от мелкой дрожи, то и дело сотрясавшей ее тело. Ее послеобеденные занятия были не лучше, чем утренние, что объяснялось главным образом ее депрессивным настроем после пережитого в столовой. К тому же к ней уже намертво приклеилось прозвище мисс Мясной Рулет.
Она решила распаковать вещи, чтобы комната номер 63 обретя жилой вид, стала ее личным прибежищем, где она могла бы спрятаться ото всех или почувствовать себя как дома. Но ее сил хватило только на то, чтобы расстегнуть сумку, прежде чем рухнула на рассохшуюся, скрипящую незаправленную кровать. Она чувствовала такой несчастной вдали от своего дома. Потребовалось бы всего каких-то двадцать две минуты езды на машине, чтобы добраться от разхлябанной белой задней двери их дома до ржавых кованых железных въездных ворот "Меча и Креста", но с таким же успехом этот путь мог занять и двадцать два года. Сути дела это не меняло. Совсем.
Первую половину пути сегодня утром, пейзаж за окном автомобиля почти не менялся: сонный южный пригород среднего класса. Но потом дорога повернула от дамбы в сторону берега, и сонный пригород сменила пустошь, а затем и болота. Наличие болот было очень просто определить по все чаще попадавшимся зарослям мангровых деревьев, но вскоре и они пропали из виду. Последние десять километров дороги ведущей в "Меч и Крест" были самыми мрачными. Пустынные, серовато-коричневые, безликие земли. Дома, в Тандерболте, горожане обычно шутили по поводу странного незабываемого запаха гнили здесь: "Вы поймете, что уже заехали в болото, когда ваша машина начнет вонять гнилью".
Хотя Люси и выросла в Тандерболте, она на самом деле не очень хорошо была знакома с дальневосточной частью страны. Будучи ребенком, у нее не было причин чтобы что-то менять по этому поводу — все крупные магазины, школы — все это было на западной стороне. Восточная сторона просто была менее развитой. Вот и все.
