— Тогда к делу, — кивнул, соглашаясь, Бармин. — Мне нужна военная сила. Времена выдались непростые, и я пытаюсь усилить свои позиции в империи и в регионе. Знаю, что дед, в свое время, оказал вашему роду серьезную помощь, но я говорю сейчас не об ответной любезности. Я хочу предложить взаимовыгодную сделку. У вас в Хамзине, как я знаю, имеет место перенаселение.
— Семья большая, — признал бек, с интересом рассматривая Ингвара, — земли мало. Кавказ.
— Здесь, конечно, не юг, — продолжил Бармин. — Земли похуже, климат тяжелый, но я могу выделить под заселение довольно большой кусок земли по южному и восточному берегу Белого озера. Вот посмотрите, — развернул он на столе карту графства. — В Нижней Мондоме [38] живет сейчас меньше тысячи человек, в Белоозеро [39] — около восьми тысяч, в Ухтоме [40] и ста человек не набирается. Есть еще несколько совсем крохотных деревенек, а вокруг одни леса. Пахотные земли относятся к почвам с низким естественным плодородием, но при должной культивации приносят неплохие урожаи. Места много, территория, по большей части, принадлежит мне. Древесины и камня под строительство сколько хотите. В озере и в реке Шексна полно рыбы. Электричество в достатке: на Шекснинском водохранилище стоит гидроэлектростанция, а значит, можно развивать промышленность. Вот, собственно, и все.
Была, правда, еще одна деталь, о которой он не сказал вслух, — «охотничьи угодья», — но бек показался ему умным человеком, должен был догадаться сам: к северу от Белого озера и до самого Белого моря лежит дикий край, практически не тронутые людьми тайга и скалы. И, если у хазар есть хотя бы пара оборотней, — а это всегда только волки или медведи, — то им будет, где охотиться, не пугая при этом местных жителей.
— Большая территория, — оценил бек, исследовав карту. — Какой статус предлагаете?
— Имею право основать новое баронство, но, разумеется, с полным вассалитетом.
— Вассалитет — это понятно. Гербовая палата подтвердит титул?
— Это исконное право моей семьи. Тем более, что за последние двести лет здесь пресеклось полтора десятка дворовых [41] и рыцарских родов и три баронских ветви. Свежая кровь графству не помешает.
— Как местное население примет иноверцев?
— Важный вопрос, но не для этой местности, — объяснил Бармин. — Чудь — язычники, из русских — язычников больше половины, северяне — это потомки тех, кто пришел сюда вместе с моим пращуром из Скандинавии, — тоже язычники. А у язычников, насколько я понимаю, с вашими проблем нет. Впрочем, у православных теперь, вроде бы, тоже. Так что не вижу причины для беспокойства.
— Что ж, тогда, пожалуй, я могу рекомендовать так же своего младшего брата и племянников. Это вместе с их кланниками и кровниками еще порядка ста семей. Около тысячи человек, из которых около полутора сотен — активные бойцы. Процент магов в наших семьях колеблется от пятнадцати до двадцати. И еще я бы просил принять, но отдельно от баронства, семью Тухчар. Их всего полтораста душ. Крепкий род, но у них наследование идет по женской линии… Надеюсь, вы понимаете.
Бармин понимал, поскольку читал в записках деда. Женская линия означала, что оборотнями в семье рождаются только девочки. Мальчики — пассивные носители гена оборотничества.
— Много их? — спросил он.
— Сейчас семеро молодых, — ответил бек, — и две старухи. Во главе семьи стоит Субат-ханум дочь Парсбит.
— Я не против, но вы же понимаете, Зиновий Яковлевич, сначала я должен с ней увидеться. Все-таки они отдельная семья, и вы не можете принять вассалитет вместо нее.
— Она сейчас в Вологде. На постоялом дворе вместе с моей женой и дочерью.
«Предусмотрительно!» — усмехнулся про себя Бармин, но он действительно был отнюдь не прочь заполучить в свою команду семь самок кавказского барса [42]. Оборотни, разумеется, крупнее обычных леопардов. Дед писал, что их самки в среднем имеют вес от шестидесяти пяти до девяноста килограммов и длину больше двух метров, не считая, разумеется, хвоста. Сильный и опасный зверь, способный жить в холодном климате. К тому же при обороте теряет лишь часть человеческой разумности, оставаясь, скажем так, хищным человеческим ребенком в возрасте семи-девяти лет. Опасней врага в горах или тайге представить себе трудно, но можно. Если верить энциклопедии, пещерные львы с Большого Хингана крупнее и сильнее.
— Тогда, передайте, пожалуйста, Субат-ханум мое приглашение разделить с моей семьей кров и стол, — сказал он вслух, и они с беком перешли к обсуждению конкретных деталей переселения и взаимных обязательств.
* * *
Ну что ж, одно дело читать о чем-нибудь в книге, и совсем другое — увидеть своими глазами. В прошлой своей жизни Бармин не раз и не два убеждался в справедливости этого мнения. Практически каждый большой город в Европе и США, шла ли речь об Амстердаме, Лондоне и Флоренции, или Нью-Йорке, Чикаго и Сан Франциско, были ему заранее знакомы, благодаря книгам и фильмам. И все-таки каждый раз, когда он впервые приезжал в такое, вроде бы, хорошо известное ему место, становился для Бармина днем великих географических открытий. Древние были правы, когда говорили, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Сущая правда, и теперь в этом новом чудном мире, Ингвар убеждался в этом снова и снова. Альва Екатерина Северская Бабичева уже рассказывала ему об оборотнях, и, кажется он был готов к встрече, тем более, что читал записки своего деда и кое-какую доступную литературу вопроса. Однако действительность превзошла все его ожидания. Субат-ханум дочь Парсбит Тухчар оказалась высокой, крепкого сложения дебелой блондинкой где-то под тридцать, и значит, явно была старше заявленного возраста. Сильная, умная и опасная, какой и надлежит быть большой кошке. И еще одно замечание. Судя по цвету кожи, а она была у женщины снежно белой, платиновым волосам и янтарным глазам, Субат-ханум принадлежала к совсем другому этническому типу, чем тюрки или кавказцы. Было совершенно очевидно, что, когда бы это ни случилось, — тысячу или три тысячи лет назад, — ее племя откочевало на Кавказ откуда-то из Центральной, а возможно, даже из Северной Европы.
— Субат-ханум, — вежливо поклонился ей Бармин и вопросительно взглянул на руку женщины.
— Я не горская гаремная дура, — усмехнулась в ответ Субат-ханум и протянула Бармину руку, чуть шевельнув при этом пальцами. А говорила она, к слову, на безупречном норне.
— Рад вас приветствовать в своем доме! — ответил Ингвар, оторвавшись от ее руки. — Разрешите представить вам мою старшую сестру. Графиня Варвара Менгден, — чуть поклонился он сестре. — Мои невесты, — сделал он охватывающий жест. — Мария княгиня Полоцкая…
Так начался ритуал знакомства, завершившийся только тогда, когда все были представлены всем и чинно расселись за обеденным столом. Следует отметить, что жена и дочь бека алп-Тархана оказались красивыми восточными женщинами. Черные волосы, темные глаза, пухлые губы и аппетитные выпуклости во всех положенных местах. Не полные или, не дайте боги, толстые, и не дебелые, крепко сбитые, как Субат-ханум, но обе обладали пышными формами, и при взгляде на них в голову приходил не совсем галантный эпитет — «сдобные».
«Ну, что ж, — пожал Бармин мысленно плечами, — с кем поведешься, от того и наберешься».
Волжские хазары были больше похожи на русских и татар, а прикаспийские, выходит, были типичными кавказцами. Но Ингвару это было неважно, он их звал к себе в графство не из-за внешнего вида, а из-за их способностей. Хазары отличные бойцы и к тому же не ленивы. Пшеницу сеять, допустим, не будут, да она на этих землях толком и не родится. Однако, если верить запискам деда, они мастера разводить овец и крупный рогатый скот. Оно конечно, местные условия сильно отличаются от предгорий Кавказа, но дед был уверен, что справятся. И скот разведут, и молочные фермы поставят, и сыры начнут производить, а, если к тому же переведут сюда одно или два из принадлежащих им инструментальных производств, совсем хорошо! Доходы возрастут, население увеличится, да и об обороне не грех вспомнить. Этот последний пункт, намеченный в дневниковых записях Карла Менгдена буквально одной строкой, особо заинтересовал Бармина. Ему-то как раз, — в его особых обстоятельствах, — об укреплении боевого потенциала нужно было думать в первую очередь, а тут, спасибо деду, речь сразу о большой группе воев, имеющей в своем составе магов, оборотней и ветеранов джунгарских и кавказских [43] войн.
