У него уже практически не оставалось сомнений, в том, что он действительно в другом теле и в другом мире, альтернативный вариант с безумием выглядел уж слишком затейливым. Значит, и Ирина может быть где-то здесь.
Но как он сможет ей помочь в этом теле немощного старика?
И, если уж на то пошло, как он вообще оказался в этом теле? Проводник обещал другое.
Ломтев попытался прикинуть, кому могло понадобиться засунуть его в тело престарелого овоща, доживающего свои последние дни в доме престарелых. Зачем это вообще кому-то могло понадобиться? На что он отсюда сможет повлиять, что он сможет сделать?
Судя по тому, как вели себя доктор Горчаков и примкнувший к нему Иван, реальной власти у князя Громова-старшего уже не осталось, никто его тут ни во что не ставит и всерьез не воспринимает.
Значит, ошибка? Хотели все-таки в молодого, а засунули вот в это?
И что теперь делать?
В любой другой ситуации лучшей стратегией было бы затаиться, лечь на дно и не отсвечивать. Держаться, не привлекая к себе внимания, пытаясь узнать побольше о новом мире и его хитросплетениях, выработать хоть какой-то план.
Но здесь и сейчас это было бы крайне плохим выбором.
Ирина, если она здесь, представляет ценность только в качестве рычага давления на него, Ломтева. И если в этом мире нет Ломтева, значит, и Ирина никому не нужна. И что с ней сделают чертовы похитители только им одним и известно.
Но вряд ли вернут на Землю с извинениями и дежурным букетом.
Значит, надо вернуть ее ценность. А для этого нужно, чтобы таинственные пока ребята, нанявшие для похищения проводника, вышли на него, Ломтева. И чтобы он оказался им в чем-то полезен.
Но как это сделать, как привлечь их внимание и какую пользу он может им принести, Ломтев пока не представлял.
Вообще, это была какая-то мутная схема, слишком сложносочиненная. К чему все эти маневры с человеком из другого мира? если младший Громов кому-то чем-то мешал, неужели было не проще грохнуть его здесь и сейчас, при помощи местных киллеров? Есть человек — есть проблема, нет человека…
Или интрига куда сложнее. Но чтобы делать хоть какие-то выводы, надо обладать хоть какой-то информацией, а с этим засада.
Разве что какие-то намеки…
Скорее всего, заговорщики — ребята влиятельные. Если уж они замахнулись на одного из князей, значит, они и сами где-то недалеко плавают, и имеют выход в высшее дворянское общество. Сколько времени пройдет, прежде чем они выяснят, что их план не сработал, и молодой Громов — по-прежнему молодой Громов? Сколько времени они отведут на поиски Ломтева, и будут ли они вообще его искать в принципе?
Или, понял, что номер не прошел, просто пустят в расход всех, кто хоть что-то об этом знает, и Ирину заодно?
Нет, выжидать никак нельзя. Надо действовать.
Придумать бы еще, как.
Как ни странно, отдых пошел Ломтеву на пользу. В голове прояснилось, по крайней мере, по сравнению с утренней кашей, слабость, которая отныне должна была стать его верной спутницей, немного отступила.
Ломтев вытащил руки из-под одеяла, уперся ими в кровать и подтянул свое тело в относительно сидячее положение. Посмотрел на дверь, ожидая очередного визита "денщика", но никто не пришел.
И все же, в комнате был кто-то еще, Ломтев только сейчас это заметил.
Кого-то.
Или что-то.
Какие-то смутные очертания человеческого силуэта в кресле в дальнем от Ломтева углу палаты. Он решил называть свои апартаменты палатой, а не камерой, хотя и не был уверен, какое название правильнее.
Ломтев принялся шарить рукой по тумбочке, пока не нащупал очки. Водрузив их себе на нос, он снова посмотрел в тот угол, подозревая, что ничего не увидит, и ему просто показалось.
Но человеческий силуэт был на месте. Кто-то сидел, закинув ногу на ногу, и, вроде бы, внимательно рассматривал Ломтева в ответ. Только этот кто-то был очень уж странный.
Во-первых, он был слишком тихий, и дышал совершенно беззвучно, в абсолютной тишине палаты Ломтев бы его точно услышал.
А во-вторых, он был какой-то неплотный, полупрозрачный, и сквозь его тело просвечивала кожаная обивка кресла.
Словно призрак.
Ломтев еще подумал, что обзавелся своим собственным Оби-Ваном Кеноби.
Он несколько раз моргнул, пытаясь избавиться от галлюцинации, но галлюцинация не пропадала.
Напротив, она встала из кресла, продефилировала по комнате и остановилась рядом с кроватью Ломтева, глядя прямо на него. При помощи очков Ломтев таки навел резкость и убедился, что этот человек ему чем-то неуловимо знаком, а всего через несколько секунд понял, чем именно.
Так мог бы выглядеть старый князь, тот самый, которого он утром видел в зеркале, но только в те времена, когда он еще не был таким старым и немощным. Лет десять-пятнадцать назад.
Седые волосы аккуратно уложены, борода подстрижена, тело, быть может, уже не дышит молодецкой удалью, но еще и не превратилось в высохшую развалину.
Может, в этом мире призраки в порядке вещей, подумал Ломтев, принимая новые правила.
Может быть, с призраком даже можно будет поговорить.
— Ты кто? — уточнил он.
— Князь Виктор Алексеевич Громов, — ответил призрак. — Бывший владелец тела, в которое ты вселился, демон.
— А я — Александр Романович Ломтев, — сказал Ломтев. — И я не демон.
— Занятное утверждение, — старый князь, похоже, решил, что видел уже достаточно, потому как перестал нависать над кроватью Ломтева, вернулся в кресло и снова заложил ногу за ногу. — Но если ты не демон, то кто?
— Человек, — сказал Ломтев и покосился на дверь.
— Не волнуйся, Иван не придет, — сказал старый князь, верно истолковав этот жест. — После той дозы снотворного, что тебе вкололи, ты должен был проспать до завтрашнего вечера, так что они, скорее всего, выключили наблюдение и устроили себе выходной. Я часто провоцировал их на это, делая вид, что у меня плохие дни.
— Зачем?
— В забытьи легче ждать, — пояснил старый князь.
— Чего ждать?
— Как чего? — удивился старый князь. — Смерти. Чего еще может ждать человек в моем положении?
— Все настолько плохо?
— Ты же смотрел утром в зеркало, демон, — сказал старый князь. — Вот настолько все и плохо. Если бы все было хорошо, думаешь, я пустил бы тебя в свое тело? Кстати, у меня есть только один вопрос. Почему в мое? если бы я был демоном, то из пяти миллиардов людей, живущих в нашем мире, я бы, наверное, в последнюю очередь выбрал себя.
— Я тоже, — сказал Ломтев. — Но я не выбирал.
— Ты от кого-то бежишь? Прячешься в нашем мире?
— Нет, — сказал Ломтев. — Все сложнее.
— Как правило, все еще сложнее, — согласился старый князь.
— Мне сказали… Те люди, которые отправили меня сюда, мне сказали, что мне придется убить предыдущего владельца тела, — сказал Ломтев. — Но ты жив.
— Тебе наверняка пришлось бы меня убить, — согласился старый князь. — Если бы я сопротивлялся. Но я не сопротивлялся. Только увидев тебя, я сразу же отошел в сторону и предоставил тебе полный контроль. Над тем, что осталось.
— Почему?
— Мне показалось, что это может быть забавно, — сказал старый князь. — Провести свои последние деньки, будучи одержимым демоном…
— Еще раз говорю, я не демон.
— А жаль, — сказал старый князь. — Если ты такой же беспомощный старикашка, как и я, что ты можешь предложить забавного?
— Так я к тебе в персональные клоуны и не нанимался, — сказал Ломтев.
— Все равно я считаю, что сделал правильно, — заявил старый князь. — С тех пор, как ты взял заботы о моем дряблом теле на себя, у меня появилась необычайная ясность мышления. Крайняя степень свободы — это когда ты потерял все, и ты сделал меня абсолютно свободным.
— Пожалуйста, — сказал Ломтев и снова покосился на дверь.
— Никто не придет, — сказал старый князь. — А даже если и придет, то что с того? Меня никто, кроме тебя, увидеть не может. Я — призрак, живущий исключительно в твоей голове, демон.
