результатов, сравнимых по мощности с электрическим феном.
Именно эту формулу использовал я сейчас для того, чтобы очистить стену от снега и пыли. У меня ушло на это полторы минуты, и, закончив, я уловил еще один запах сквозь серную вонь.
– Дважды черт, – сказал я.
Мёрфи шагнула ко мне и посветила на стену фонариком.
На очищенной от снега стене виднелся знак, начертанный чем-то густым, бурым, напоминающим по запаху кровь. Поначалу я решил, что это пентаграмма, но тут же увидел, в чем заключается разница.
– Гарри, – тихо произнесла Мёрфи. – Это человеческая?
– Скорее всего, – ответил я. – Нет эффективнее чернил для сильных заклинаний, чем кровь смертных. Вряд ли что-то иное могло содержать столько энергии, чтобы ее хватило на взрыв такой силы.
– Это ведь пентаграмма, да? – спросила Мёрфи. – Вроде той, что ты носишь на цепочке.
Я мотнул головой:
– Эта другая.
– Как это? – Уголок рта ее дернулся. – Чем она другая, если не считать крови?
– Пентаграмма – это символ порядка, – попробовал объяснить я. – Пять углов, пять сторон. Она олицетворяет силы воздуха, земли, воды, огня и духа. Она заключена в круг, касаясь углами его абриса. Это символ магии, находящейся под контролем человека. Сил, обузданных волей.
Я махнул рукой в сторону знака:
– А здесь, видишь? Углы звезды выходят далеко за пределы круга.
Она нахмурилась:
– Что это значит?
– Представления не имею, – признался я.
– Господи, – вздохнула она. – И за что мы тебе только платим?
– Ха-ха. Очень смешно. Послушай, если бы я и видел такой знак прежде, он все равно может означать разное для разных людей. Например, индуисты и нацисты одну и ту же свастику воспринимают совершенно по-разному.
– Но хоть догадки у тебя имеются?
Я пожал плечами:
– Навскидку? Не нравится мне все это – какое-то дикое сочетание пентаграммы и анархистского символа. Ничем не обузданная магия.
– Чародеи-анархисты? – предположила Мёрфи.
– Это только догадки, – сказал я.
Впрочем, нутром я ощущал, что предположение мое близко к истине, и Мёрфи, по-моему, тоже это почувствовала.
– Но для чего этот символ? – спросила Мёрфи. – Какой цели он служит?
– Отражать энергию, – ответил я. – Мне кажется, энергия, прокатившись по зданию, отразилась от этого знака, а это значит… – Я на ходу спрыгивал со ступеньки на ступеньку этого логического каскада. – Это значит, что прежде эта энергия должна была откуда-то взяться. – Я медленно повернулся, пытаясь прикинуть угол. – Входящий луч энергии должен был пройти через разрушенную часть здания и…
– Луч?
Я ткнул пальцем в полукруглую дырку в стене.
– Угу. Тепловая энергия, ужас какая сильная.
Она присмотрелась к оплавленной дырке.
– На вид маловата, чтобы развалить чуть не целый дом.
– Ей и не нужно, – сказал я. – Для взрыва, во всяком случае. Этот луч только прожег отверстие. Может быть, поджег по дороге дом, но сорвать фасад таким вот образом он не мог.
Мёрфи нахмурилась и склонила голову набок.
– Тогда что же это сделало?
– Как раз над этим я и думаю, – буркнул я.
По возможности прикинув направление луча, я быстро направился по переулку дальше. Пожарные продолжали поливать дом водой, и по дороге нам пришлось несколько раз перешагивать через шланги. Выйдя к заднему фасаду здания, я медленно двинулся вдоль него, подняв руку и прислушиваясь к любым следам магических энергий. Ничего похожего я не обнаружил, зато снова уловил запах Адского Огня, а спустя пару футов наткнулся на еще одну не-пентаграмму, идентичную первой, тоже скрытую под тонким слоем снега.
Я продолжал обходить дом по часовой стрелке. Два символа обнаружились на стене соседнего дома, и еще один – на другой стороне улицы, напротив разрушенного фасада. Завершил я круг, остановившись у первого обнаруженного мной символа.
Пять отражающих точек, направивших в дом чудовищный поток энергии, образовали вместе огромный знак.
– Вот это уже пентаграмма, – тихо произнес я.
Мёрфи нахмурилась:
– Что?
Я коснулся пальцем гладкого, оплавленного края отверстия на стене разрушенного здания.
– Луч энергии, ворвавшийся в дом сквозь эту дыру, был одной из пяти сторон пентаграммы. Или пятиконечной звезды.
Мёрфи непонимающе смотрела на меня.
Я порылся в кармане плаща и выудил кусок мела.
– Ладно, смотри. Все учатся рисовать это еще в начальной школе. – Я нарисовал на чистом куске кирпичной стены звезду – не отрывая мела от стены, пятью линиями. – Так?
– Так, – согласилась Мёрфи. – Аккурат в первом классе.
– Вот тебе, кстати, еще один пример символа, имеющего несколько различных
