был жив. В этом он был совершенно уверен. Чем быстрее он согласится, тем быстрее ему разрешат браться за нужные дела.
Джодах быстро обнаружил, почему из магического забытья вызвали именно его. Суматошная активность, которой он был свидетелем в архиве Лим-Дула, граничила с откровенным хаосом. Ученые занимались сходными направлениями исследований и часто вцеплялись в ненужные им тома лишь затем, чтобы не давать их другим. Ученые мужи пререкались по поводу нужных текстов и никогда не ставили их обратно на полки. Кулачные поединки, наряду с откровенным воровством, были нередки. Доклады, когда их писали, были раздражающе неполными, плохо написанными и часто полностью выдуманными.
Лим-Дулу нужен был кто-нибудь, кто мог навести порядок в этом столпотворении в хранилищах, кто-то, кто мог иметь дело со ссорящимися учеными и писцами, организовать их разрозненные записи и направлять их активность. Некромант вернул Джодаха из забытья очевидно надеясь на то, что призрак архимага сможет управлять сумасшедшим домом из иллюзорных ученых.
К удивлению Джодаха он охотно и хорошо руководил им. Каковы бы в действительности не были скрытые воспоминания о его взрослой жизни, он обладал талантом координировать, организовывать, делегировать полномочия и руководить. По фрагментам воспоминаний он понимал, что склонялся к чему-то подобному – он мог лишь предполагать, что этот талант он приобрел, когда был Вечным Архимагом Города Теней.
Да, чтобы заставить вызванных, созданных магом ученых действовать как коллектив, а не куча интеллектуальных индивидуумов, нужен был талант. Этого ученого нужно направить заниматься отдельной группой книг. Ту переписчицу воодушевят, чтобы она поделилась своей работой. Третьего посадить объяснять теорию магии четвертому, который старше их всех, но не делится своими знаниями из страха перед церковной инквизицией.
Единственное, что удивило Джодаха – почему он так легко занялся этим. В любом случае, его врожденные способности служили поддержкой для его собственного существования или его отсутствия.
Утром Джодах собирал ученых вместе и давал задания. Большинство немногим отличалась от вызванных источников информации и существовала лишь для того, чтобы передавать свои знания и собирать новые. Многие сохранили сущность ученого, сведенную до минимума, при этом у каждого была своя причуда, свой фрагмент личности, который все усложнял и являлся той проблемой, которую Джодаху было необходимо решить.
Это сродни выпасу белок, решил Джодах.
К его проблемам добавлялось то, что среди собравшихся книжников всегда будут появляться новые лица, в толпе будут возникать новые люди, все созданные Лим-Дулом. Иногда они будут спокойными, время от времени практически не будут отличаться от живых автоматов, существующих лишь ради собственных исследований и ни для чего более. Чаще всего новоприбывшие окажутся в замешательстве и будут вносить беспорядок большую часть своего первого дня.
Редко кто будет думать и задавать существенные вопросы о том, кто они и чем занимаются. Сначала Джодах думал, что эти мужчины и женщины похожи на него и обладают некоторой видимостью своего прежнего существования. Но, по правде говоря, они просто искали любые ответы и, получив их, возвращались к своей работе, никогда не подвергая сказанное им сомнению и спокойно принимая свою нежизнь.
Итак, Джодах присматривал за библиотекой, полной призраков, пробирающихся сквозь старые тексты, расшифровывающих их и добавляющих свои знания к объединенной массе накопленных за долгое время. Вопросы будут идти от Лим-Дула и будут изменяться ежедневно. В один день они касались природы народов кьелдорцев и балдувийцев, иногда – типов умертвий из истории, а иногда возвращались к мирам и мироходцам. Вопросы всегда возвращались к мирам и мироходцам.
Несмотря на свое происхождение, ученым из маны были свойственны и потребности смертных. Им надо было есть дважды в день, в полдень и в конце дня. У Чаески были слуги-умертвия, которые в середине дня притаскивали в хранилище стол с едой. Глядя на то, как ученые и мудрецы набрасывались на еду, Джодах думал, что по своей природе они все-таки смертные. Чаеска приносил что-нибудь и Джодаху, но отдельно от остальных.
Днем Джодах окончательно собирал записи для Лим-Дула. В начале Лим-Дул сомневался и задавал детальные вопросы о методах Джодаха и точности его информации. Может ли он подтвердить легенды, возникающие относительно происхождения мироходцев и, что более важно, зарегистрированы ли несколько их смертей? Были ли правдой легенды об Урзе? Действительно ли он или его брат Мишра возвысился? Если они были заключены в темном мире Фирексии, то как их принудили к этому? И спаслись ли они?
После первой недели внимание Лим-Дула начало рассеиваться, и во время сообщений Джодаха он лишь сидел на своем костяном возвышении, а затем отправлял ученого обратно в хранилище. Это заставляло Джодаха нервничать – если он не добавит ничего к основным знаниям, то некромант может его уничтожить, и такое уничтожение может оказаться необратимым.
Окруженный древними текстами, большая часть которых еще не была даже написана, когда он был «жив», Джодах разыскивал сведения и о своем собственном происхождении, своей истории. Но прошедшие годы слишком хорошо сделали свою работу. От его собственной эпохи дошло очень мало, и ничего из этого не относилось напрямую к Городу Теней или, как его назвал вызванный седой ученый, Школе Невидимых. Хранил ли Лим-Дул эти книги где-нибудь еще, или школа просто умерла вместе со всем остальным, относившимся к его времени?
В конце дня ученые уходили для главной трапезы и добирались до своих комнат, поскольку им требовалось еще и спать. Некоторые забирали различные фолианты под мышкой, и Джодаху всегда приходилось удостоверяться в том, что взятые с собой тексты будут возвращены на следующий день. Изредка Джодах ужинал вместе с ними, но беседы за столом касались лишь предмета их исследований и не отклонялись от этого, невзирая на безнадежные попытки Джодаха перевести разговор на что-нибудь еще.
Джодах мог свободно передвигаться по всему замку, но в нем было мало интересного. Казалось, что кроме Чаески и Лим-Дула в нем больше нет живых существ: стражники были умертвиями, к ученым, в том числе и к нему самому, относились немногим лучше, чем к вызванным животным. В тех немногих случаях, когда Джодах выбирался на укрепления (память подсказывала, что он часто совершая подобные прогулки), ледяной ветер быстро загонял его обратно.
Лим-Дул прав – идти было некуда. Замок был окружен погибающим озером полузамерзших холмиков, а сверху на него отбрасывала тень огромная ледяная стена. На востоке в нерешительной попытке посоперничать с мощью ледника поднималась гора. Знание о том, что спасения нет, тоже загоняло его внутрь.
Вечерами Джодах собирал и объединял записи ученых, стремясь свести воедино различные части, которые его помощники насобирали за день. Для таких занятий к его маленькой комнате примыкал кабинет,
