– Где он сейчас?
– Нам пока неизвестно.
Три дня и три ночи чтения мантры Успокоения сердца прошли впустую. Едва открыв глаза, я почувствовала гнев, которого не испытывала уже много лет, досада и отвращение объяли мое сердце. Обжигающая, горькая обида бушевала, подобно пламени, сжигая все внутри меня.
Когда наступила ночь, от Лю Цанлина вернулась Чжиянь.
– Хотя Цанлин еще не проснулся, сегодня властитель Южной горы сказал, что его жизнь вне опасности…
Она замолчала, глядя на меня с некоторым испугом.
– Великая… Великая Повелительница демонов… Ты… Что с тобой?
Что со мной? Не знаю, да мне и не нужно знать. Я молнией рванула к ней. С тех пор как стала призраком, я впервые ворвалась в тело Чжиянь столь решительно. Девчонку отшвырнуло так сильно, что она не сразу смогла остановиться.
– Как грубо… Это, вообще-то, больно… Великая Повелительница демонов, ты…
– Я иду на Призрачный рынок, – заявила я и тотчас переместилась туда.
Когда меня переносило прочь из комнаты, в дверях показался чей-то смутный силуэт. Это был Мо Цин в своем неизменном черном паоцзы [18]. В следующее мгновение я оказалась на пустыре возле Призрачного рынка.
Без колебаний оставив тело Чжиянь, я поспешила к маленькой закусочной позади Призрачного рынка. Но не успела отлететь далеко, как увидела, что кто-то подошел к обмякшему телу Чжиянь. Конечно же, это снова оказался Мо Цин. Он присел на корточки и осмотрел тело девушки, при этом то и дело открывая рот, словно не знал, чье имя назвать.
Если вспомнить, с тех пор как я начала вторгаться в тело Чжиянь, он никогда не произносил ее имени. С самого начала его отношение к ней было крайне пренебрежительным, но однажды что-то изменилось. Когда же? Возможно, с того момента, как Чжиянь отправилась спасать Лю Цанлина из темницы и я внезапно вошла в ее тело, чтобы отразить удар властителя Северной горы… Возможно… Именно тогда он понял, что внутри нее Лу Чжаояо. Мо Цин глубоко спрятал свои чувства, а я не посчитала нужным в них разобраться.
Странно, несмотря на переполняющий гнев, мне все еще удается сохранять спокойствие. Теперь я поняла, что произошло, время отбросить эти мысли в сторону. Сейчас все это уже не имело значения. Даже Мо Цин не имел значения, и нравлюсь я ему или нет – тоже. Я просто хотела отомстить. Пусть этот проклятый человек, который никак не мог умереть, снова отправится в объятия вечного сна. Пусть моя собственная рука загонит его обратно.
Я повернулась, чтобы уйти… и услышала, как Мо Цин поднялся на ноги. Его одежда заскользила по увядшей траве и сорнякам. Словно стебли скошенной травы, этот шелест царапал сердце.
– Где ты?
Судя по голосу, Мо Цин утратил прежнее спокойствие.
– Я знаю, ты меня слышишь. Вернись. Давай обсудим все что угодно. Что бы ты ни задумала, просто предоставь это мне.
Я не отозвалась. Тут нечего обсуждать. Если Ло Минсюань не возродится, все пойдет своим чередом: я снова одолжу тело Чжиянь, буду флиртовать с Мо Цином, притворяться, что говорю с ним мягко и тепло, позволю помочь мне с каким-нибудь врагом… Но если Ло Минсюань пробудился, никакие разговоры мне не нужны. Много лет назад я лично погрузила его в вечный сон. Даже будь я жива, не обратилась бы за помощью к своим ученикам из школы Десяти тысяч убиенных. Все потому, что борьба с Ло Минсюанем касается только меня. Это моя проблема. Никому не позволю ни помогать мне, ни мешать.
Да я из самого Загробного царства выползла бы, вернувшись в свое изувеченное тело и к высохшим костям, лишь бы кровь в жилах Ло Минсюаня остановилась навсегда. Как призраку мне положено быть одержимой, так вот это желание воистину стало моей единственной и самой сильной одержимостью.
– Ты не одна!
Когда я услышала крик Мо Цина, сердце дрогнуло, словно от боли и страха, которые он прятал глубоко в ранах своего тела. Где-то внутри проснулись тепло и странный трепет.
– Лу Чжаояо!
Я замерла, но лишь на мгновение и тут же стремительно полетела прямо в лес. Никакие чувства не заставят меня обсуждать это с Мо Цином. Мне нужно отомстить самой, ведь он… все еще ранен.
Влетев в маленькую закусочную, я нашла Цзыю и сразу перешла к делу:
– Купи мне пилюлю Возвращения Души, а я обязательно найду кого-нибудь, кто сожжет для тебя жертвенных денег!
Тот удивился:
– Что так внезапно?..
– Купишь или нет?
Цзыю смотрел на меня точно с тем же страхом, что в свое время Чжиянь. Мне хорошо знаком этот взгляд. Когда я еще была жива, после убийства Ло Минсюаня на меня многие смотрели так. Дрожали от страха. В течение многих лет… Я думала, что никогда больше не увижу подобного ужаса в чужих глазах. Для меня это было сродни похвале.
– Я… я не уверен, что это возможно… – запинаясь, произнес Цзыю.
Как только я встала, намереваясь уйти, парень протянул руку, чтобы остановить меня, но его пальцы прошли сквозь меня.
– Барышня, выслушайте меня! Это не значит, что я не хочу вам помочь! Я работаю здесь подавальщиком лишь потому, что не могу вспомнить свое полное имя. А раз нет полного имени, то и получать жертвенные деньги я не могу. Все, что мне остается, – работать здесь.
Я полетела к Призрачному рынку, а он продолжал преследовать меня. Но так как я приняла пилюлю Скоростного Полета, никак не мог догнать. Расстояние между нами все увеличивалось. От отчаяния Цзыю закричал мне вслед:
– Это во-первых! А во-вторых, на Призрачном рынке можно купить товар для другого, лишь если вы родственники!..
Вскоре я уже была так далеко, что больше не слышала его криков. Вернувшись к месту, где оставила тело Чжиянь, я поняла, что Мо Цин его забрал. Догадываюсь, куда он отправился: наверняка попробует отыскать Ло Минсюаня. Даже не зная, на что способны призраки, Мо Цин определенно сообразил бы, что я захочу найти Ло Минсюаня.
Оставив мысли о нем, я продолжила путь. На Призрачном рынке мне на глаза попалась старушка, которая давно ищет себе невестку. Я назвала ей дату и год своего рождения и сказала:
– Я девственный призрак и хочу выйти замуж за вашего сына. Если вас все устаивает, давайте немедленно приступим к загробному бракосочетанию. В подарок на помолвку я лишь хочу, чтобы вы купили для меня пилюлю Возвращения Души.
Старушка некоторое время пристально смотрела на меня и вдруг захлопала в ладоши:
– Ай-ай, как хорошо! Личиком милая, попка – орех, дата рождения подходящая! Наконец-то нашлась идеальная пара для моего сына! У меня будет невестка!
«О да, теперь у тебя есть невестка. При жизни я думала, что никогда не выйду замуж, пусть хоть до смерти забьют. И вот, умерев, все-таки собралась связать себя узами брака… Подумать только!»
* * *
Старая госпожа Чжоу привела сына, и я окинула ученого внимательным взглядом. Типичный маменькин сынок: ее слова для него закон. Скорее всего, при жизни тоже был невероятно глуп и труслив, а таких и могила не исправит.
Женщина спросила, нравлюсь ли я ему. Если да, то наш брак – дело уже решенное: она составит брачный договор на основе моего гороскопа [19], мы его подпишем, и мне преподнесут сговорные дары [20].
Услышав вопрос матери, ученый робко поднял голову. Поначалу вид у него был очень застенчивый, как у юной девицы, но стоило ему встретиться со мной взглядом, как он затрясся от ужаса. Я холодно посмотрела в ответ и, стоя позади его матери, одними губами произнесла: «Скажи “да”». Ученый судорожно сглотнул.
– Д-да… Нра-нра-вится…
Госпожа Чжоу засияла от счастья и хотела было взять меня за руку, однако я увернулась.
– Я готова сейчас же подписать брачный договор.
Старушка обрадовалась еще больше.
– Ты только погляди на свою невесту! Волнуется даже больше, чем ты!
По дороге госпожа Чжоу долго и утомительно пересказывала прошлое их семьи. При жизни они были очень богаты, совершили множество добрых дел, и их заслуги никогда не будут забыты. Плохо лишь, что ее супруг умер слишком рано и госпоже Чжоу пришлось преодолеть немало трудностей, чтобы в одиночку вырастить сына. Тот сумел сдать императорский экзамен и получил степень сюцай [21]. Но когда он ехал вместе с матерью сдавать очередной экзамен, в горах на них напали разбойники и убили их. У госпожи Чжоу не было особых стремлений и желаний при жизни, и все же она не могла смириться с тем, что ее сын так и не женился. Поэтому она постоянно прилетала на Призрачный рынок в поисках невесты. Ее требования тем не менее оставались достаточно высокими: учитывались не только день, месяц, год рождения и внешность, но и девственность. И хотя мы уже обо всем договорились, казалось, старушка все еще немного сомневалась.
