– Прости сестра, что я вынужден в такой тяжкий для всех нас час лишить тебя опоры и утешения. Но ты дочь своего отца и должна понять! Тунгкер,– обратился он к зятю.– Бесауды напали на табуны и мне надо спешить с воинами к Овечьему Броду. Я хочу, чтобы ты позаботился не только о Сузге, но и взял на себя наш курень. Сможешь?!
Молодой нойон таурменов вздрогнул от неожиданного предложения. Сын Хайдара оказывал ему небывалую честь. Для коттеров он был иноплеменником, а Джучибер доверяя ему, оставлял его главой ханского куреня вместо себя.
– Да! – хриплым от волнения голосом ответил он.
– Вот и хорошо,– Джучибер повернулся, чтобы уйти.
– Погоди брат,– остановила его Сузге.– Ты когда выступаешь?
– Прямо сейчас.
Сузге подбежала и, обхватив Джучибера за плечи, крепко прижалась к нему.
– Береги себя братец, не лезь на рожон. Помни, из всех родичей – ты у меня остался один! Больше у нас никого нет,– горячо шептали её губы. Карие глаза Сузге вновь наполнились слезами. Джучибер отстранил сестру от себя, мягко поцеловал её в лоб, и круто повернувшись, вышел из юрты.
Джучибер взметнул свое поджарое тело в седло, рванул поводья и направил коня по дороге, ведущей в сторону куреня Барунар, главой которого был Мутулган-багатур. Следом за ним рысил десяток телохранителей. В надвигающихся сумерках из некоторых аилов выныривал то один, то другой всадник. Они пристраивались позади, и вскоре за молодым нойоном скакала без малого целая сотня воинов. Остальные уже ожидали его в куренях Далха-Кота.
В воинском курене Барунар стояло оживление, какое бывает перед выступлением в поход. У костров переговаривались ратники, у коновязей ржали кони, а из походных кузниц доносились звонкие удары молотков по металлу. Кто-то суетился, собирая походные торока и перемётные сумы.
Откинув полог, Джучибер вошёл в юрту, где собрались сотники. Тут же находились старейшины Гуюк и Белтугай, извещённые о случившемся набеге, и Есен-Бугэ – воевода-тысяцкий из куреня Дунгар.
– Мутулган-багатур, все собрались? – спросил Джучибер у старого воина.
– Да. Все.
– Тогда нам не следует мешкать. Выступим прямо сейчас.
– Может лучше подождать до рассвета? – спросил один из сотников.
– Нет. Чем раньше выступим, тем лучше. Иначе Пайкан доберётся до своих кочевий, а там наказать этого вора будет сложнее.
– Думаешь, что застанешь его на добыче? – недовольно спросил Белтугай. Его раздражало, что Джучибер так презрительно отзывается о главе рода бесаудов. Пусть Пайкан и угнал табуны, но он всё же не безродный пастух, а нойон.
– Не думаю,– ответил Джучибер.– Но сможем застать его на переходе и перехватить…
Он не договорил, обернувшись к пологу, закрывающему вход в юрту, из-за которого раздался шум. Тяжёлая занавесь из войлока откинулась, и на пороге показался один из караульных.
– Там пришли гейры, нойон Джучибер. Их старшие хотят говорить с тобой.
Гейров в Барге проживало не более двадцати семей. Из таёжных буреломов на простор степей их выгнал голод. Они занимались тем, что выращивали ячмень или охотились в лесах Волчьей Пади. Так как их было немного, то коттеры знали их всех наперечёт.
Пришедших гейров было четверо. Двое были местными, а двух других Джучибер видел впервые. Один из них выделялся своим властным видом и статью. Его шапку украшали два орлиных пера. Нетрудно было догадаться, что это какой-либо глава рода или старший из охотников.
– Мы слышать, что ваша идти на тех детей Рыси, что живут у Большой Воды,– произнёс вождь гейров, старательно выговаривая слова. В ответ Джучибер только кивнул головой. Он помнил, что лесовики больше всего на свете не любят слов и ценят молчание.
– Мы идти с вами.
Военачальники коттеров недоумённо переглянулись.
– Почему? – спросил тысяцкий Есен-Бугэ. Но вождь гейров, даже не посмотрел в его сторону, он глядел прямо на Джучибера.
– Их большой человек – плохой человек,– пояснил гейр.– Его забирать добычу у наших охотников, воровать женщин и лошадей.
Теперь всем стало понятнее. Гейры хотят мстить. В одиночку охотникам нипочём не справиться с нукёрами нойона Пайкана, умеющими воевать. Потому-то они и пришли сюда.
– Хорошо. Пойдёте с нами,– решил Джучибер.– Ну, что багатуры, выступаем? – обратился он к остальным.
– Внимание и повиновение! – каждый из военачальников по очереди подтверждал свою готовность к походу.
– Тогда по коням!
Воины ополчения и нукёры собрались на удивление быстро. В строю стояло двенадцать сотен всадников, считая полсотни гейров в их костяных доспехах. Джучибер оглядел ряды и заскрипел зубами от охватившего его негодования. Более половины бойцов ополчения племени не пришло под ханский туг.
– Где остальные?
– Кого забрали старейшины родов. Кто ушёл сам по себе…– покачал седой головой Мутулган.– Не беспокойся. Нас хватит, чтобы отбить бесаудов Пайкана,– добавил он.
– Почему они ушли? И почему эти остались? Не понимаю…
– Потому что больше всего на свете человек страшиться неизвестности. Никто не знает, куда повернёт течение жизни. Твой отец был опорой для всех и теперь, когда его не стало, люди опасаются будущего. Сейчас они видят защиту в своих родах.
– Но ведь ополчение племени призвано защищать их от врага?
– Ты сейчас поведёшь наших воинов на бесаудов,– усмехнулся Мутулган.– А
