Что там творилось снаружи, я не знаю — мы мчались по пещере, мама впереди, я, пытаясь ее догнать. Пещера постоянно сужалась, что не добавляло оптимизма, но мама уверенно шла вперед, а я ей всегда доверяла.
— Кирюш, глаза!
Удар по стене и скала осыпается, открывая проход. Только когда солнечный свет проник в пещеру, я поняла, почему маме удалось сломать стенку — она и так едва держалась на полусгнивших деревянных подпорках.
— Наш тайник, — сказала мама, — эта пещера прошивает гору практически насквозь.
— А про этот тайник кто-то еще знал?
— Могли, — мама осторожно вышла на свет, — но даже при их скорости передвижения, у нас должна быть фора. Кир, поторопись.
И мы опять побежали. Сейчас бежать приходилось между елями, которые покрывали склоны гор, но наличествовали так же и валуны, которые существенно замедляли скорость.
— Скорее! — мама явно нервничала.
— Мам, а ты так уверена, что они выжили? — на бегу спросила я.
— Я не 'уверена', Кирюсь, я это просто знаю, — мрачно ответила Пантера, стремительно меняя направление бега.
Через час ветки уже хлестали по лицу, а уворачивалась я с трудом, но бежала, все равно бежала, концентрируясь на маме. Она тоже устала, но при этом не сбавляла скорости и не снижала темпа передвижения. Если бы путь наш протекал по прямой и на ровной местности, сохранять темп я могла бы еще часа четыре, но здесь… Проблема еще и в том, что одеты мы были достаточно тепло, а воздух вокруг накалялся. На Иристане лето, здесь было еще жарче, чем в хассарате Айгора
— Кира, держись, — мама притормозила, дожидаясь меня, — еще немного. Прислушайся, впереди ручей, мы пробежим по его руслу, оттуда со скалы всего метров сорок до озера.
— Бегом? — не поняла я.
— Свободного полета, — мама улыбнулась. — Давай, Пантеренок, соберись. Кто у меня выдерживал марш-броски? Кто всегда приходил первым?
— Я, мам.
— Докажи! — и она вновь впереди.
Ручей действительно был впереди… метров через семьсот. И назвать наше передвижение по его руслу просто 'бегом' было бы слишком… мелко, что ли. Ручеек оказался ледяным, мне по пояс, с порогами и водопадами метра по три высотой. Но приходилось преодолевать все препятствия стоически, потому как я понимала — это наш шанс избежать охотников, по поводу которых мама теперь испытывала едва ли не благоговейный трепет. Но оценить и зауважать совсем не значит сдаться и покориться.
Кстати, а ручей вдруг обмельчал.
— Притормози, — мама остановила меня, несколько утратившую ориентацию от усталости и холода. — Сейчас бежим, с разбегу и прыгаем. Как входим в воду?
— Ногами.
— Умничка. Дальше плывешь строго за мной, после мы ныряем. Я подам знак предварительно, наберешь побольше воздуха. Там нас протащит под скалами течением метров сто пятьдесят. Все поняла.
Я поняла, что это почти самоубийство, но:
— Да, мам.
Она разбежалась первая и на самом краю оттолкнулась и полетела… Я прислушалась к звучанию падающей воды и сплюнула от досады — какой сорок метров до озера?! Все двести сорок! Бракованный навигатор!
Разбег, оттолкнуться от края и полететь вниз, в облако пара, совершенно не видя воды внизу!
Невероятное чувство полета… Восхитительное ощущение свободного падения и блеск воды… Я сгруппировалась и нырнула в теплые объятия Озера Теней, чтобы мгновенно устремиться вверх, к солнцу, свету и воздуху!
— Яхау!!! — мой довольный крик разнесся над озером, над скалами, над всем миром!
Невероятное чувство ликования, победы, торжества, гордости в конце-концов… ровно до той секунды, как сняв мокрые и уже не нужные очки, я посмотрела на водопад…
— ТВОЮ МАТЬ!
— Да тут я, Кирюш, тут, — смех послышался слева.
Глянув на нее, увидела, что мама уже сняла очки и платок, и сейчас радостно мне улыбается.
— Я тебя утоплю! — прорычала взбешенная я. — Мама, тут метров пятьсот!
Она в ответ хохочет, а после весело так:
— Кирюш, здесь вода мягче и притяжение чуть слабее, чем на Эттире. Вот там и сто метров были бы опасны. Снимай лишние вещи, но не обувь, и поплыли.
Снаряжение, очки, шейный платок, шапку — я просто бросила в воду как и мама, а после поплыла за ней следом, пытаясь злиться… Не получалось! Да я устала как собака последняя, да у меня каждая мышца от перенапряжения, а на щеке ссадина от одной излишне наглой еловой ветки, но… Один невероятный полет стоил всех мучений!
Мы плыли около часа, когда я краем глаза засекла движение под водой… И все бы ничего, но сей объект имел в длину не менее двадцати метров.
— Маааам, — нервно позвала я, значительно ускорившись.
— Что, Пантеренок?
— Мам, а почему это озеро носит столь любопытное название, а?
— Так тут лиаты обитают. Это рыбы такие.
— Плотоядные? — занервничала я, заметив, что тень целенаправленно двигается к нам.
— Ага, — безмятежно ответила мама.
— Нет, ну я тебя точно утоплю! — взревела я, настигая родительницу.
— Кииир, он не нападет, — мама рассмеялась, — смотри, сейчас отстанет.
И точно, животинка не доплыла до нас метров пять и остановилась.
— Мы что, особенные? Или у них какой-то долг жизни тебе, а? — ехидно спросила я, но вообще за свою панику было немного стыдно.
Мама поманила, и поплыла ближе к скалам. И какое же это блаженство было, когда под ногами появилась твердая опора!
— Передохнем немного, — мы сейчас стояли по шею в воде, — ну а что касается рыб, обернись и посмотри на озеро.
Я обернулась и посмотрела. Озеро было огромным. Сейчас, издали, водопад казался сказочно прекрасным, в ореоле пара и капель, словно опоясанный радугой, невероятное зрелище. Само озеро было какой-то непонятной формы, за счет того что словно щупальца вдавалось в скалы. Километрах в трех от водопада в чаше озера имелся разлом и вот туда вода уходила за горизонт фактически, то есть противоположного берега не было даже видно.
— Это одно из самых больших озер на Иристане, — начала рассказывать мама. — Процентов девяносто его территорий непригодны для купания за счет как раз лиатов, они бывают разных размеров и очень плотоядны. Но у этих рыб есть особенность — только теплую воду любят, а здесь с гор течет холодная, что отпугивает мелких особей.
— Брррр, — сказала я, вспомнив размер той самой рыбки, что явно хотела нас схомячить. — А как же большие?
— Большим особям тут мало места, Кирюш. Это мы плывем на поверхности воды, и кажется что все озеро гладкое, на деле тут повсюду скалы, разломы, впадины. Наиболее глубокое место у водопада, поэтому и прыгали мы именно там. Та рыбина, что так тебя напугала, плыла как раз по разлому, но траектория нашего пути не позволила бы ей напасть.
