– Мне можно к вам? – в распахнувшейся двери появилась голова Бини.
– Иди уж. Сядешь в ногах у раненой. Сказали, когда трогаемся?
– Да. Скоро. Они уже всё упаковали. И для своих костер сложили. А наемников кругом закрыли, Астра помогала. С места встречи надзору сообщат, это их дело разбираться с бандитами, – отрапортовала всезнающая Бини, осторожно отодвигая ноги Варены и устраиваясь рядом.
«Интересно, сколько там было настоящих бандитов», – подумалось Дисси, но вслух она ничего не сказала. У нее в голове постепенно начинала проясняться какая-то догадка, но пока все не станет абсолютно ясным, тревожить спутниц она не станет. Да и после хорошенько подумает, нужно ли им знать то, что понемногу приоткрывается ей.
Отправление обоза действительно скомандовали через полчаса, сразу после того как зажгли на широкой прогалине погребальный костер. Обоз оставлял здесь девять тел, пять мужских и четыре женских.
Еще шестеро мужчин ехали теперь не верхом, а на специально освобожденной от груза телеге, укрытой от солнца спешно сооруженным пологом. Среди них был и преданный телохранитель принцессы, выдававший себя за лакея, а после отправления обоза сидевший за кучера. Каждой женщине разрешалось иметь не больше одного сопровождавшего. И то, только до места встречи караванов.
Дисси прикрыла покрывалом задремавшую принцессу и выглянула в окошко. Какая рань. Только начинает светать. Но о том, чтобы остаться досыпать там, где все пропахло кровью и смертью, не могло быть и речи. В этот раз многие путницы помогали мужчинам собирать вещи на телеги. Кроме раненых и тех, кто при виде нескольких капель крови бежал в кусты. Да смертельно больной дамы, ехавшей в крытой повозке. Она тоже спала, не выходя из экипажа, и Дисси, с крестьянской приметливостью уже разглядевшая всех остальных женщин, её, как и принцессу, этой ночью увидела впервые.
Сама подошла, морщась от боли, заметив, как ловко Дисси сшивает и перевязывает раны. Попросить обезболивающей настойки. Поглядев на ее сереющее лицо Дисси накапала в воду несколько капель настойки синь-травы и подала несчастной. Однако весь пузырек отдавать не стала, выпьет за одни сутки. Официально обязанности лекаря лежали на одном из воинов надзора, сопровождавших обоз. Но умел он немногое, только то, что обычно требуется в дороге. Перевязать пустячную ранку, дать снадобье тому, кто съел несвежее мясо, смазать ожог. Потому и легла вся основная тяжесть врачевания на плечи знахарки. Повезло, как говорят. Но хорошо одно, тяжелых было всего двое, возница с пропоротым животом, да кучер принцессы. Этот попал в самую гущу битвы и получил несколько глубоких резаных ран. Как только обоз остановится, нужно будет сбегать, перевязать его и дать снадобья той даме. Почему она решилась на этот путь, и зайцу понятно. Конец-то по любому один.
Словно по приказу Дисси карета начала сбавлять скорость и вскоре остановилась. Стараясь не разбудить спящих девушек, знахарка осторожно выскользнула на покрытую росой придорожную траву.
И тут же столкнулась с Киксом, обозным лекарем. За эту ночь он незаметно для себя превратился в ее помощника и посредника в общении между Дисси и молчуном кашеваром, оказавшимся по совместительству командиром наемников.
– Старший сказал, горячее на завтрак варить не будем. Нужно торопиться, – на одном дыхании выпалил он. – У кого припасов нет, пусть получат у меня.
– Таких теперь всего двое. Едут в той телеге, что перед желтой повозкой. Иди и скажи им сам. Я пока раненых проведаю, – решительно отодвинув Кикса, знахарка направилась к телеге с ранеными.
Они с Бини позавтракают припасами принцессы, это она решила, еще когда доставала для Лародель бутылку с соком. Даже подивилась непрактичности мужчин. Набрать столько скоропортящихся продуктов не додумалась бы ни одна женщина. А уж про то, что принцессе этого и в неделю не съесть, и говорить нечего. Да и сам Мартин пока не едок. Вот и придется им с Бини помогать, жаль же выбрасывать такие вкусности. Сама Лародель, услышав монолог Дисси на эту тему, только повеселела. С тех пор, как она встала с постели после травмы, девушка всегда кушала в одиночестве. Даже отец старался не поднимать от тарелки глаз, если видел рядом ее перекошенный ротик.
Раненые оказались в довольно неплохом состоянии. Настойки и мази Дисси делали свое дело. Даже Мартин уже пришел в себя и хотя не мог пока ни двигаться, ни говорить, но упорно пытался что-то прошипеть, увидав знахарку.
– Молчи. Не волнуйся. С ней все в порядке. Я сама с ней еду. В обед вместе придем тебя проведать. А пока выпей вот это, – поднося к губам раненого маленький стаканчик со снадобьем, шепнула Дисси.
Пока обоз не прибыл к месту встречи, лучше никому не говорить, что принцесса Лародель едет с ними. И себе спокойнее и другим меньше соблазну. Вот почему так некоторые люди устроены, едва узнают о чужой беде, начинают думать не о том, как помочь, а о том, как нагреть на этом руки.
Посветлевший взгляд раненого и покатившаяся по бледной щеке слезинка были для Дисси лучшей наградой за труд. Ведь когда приступаешь к лечению незнакомого человека, понять, кому спасаешь жизнь, очень трудно. И только потом, начиная его узнавать получше, либо радуешься, что помог хорошему человеку, либо жалеешь, что зря потратил силы на подлеца.
Дама уже ждала Дисси, распахнув полог, заменявший дверцу. Не говоря ни слова, выхватила из руки знахарки приготовленное зелье и одним махом вылила в себя. Так выливают в себя спиртное горькие пьяницы после трехдневной разлуки с любимым ядом.
– Хорошее у тебя лекарство, – прошептала, посидев минутку с закрытыми глазами. – Я знаю, ты не продашь… но я бы все отдала.
– В обед принесу еще. А отдать не могу, мало у меня. Попробую сходить ночью в лес, может и найду траву. Однако ей хоть три дня настояться нужно, – мягко тронула руку страдалицы Дисси. – А покушать у тебя есть или принести?
– Добрая ты, – недоверчиво разглядывали Дисси избавляющиеся от муки глаза. – Только не прожить мне трех дней. Если б обоз недели на две раньше… а еда есть. Да мне уже не идет. Забери, отдай, у кого нету. Там корзина… под сиденьем.
– И не выдумывай! Немного полегчает и поешь, лёгонького чего. А я еще в обед отвар сделаю, сейчас огня не разжигаем.
И ободряюще улыбнувшись, знахарка скрылась между телегами.
– Добрая, – горько вздохнула пациентка. – И умная. А я дрянь. Ведь я тебя убить была готова за твой пузырек.
А Дисси уже подходила к телеге, на которой расположились подружки рыженькой девицы, спавшей сейчас на мягком диване напротив Лародель. Странная у них подобралась компания. Иностранка-убийца, красавица магиня и дворянка в костюме воина. С какой стати они приняли в свой кружок рыженькую простолюдинку, так сразу и не угадаешь.
