Две штуки.
Один невысок, подлысоват и довольно плотен. То есть Лиля на его фоне теряется со своими габаритами.
Второй повыше, с густой кудрявой шевелюрой - и тоже объемный. Понятно. Явно место хлебное.
Почему этих гадов не было в Альтвере?
Ну, на кораблях Лиля туда приходила один раз. И то - чтобы кто-то из чиновников осмелился лезть к знакомой градоправителя?
Не по Сеньке шапка. За такое Торий голову бы снял. Вот и держались на расстоянии. А тут... кораблей много, столица одна... да и...
Есть, есть у столичных жителей определенный снобизм, никуда от этого не деться. Не у всех. Но встречаются такие типы, которые твердо уверены - жизнь в столице дает им приоритет перед всеми остальными.
Судя по взглядам этих двоих - это они и есть.
Снобы. И жлобы. И плевать, что они таких слов не знают. Конечно, поклоны. Конечно, внешне все очень вежливо. Но есть в глазах что-то такое... гниловатое.
- Ваше сиятельство... - начал кудрявый.
Судя по тону - графинь тут прибывало по десятку в день. И они уже успели приесться.
Лиля сидела за столом, не делая даже попытки встать, смотрела на "таможенников" недобрыми глазами и ухмылялась. Лейф чуть в стороне поигрывал топором.
- мое. Сколько с меня пошлина?
- Ваше сиятельство, так считать надо...
- Вы, любезнейшие, для того сюда и пожаловали, - Лиля играла перьевой ручкой. Крутила ее между пальцами.
- Значит... три корабля... с грузом товаров..., - начал подсчитывать кудрявый.
- Ошибка, любезнейший, - Лиля была сама доброта. - Три корабля лично графини Иртон.
- И...
- А насчет груза товаров - неправда. Графини не торгуют.
- А... - попытался встрять второй.
- Если у вас есть сомнения - обратитесь лично к Его Величеству.
- ваше сиятельство, так ведь трюм же весь в сундуках.
- Это - личные вещи. Мои, моей падчерицы, моих людей, - обрезала Лиля. - вы что - полагаете, графиня Иртон обязана путешествовать, как простолюдинка? Фи, любезнейший.
- Ваше сиятельство...
- За три корабля - три золотых. За людей... Лейф?
Лейф громыхнул по полу каюты так, что Лиля даже испугалась. Проломит еще...
- Сколько у нас людей на кораблях?
- Сто восемь человек ваше сиятельство.
- Итого - пятьсот сорок медяшек. Для ровного счета - пятьсот пятьдесят. Одиннадцать серебряных монет.
Лиля отсчитала требуемое и выложила на стол.
"Таможенники" сглотнули - и принялись выписывать нужные документы.
Ее сиятельство графиня Иртон.
Три корабля.
Груз - личные вещи.
Никаких проблем.
Ханганы даже и не заплатили. Ибо Рашад устроил такой стон и плач "Унижают, оскорбляют, с наследника престола деньги драть пытаются, да что ж это делается-то люууууди добрыыыыые?!", что таможня сама бы ему приплатила, лишь бы отвязался.
Но это было только первым актом.
Вторым - пришлось отойти от берега и встать на якорь посредине бухты. И выставить часовых - по восемь на корабль.
Зачем?
Воруют.
Все, что гвоздями не приколочено. Могут подплыть на шлюпке, забраться на корабль... ну и немножко отнять и поделить.
Лиле это было сто лет не надо, так что она отписала записку отцу - и попросила Лейфа отправить.
А пока побудем на корабле.
Где останавливаться Лиля еще не решила.
С одной стороны - графиня должна жить с мужем.
Ага. В доме, которому до Иртона, как до луны пешком. Судя по рассказам Мири - домик был так себе. Человек двадцать поместятся. Но больше - вряд ли. А охрана?
А вирмане?
А ханганы?
Нет, у тех тоже есть посольство, но...
Амир - ее пациент - это первое.
Мальчишке не хочется в посольство - второе.
Они там просто не разместятся - третье и главное.
Ативерна и Ханганат - два противоположных конца континента. И на фиг они друг другу? Ни торговли, ни границ, так, диковинки возят...
Поэтому и посольство средней паршивости. Да, красиво, по-восточному богатое, но маленькое. Человек так на двадцать вместе со слугами.
А потому... Лиля была за компромиссы.
Где бы умудриться так устроиться, чтобы всех разместить?
***
Август явился на следующее же утро. Лиля уже встала, уже успела сделать зарядку - и как раз разговаривала с Тахиром, когда в дверь каюты заколотили.
- госпожа, ваш отец поднимается на борт!
Лилю словно кнутом стегнули.
- Проси, - голос несолидно сорвался.
Вот так. Сейчас у тебя первый экзамен в этом мире. Страшно - до ужаса. Но если тебя признает "отец" - дальше будет легче.
А если нет...
Убивать?
Лиля закусила губу.
Убивать человека, который тебе ничего плохого не сделал? Вся вина которого в том, что он тебя любит?
Что-то внутри активно сопротивлялось даже мысли.
Нет, Лиля понимала, что в крайнем случае, если ей не оставят выхода..
Не хочу!
Дверь скрипнула.
И Лиля поднялась из-за стола.
В каюту влетел пожилой человек.
- Доченька моя!
То что случилось дальше, Лиля списала на остатки личности Лилиан Иртон.
- Батюшка!
Возглас был пронизан такой искренней любовью, которую не сымитировал бы и самый лучший актер. И Лиля повисла у мужчины на шее.
Ивар, проводивший Брокленда в каюту, прикрыл за ним дверь и встал на стражу.
***
Минут пять Лиля просто ревела в голос. Потом мужчина кое-как оторвал ее от себя и принялся вытирать ей лицо влажноватым платком.
- Ну, что ты, маленькая моя, не плачь, все ведь хорошо.
Куда там. Слезы хлынули потоком. И прошло не меньше десяти минут, прежде чем Лиля смогла высморкаться и начать разговаривать.
Впрочем, оглядеть Августа из-под платка ей это не помешало. И прийти к выводу, что в юности папаша был тем еще сердцеедом. Он и сейчас был очень даже... ух!
Высокий, немного вышел Лили, широкоплечий, с полностью седыми волосами и неожиданно черными бровями, с загорелым лицом человека, который много времени проводит на воздухе и сильными руками...
М-да. Есть в кого красоткой быть. Даже без учета матери.
Теплая рука гладила Лилю по волосам. Она и не надеялась, что в этом мире найдется для нее родной человек. Но теперь...
Какой бы Август ни был - она отчетливо понимала, что не сможет отдать приказ о его устранении. И сама тоже не сможет... хотя экстракт наперстянки здесь и не обнаружат...
- Батюшка...
- Ну-ка, убери тряпку, дай мне на тебя поглядеть...
Ильная рука приподняла Лилю за подбородок - и женщина скромно потупила глаза.
- А отощала вся. Одни глаза остались...
- я ребенка потеряла, - неожиданно призналась Лиля.
- Знаю, - Август сверкнул по-молодому яркими глазами. - Я Иртону яйца оторву!
- Стоит ли?
- Вот даже как? Любишь его?
Лиля замотала головой.
- Любила. Раньше. Потом же... Ну, неважно. Что теперь уж жаловаться.
- Лилюшка...
