– За что?
– Что?
– За что ты меня укусила?
– Просто захотелось.
– А если я укушу? Просто так. Возьму и цапну за задницу.
– М-да, это, пожалуй, будет больно.
– Вот именно.
Лин нежно поцеловала укушенное место.
– Прости. Не удержалась. Захотелось похулиганить.
– Ладно. Я есть хочу.
– А я думала, что ты одним вином питаешься.
– По дороге через пустыню мы пили только солёную воду. Теперь оба пьём, чтобы пополнить запас воды. Кроме того, вино утоляет жажду и пополняет кровь.
– Этому тебя тоже научили в казармах?
– Нет. После побега я встретил одного монаха. Он научил меня.
– Только этому?
– Многому. – Паланг замолчал, вспоминая свой путь через земли различных народов и государств. – Я спустился с перевала, когда увидел, как пятеро бандитов напали на человека, одетого в странную одежду. Он был безоружен. В руках посох, а на шее чётки. Я бросился на помощь, но она не потребовалась. Пара ловких – ударов и они остались без оружия. Я обнажил меч, и они бежали. Мы долго говорили. Он был монахом. Мудрый человек.
– Это он научил тебя драться без оружия?
– Да. Он был бы лучшим воином на арене, но они никого не убивают.
– И долго вы путешествовали вместе?
– Три года. Ему было безразлично, куда идти, и он пошёл со мной.
– Вы стали друзьями?
– Это трудно назвать дружбой. Попутчики, приятели может быть. Ну ладно, слезай. Пригрелась. – Он легко поднял девушку и осторожно положил рядом.
Разочарованно вздохнув, она капризно протянула:
– Ну вот! Только вошла во вкус, и снова обман.
– Отдохни, потом продолжим, если захочешь.
– Хочу.
Усмехнувшись, он покачал головой и, одевшись, спустился в зал. Служанка, принеся еду, с удивлением посмотрела на Лин.
– Что с тобой, девочка? – подозрительно спросила она.
– Ничего, – пожала плечами Лин. – Я выходила на улицу и промокла. – Она указала на своё платье, висевшее на гвозде у дверей. На полу, под платьем, натекла целая лужа воды.
– А чего ты улыбаешься? – продолжала допрос служанка.
– Выспалась, мне тепло, вот и улыбаюсь.
– А что он с тобой делал?
– Ничего. Я спала, а он сидел и пил вино. Потом пошёл за едой. Он добрый. Только с виду страшный. И ещё он очень сильный. Мне с ним спокойно. Только спит он странно. Внизу шумят, а он спит. Я пошевелилась, когда началась гроза, и он проснулся.
– Странно, – пожала плечами служанка. – Огромный мужик, силы как у быка, а на женщин никакого внимания.
– Наверно, он очень устал?
– Ну не знаю.
В этот момент, дверь распахнулась, и Паланг шагнул в комнату.
– Ты ещё здесь? – вопросительно поднял он бровь, глядя на служанку сверху вниз.
– Я принесла еду, как вы приказали. Хотите, что-нибудь ещё?
– Принеси вина, и чтобы до утра нас не беспокоили. Поняла?
– Да, господин. – Сделав досадливую мину, она скрылась за дверью.
– Что ей было нужно?
– Девушка очень интересуется тобой.
– В каком смысле? – нахмурился Паланг.
– Не хмурься, Тигр. В самом естественном. Как женщина может интересоваться мужчиной, – весело рассмеялась Лин.
– Не было печали, – проворчал он.
В дверь постучали. Рывком распахнув створку, Паланг сгрёб за шиворот служанку и, встряхнув как крысу, прорычал ей в лицо:
– Если посмеешь ещё раз шпионить за мной и лезть с вопросами к ребёнку, кишки по забору размотаю! Ясно?
Пискнув с перепугу, девчонка судорожно кивнула. Отобрав у неё кувшин, воин выставил её в коридор, захлопнув дверь перед носом.
– Завтра съеду отсюда.
– А я?
– Ты свободный человек, решать тебе.
– Тогда я пойду с тобой.
– Только не в таком виде.
– Какая разница? Так я ребёнок. Переоденусь, стану карлицей.
– Но взрослой. А это разные вещи.
Подумав, она пожала плечами.
– Всё равно, внимания не избежать. Гигант и карлица. Пальцами показывать будут.
– Не будут. Поотрываю, вместе с руками. Тебе нужно переодеться. У стражников не будет повода придраться. Взрослый, пусть даже маленького роста, останется взрослым.
– Логично. Знаешь, твоё появление сломало многие мои планы.
– Решай сама. Я тебе не хозяин.
– Конечно. Но мы можем стать друзьями?
Он молча пожал плечами. Потом, подвинув стол к топчану, уселся на табурет.
– Ешь. Потом поговорим.
Они не успели съесть по куску мяса, когда дверь распахнулась от мощного пинка и в комнату ввалились стражники с оружием наготове. Они недоумённо огляделись и уставились на мирно ужинающую парочку.
– Ошиблись дверью, офицер? – спокойно осведомился Паланг, поворачиваясь к ним лицом.
Твёрдый, спокойный голос воина подействовал на стражников как ушат холодной воды.
– Нам сказали, что в этой комнате развращают ребёнка.
– Ну, если накормить голодную девочку – это развращение, то, как видите, да, – развёл руками Тигр.
Чувствуя, что попал в глупое положение, десятник шагнул к кровати. Кутаясь в одеяло, девочка испуганно прижалась к огромной руке воина, со страхом глядя на ввалившихся в комнату стражников.
– Дядя Паланг, не разрешай им забрать меня, я боюсь.
– Не бойся. Они не заберут тебя. Офицер просто хочет тебя о чём-то спросить. Вот и всё. Тебе нечего бояться, – пророкотал гигант, пытаясь придать своему голосу ласковые нотки.
Бросив благодарный взгляд на гиганта, десятник присел на край топчана.
– Скажи, девочка, чем вы занимались?
– Я промокла, и он уложил меня сюда. Я спала, а он сидел и пил вино. Потом он тоже спал.
– А почему ты промокла? – осторожно спросил десятник.
– Я выходила на улицу и попала под дождь.
– А где он спал?
– Там, – указала девочка на второй матрас.
Десятник огляделся, ища что-то глазами. Воин молча указал на висевшее платье. Увидев лужу на полу, десятник удовлетворённо кивнул головой и встал.
– Как она попала к тебе, воин? – продолжил он допрос.
– Отбил вчера в зале у каких-то подонков. Кстати, я не заметил, чтобы кто-то послал за стражей, когда над ней издевались, – грозно бросил он в сторону жмущегося за спинами солдат хозяина.
– Что собираешься делать?
– Покончу со своими делами и отвезу её в деревню. Должны же быть у неё родственники?
– Почему ты позволил ей выходить одной?
– Пришлось рассказать, что её отец больше не вернётся, – угрюмо ответил воин. – Девочка расстроилась и выскочила из комнаты.
– И ты не пошёл за ней? – удивился десятник.
– Если бы я погнался за ней, вас вызвали бы ещё раньше, – усмехнулся в ответ Тигр. – Ей нужно было побыть одной и осознать, что произошло. А успокоившись, она вернулась сама. Ей всё равно некуда идти.
