Ознакомительная версия.
— Вы преследуете их? — спросил парень.
— Как раз собирались продолжить, — сказал Ламб.
— Собираетесь вернуть твоих сестру и брата?
— Рассчитываем на это, — сказала Шай, словно звучащее убедительно делалось фактом.
— Можете вернуть и моего?
Шай посмотрела на Ламба, он на нее, и не сказал ничего. — Мы можем попытаться, — сказала она.
— Думаю, тогда я иду с вами.
Снова тишина. — Уверен? — спросил Ламб.
— Могу делать что угодно, старый ублюдок! — закричал парень, и вены вспучились на его шее.
Ламб и глазом не повел. — Мы пока не знаем, что понадобится сделать.
— Хотя в фургоне есть место, если ты хочешь принять участие. — Шай протянула руку парню, он мгновение посмотрел на нее, затем шагнул вперед и пожал. Он сжал ее слишком сильно, как делают мужики, когда хотят доказать, что они крепче, чем есть на самом деле.
— Меня зовут Лиф.
Шай кивнула на два трупа. — Твои родные?
Парень моргнул, глядя на них. — Я пытался их похоронить, но земля твердая, и у меня нечем копать. — Он потер пальцем сломанные ногти. — Я пытался.
— Помочь? — спросила она.
Его лицо смялось, он повесил голову, кивнул, мокрые волосы повисли.
— Нам всем время от времени нужна помощь, — сказал Ламб. — Принесу лопаты.
Шай потянулась, выбрала момент и мягко положила руку парню на плечо. Она почувствовала, как он напрягся, подумала, что он сбросит, но он не стал, и она была счастлива. Возможно, ей это было нужнее, чем ему.
И они поехали, уже втроем, но в остальном мало что изменилось. Тот же ветер, то же небо, те же следы, то же напряженное молчание между ними. Фургон сыпался на разбитых дорогах, раскачиваясь все сильнее с каждой милей, стуча позади неутомимых волов. Одно из колес едва не развалилось в своем железном ободе. Шай чувствовала себя так же — за хмурым видом она была разбита на кусочки. Они распрягли волов, чтобы те пощипали траву, и Ламб с ворчанием поднял одну сторону фургона и держал, пока Шай делала, что могла с инструментами и с ее пол мешком гвоздей. Лиф порывался помочь, но от него требовалось лишь подавать молоток, когда она просила.
Колея вела к броду на отмели в реке. Кальдер и Скейл не особо хотели туда лезть, но, в конце концов, Шай палкой прогнала их к высокой трехэтажной мельнице. Те, за кем они гнались, не позаботились сжечь ее, и колесо все еще живо вращалось в журчащей воде. Два мужчины и женщина были повешены вместе на чердачном окне. У одного была сломана шея — вытянута слишком длинно — у другого обгорели ноги и качались в шаге от грязи.
Лиф пялился вверх, широко раскрыв глаза.
— Что за люди способны на такое?
— Просто люди, — сказала Шай. — Такие вещи не требуют ничего особенного. — Хотя иногда ей казалось, что они преследуют что-то другое. Какую-то дикую бурю, бессмысленно дующую через эту заброшенную страну, вздымая грязь, оставляя бутылки, дерьмо и сожженные дома, и повешенных людей. Буря, которая уносила всех детей, и кто знает с какой целью? — Лиф, желаешь забраться и срезать этих ребят?
Он выглядел так, словно не особо желал, но достал свой нож и пошел внутрь, чтобы сделать это в любом случае.
— Похоже, мы много хороним в последнее время, — проворчала она.
— Хорошо, что ты заставила Клая накинуть те лопаты, — сказал Ламб.
Она засмеялась, потом поняла что смеется, и зашлась в противном кашле. Голова Лифа показалась в окне, он высунулся, принялся резать веревку, заставляя тела дрожать.
— Что-то неправильное в том, что нам приходится убирать за этими ублюдками.
— Кому-то придется. — Ламб держал перед ней одну из лопат. — Или предпочитаешь оставить этих ребят болтаться?
К вечеру, когда садящееся солнце зажгло края облаков, а ветер заставил деревья танцевать и рисовать фигуры в траве, они пришли к лагерю. Большой костер тлел под навесом деревьев, в круге обуглившихся веток и намокшего пепла шириной в три шага. Шай спрыгнула с фургона, пока Ламб уговаривал Скейла и Кальдера остановиться, она вынула нож, ткнула в костер, повернув несколько теплящихся угольков.
— Они здесь были прошлой ночью, — сказала она.
— Получается, мы их догоняем? — спросил Лиф, спрыгивая и накладывая стрелу на тетиву.
— Полагаю, — хотя Шай не могла прекратить раздумывать, хорошо ли это. Она вытащила отрезок потертой веревки из травы, нашла среди кустов в лесу порванную паутину, затем кусок одежды на ежевике.
— Кто-то здесь проходил? — спросил Лиф.
— Больше одного. И быстро. — Шай скользнула следом, пригибаясь, крадучись вдоль грязного уклона, по скользкой земле и упавшим листьям под ногами, пытаясь балансировать и вглядываясь в сумрак…
Она увидела Пита, лицом вниз у упавшего дерева, выглядевшего таким маленьким там, среди сплетенных корней. Она хотела закричать, но не было голоса, и даже дыхания. Она побежала, съехала на боку в душе опавших листьев и снова побежала. Села перед ним на корточки, на его затылке была запекшаяся кровь; ее рука дрожала, когда она потянулась, не желая видеть его лицо, но это было необходимо. Она задержала дыхание, перевернула его. Его тело было маленьким, но жестким как доска. Неуклюжими пальцами она смахнула листья, прилипшие к его лицу.
— Это твой брат? — тихо спросил Лиф.
— Нет. — Ее почти тошнило от облегчения. Затем, чувствуя вину за это облегчение, поскольку парень был мертв, спросила:
— Твой?
— Нет, — сказал Лиф.
Шай взяла мертвого мальчика, подняла, и с трудом полезла на склон; Лиф за ней. Ламб стоял и глядел между деревьями на вершине, его черный силуэт отпечатывался на фоне зарева заката.
— Это он? — донесся его скрипящий голос, — Это Пит?
— Нет, — Шай положила его на ровную траву, с раскинутыми руками и жестко закинутой головой.
— Черт возьми, — Ламб запустил пальцы в свои седые волосы, сжимая голову так, будто она могла взорваться.
— Вероятно он пытался сбежать. Они сделали из него урок. — Она надеялась, Ро не пыталась. Надеялась, что она слишком умна для этого. Надеялась, что она умнее, чем сама Шай была в ее возрасте. Она пошла к вагону, повернувшись спиной к остальным, плотно закрыв глаза и вытирая слезы. Чтоб достать чертовы лопаты.
— Снова ебаные раскопки. — Сплюнул Лиф, кромсая землю, будто это она украла его брата.
— Лучше копать, чем быть закопанным, — сказал Ламб.
Шай оставила их копать могилы, волов пастись, а сама стала ходить кругами, опустилась, запустив пальцы в холодную траву, пытаясь прочесть знаки в затухающем свете. Пытаясь понять, чего они достигли и что делать дальше.
Ознакомительная версия.
