— Вот вы куда спрятались, голубки! — процедил он полным злобы голосом. — Что ты делаешь с моей невестой?
— Невестой? — возмутилась Илина. — Как ты посмел? Пошел вон отсюда! Видеть тебя не желаю.
— Молчи, женщина, пока мужчины разбираются. — Он указал на меня дрожащим от ярости пальцем. — Ты оскорбил меня в трактире, а теперь уводишь мою женщину?
— Твою женщину? Да что ты о себе возомнил? — Илина уперла кулачки в бока. — Ты мне никогда даже не нравился. Кроме того, я тебя ненавижу!
Но разве разъяренный самец слышит голос самки, когда видит конкурента? Глаза Тита наливались кровью, грудь медленно вздымалась и опускалась, а из горла исходил какой-то звук, похожий на рык. Он просто обезумел от приступа ревности.
Я, наверное, тоже обезумел. Стресс, словно огромный камень из эмоций, страха и душевных переживаний, просто привалил меня своим огромным весом, выдавив наружу все, что мучило меня. Необъяснимые перемещения, частичная потеря памяти, появление в голове странных, «чужих» воспоминаний, предложение совершить убийство. Все слилось в один мощный выплеск.
И я наполнился яростью. Холодной, расчетливой яростью. Перестал чувствовать все остальное. Сомнения и тревоги внезапно отступили, голова наполнилась короткими и ясными мыслями. Мыслями о победе над внезапно появившимся противником.
Илина поняла, к чему все идет, и потянула меня за рукав.
Я не реагировал.
— Давай убежим, — шепотом попросила она, — Тит, как всегда, пьян. Тебя не осудят, если мы…
— Что-о?! — завопил здоровяк, услышав слова девушки. — Убежать задумали!
Он сорвался с места и, словно сорвавшийся с тормозов паровоз, пыша и фыркая, промчался по проходу, схватил меня за грудки и рявкнул прямо в лицо:
— Я тебе не позволю убежа…
Но он не договорил. Я даже не понял, что случилось в следующий момент. Тело, казалось, двигалось само по себе. Рука поднялась быстро, как змея. Я положил ладонь на грудь Титу и довольно мягко выпрямил руку.
От пронзительного женского крика заложило уши. Тита отбросило так, словно он напоролся на разогнавшийся стенобитный таран. Он взлетел в воздух и ударился спиной о деревянную стену, громко выдохнув и клацнув зубами. Затем сполз на землю, поднялся на четвереньки и принялся ползать вокруг, выпучив глаза и хватая ртом воздух. Я толкнул его слишком сильно и чрезмерно нагрузил диафрагму.
Илина перестала кричать и подошла к задыхающемуся здоровяку. Она пыталась взять его за плечи, успокоить, но он вырывался, невнятно мычал и тяжело кашлял.
— Ты убил его! — вскрикнула она, когда Тит повалился на бок и стал хрипеть.
Я склонил голову набок, прислушался. Его дыхание стало немного легче.
— Он умирает! — взмолилась Илина, слезно глядя на меня и тормоша стонущего деревенского хулигана. У нее на глазах даже навернулись слезы. — Он умирает! Почему ты так спокоен?
— У него защемило диафрагму, — объяснил я. — Скоро ему станет лучше.
— А разве тебе не его поручили убить? — быстро успокоилась она и поднялась, оставив злобно фыркающего воздыхателя в покое.
— Никого мне не поручали убивать, — улыбнулся я. Для этого не потребовалось даже напрягаться. — У меня просто голова закружилась.
Короткая драка немного встряхнула меня и пресекла начавшуюся истерику. Тит едва не оторвал воротник от рубашки, но вернул моим мыслям правильный ход. Выброс адреналина подействовал отрезвляюще, и за это мне следовало поблагодарить ревнивого хулигана.
Тит хорошо откашлялся. Дыхание выровнялось, кризис миновал. Шок прошел, и он моментально уснул. Илина облегченно выдохнула, услышав противный, но спокойный храп своего воздыхателя.
— Нужно отнести его к отцу, — предложил я. Он заслужил подобное обращение, но оставлять его лежащим без сознания на земле было бы бесчеловечно.
— Зачем? — удивилась девушка. Поднялась с земли и отряхнулась.
— Но не оставлять же его здесь…
— А почему бы и нет. Сам виноват. Незачем было приставать. Пусть он проспится. Его тут все равно никто не тронет.
В чем-то она была права. Это не сумасшедший город, а тихая деревня. Его здесь все знали и боялись. Никто не посмел бы его побеспокоить. Да и тащить такую громадину мне не очень-то и хотелось.
Илина потянула меня за руку.
— Пойдем. Нам еще многое нужно успеть.
Я бросил прощальный взгляд на Тита. Тот лежал на земле, подсунув под голову руки, и громко храпел. Этой демонстрации силы ему должно было хватить. Он не должен был рискнуть напасть снова, просто не должен был. Не знаю, когда я достиг такого уровня мастерства, но в плане силы и техники я значительно превосходил деревенского хулигана. А возможно, я мог сравниться даже с профессиональными военными. Может быть, у меня даже был шанс победить оборотня.
И я серьезно задумался над предложением старосты. Оставлять в беде деревню, в которой жила такая хорошая девушка, как Илина, я просто не мог.
Илина шла по дорожке и мурлыкала какую-то песенку себе под нос. Я двигался за ней, поглядывая на местных жителей и изредка вперед, потому что нести легенькую, но необычайно громоздкую корзинку, загораживающую весь обзор, пришлось именно мне.
Большинство из них тоже уделили мне немного своего внимания. Посмотреть на чужеземца в серой клетчатой рубахе и джинсах, идущего за Илиной и исполняющего роль носильщика, было как минимум любопытно.
— Ответь мне на вопрос, — неожиданно спросила девушка, когда любопытных глаз стало заметно меньше, а впереди замаячил силуэт трактира. — Это очень тяжело?
— Что тяжело? — переспросил я, выглядывая из-за корзинки.
— Бить людей. Тит стал задыхаться, когда ты ударил его. Я перепугалась, что он умрет, а ты был так спокоен.
— Даже не знаю, что ответить…
— Тебе часто приходится драться? Хотя, что я спрашиваю. Я знаю тебя всего пару дней, а ты уже успел два раза подраться.
— Ну, вообще-то я не любитель этого дела. Предпочитаю решать вопросы мирным путем.
— Но ты же так ловко дерешься! Тит вон всегда был сильным, а ты его бросил, как пушинку. Он привык на кулаках сходиться, удар держать, а ты его раз — и об пол! — Илина изобразила несколько прямых ударов, а затем апперкот. Повернулась ко мне. — А в твоем городе с высокими домами все так же хорошо дерутся?
— Нет, не все. — Я попытался мягко перевести разговор на менее щекотливую тему. — Кстати о Тите. Ты так испугалась, когда он начал задыхаться. Он тебе нравится?
— Еще чего, — отмахнулась она. — Не говори ерунды. Он мне не нравится. Просто я не люблю, когда умирают люди. А ты его чуть было не убил. И не отрицай.
