Я понимаю, что она не так уж виновата в этом, а почти вся современная информация по ведьмовству крайне засекречена, поскольку они чертовски озабочены сохранением своего инкогнито… Но я оказалась в совершенно дурацком положении.
— Светлые ведьмы… — начала Анна, но Элоди прервала ее.
— Светлые ведьмы творят детские заклинания. Любовная магия, предсказывание будущего, заклинания обнаружения и… Я не знаю, материализуют кроликов и котят, создают радуги в разреженном воздухе и все такое, — рассказала она, пренебрежительно махнув рукой.
О, — ответила я, подумав о Фелиции и Кевине. — «Да. Детские заклинания».
— Темные ведьмы делают кое-что посерьезнее, — вмешалась Честон. — И мы гораздо более могущественны. Мы можем создавать контрзаклинания, а, если особенно хорошо работаем, управлять погодой. Нам подвластна некромантия, если…
— Ух ты! — Я подняла руку. — Некромантия? В смысле, власть над мертвецами?
Все три девушки воодушевленно кивнули, будто бы я предложила им отправиться в торговый центр, а не оживлять зомби.
— Фу! — воскликнула я, не подумав. Ошибка. Улыбки исчезли с их лиц одновременно, а в комнате повисла ледяная тишина.
— Фу? — усмехнулась Элоди. — Бог мой, тебе сколько лет? Власть над мертвыми наиболее желанна, а ты так отзываешься о ней? Клянусь, — сказала она, повернувшись к другим, — ты серьезно хочешь пригласить ее на шабаш?
Я слышала о шабашах ведьм, но мама говорила, что за последние пятьдесят лет или около того их популярность сильно упала. Сейчас ведьмы предпочитали существовать поодиночке.
— Постой, — начала говорить я, но Анна вмешалась, словно и не заметив меня.
— Она единственная темная ведьма здесь, а ты знаешь, нам нужно четверо.
— И судя по всему, я умею становиться невидимой, — пробормотала я, но никто не обратил на меня внимания.
— Она хуже Холли, — сказала Элоди, — А Холли была самым жалким подобием темной ведьмы.
— Элоди! — прошипела Честон.
— Холли? — переспросила я. — Типа, та Холли, что делила комнату с Дженной Талбот?
Анна, Честон и Элоди умудрились одновременно сверкнуть глазами, а это непростой трюк.
— Да, — осторожно ответила Анна. — Откуда ты знаешь про Холли?
— Я живу вместе с Дженной, а она упоминала ее. Так значит, она тоже темная ведьма? Она выпустилась или как это у вас или просто ушла?
Теперь все трое выглядели по-настоящему встревоженными. С лица Элоди даже исчезло неизменно презрительное выражение, сменившись шоком.
— Ты соседка Дженны Талбот? — спросила она.
— Я только что сказала это, — раздраженно ответила я, но Элоди явно не затронула эта моя попытка показаться стервой.
— Послушай, — сказала она, взяв меня за руку. — Холли не выпустилась и не ушла. Она умерла.
Анна стала с другой стороны от меня, ее глаза были расширены от ужаса. — И ее убила Дженна Талбот.
Когда кто-то рассказывает об убийстве, смех, пожалуй, не самая лучшая реакция. Так, совет на будущее.
Но я именно рассмеялась.
— Дженна? Ее убила Дженна Талбот? Что же она сделала, задушила ее розовым блеском или чем-то вроде того?
— Думаешь, это смешно? — спросила Анна, слегка нахмурившись.
Честон и Элоди пристально смотрели на меня, и я поняла, что мое временное членство в их клубе вот-вот будет аннулировано.
— Ну, да, вроде того. Я не о том, что, — внесла я быструю поправку, испугавшись, что из ушей Элоди и в самом деле польется дым, — кто-то умер. Это ужасно, да… ну вы понимаете, смерть…
— Да, мы понимаем. Фу, — сказала Элоди, закатывая глаза.
— Но мысль о том, что Дженна могла кого-то убить… просто смешна, — сбивчиво закончила я.
И вновь они одновременно сверкнули глазами. Нет, в самом деле, они что, тренировались перед зеркалом?
— Она — вампир, — сообщила Честон. — Как ты думаешь, от чего еще могла умереть Холли, раз у нее на шее были обнаружены две раны?
Теперь все трое окружили меня, словно у нас было совещание. За окном послеполуденное солнце наконец-то скрылось за тяжелыми облаками, придав комнате еще более мрачный и неуютный вид. Раздались раскаты грома, и я почувствовала слабый металлический запах, всегда предшествующий грозе.
— Когда Холли пришла два года назад, мы создали шабаш, — начала Анна. — Мы четверо были единственными темными ведьмами здесь, а для по-настоящему сильного шабаша необходимо именно четверо, так что неудивительно, что мы стали друзьями. Но в начале прошлого года появилась Дженна Талбот и поселилась вместе с Холли.
— Затем мы узнали, — перебила ее Честон, — что Холли перестала общаться с нами. Она проводила все свое время с Дженной, просто забыв о нас. Когда мы спросили ее о причине этого, все, что она смогла ответить — с ней весело. Вроде как более весело, чем с нами.
Подаренный мне взгляд означал, что это совершенно невозможно, чтобы с кем-то, кроме них троих, могло быть более весело.
Ух ты, — пробормотала я.
— А затем, в марте, я обнаружила Холли плачущей в библиотеке, — сказала Элоди. — Она лишь сказала мне, что это из-за Дженны, но отказалась рассказать, в чем дело.
— Спустя два дня Холли умерла, — сказала Честон столь мрачным и угрюмым голосом, что я ожидала после него непременного раската грома. Он обязательно должен был последовать за подобным заявлением. Но единственное, что я услышала, — мягкое шуршание дождя.
— Они нашли ее в ванной наверху, — Элоди почти что шептала. — Она лежала в ванне с двумя ранами на шее, а в теле почти совсем не осталось крови.
Мой желудок опустился куда-то ниже коленей, и я чувствовала, как удары сердца гулко отдаются в ушах. Неудивительно, что Дженна странно отреагировала на вопрос об ее соседке. — Это ужасно.
— Да. Это было ужасно, — кивнула Честон.
— Но…
— Но — что? — глаза Элоди сузились.
— Если все настолько уверены, что это сделала Дженна, почему она до сих пор здесь? Почему Совет не посадил ее на кол или что-то вроде того?
— Они кое-кого прислали, — сказала Честон, заводя за ухо прядь волос. — Но тот парень сказал, что раны Холли не могли быть следами клыков. Они были слишком… аккуратными.
