— У меня есть предложение, — жизнерадостно заявил бес. Мы с Даниилом синхронно изогнули бровь. — Предлагаю с недельку осмотреться… И пока ваши брови не выползли за пределы ваших лиц, уточняю — не нападать! Одну неделю.
— А если не врать? — Даниил в упор посмотрел Антонио в глаза.
— Если не врать, тогда три дня, — честные глаза беса гарантировали нам ровно сутки стопроцентной безопасности и еще одни, если ему будет лень. На третьи бес начнет отрабатывать свой гонорар во что бы то ни стало. Но ни я, ни Даниил даже не шелохнулись. Уличать беса во лжи… Неблагодарное и невыполнимое задание.
***
Не очень темным весенним вечером, когда солнце еще только-только село за горизонт, Татьяна Тюара спешила домой по своему обычному маршруту. Нельзя сказать, что она сильно любила рисковать, но желание оказаться дома как можно раньше вело ее через старый заросший парк, между покинутыми домами по пустырям… Да что там! Она прошла бы и по кладбищу в полнолуние, если бы это сохранило ей пятнадцать минут. Чему удивляюсь в людях, так это их полному неумению, а главное — нежеланию правильно реагировать на опасность. Вот, к примеру, летит вам в лицо кирпич. Зачем останавливаться и внимательно наблюдать за траекторией его полета? Что вы там увидите? Не лучше ли сделать шаг в сторону и не тратиться потом на собственные похороны? А идя по тихому безлюдному пустырю вдруг услышать неожиданное шипение из-под земли? Зачем говорить себе, что это бред твоего воображение и специально идти медленнее? Дабы убедиться в собственной смелости? Что ж, Татьяна Тюара оказалась удивительно смелой женщиной. Оборотень даже немного опешил, когда его так некультурно игнорировали первые несколько минут. Жаль, что в отличие от человека, нечисть умеет правильно расставлять акценты.
Татьяна очнулась, когда луна поднялась уже довольно высоко и первая мысль, пришедшая в голову женщине, была мыслью о любимом мужчине. "Интересно, — подумала Татьяна, — Саша сообразил приготовить себе ужин сам, или умер от голода?…" Улыбнувшись, она поднялась на ноги, поправила прическу, отыскала отброшенную в сторону сумку и спокойно пошла дальше по пустырю. Еще никогда Татьяна не ощущала себя так хорошо после обморока. Ей хотелось летать и смеяться, она была бесстрашна и абсолютно счастлива. Обескураженный оборотень сидел в кустах неподалеку и с тоской провожал взглядом свою жертву. Ночь вступила в свои права и принесла ему одни неприятности… Обидно…
***
"Я не сплю, я просто медленно моргаю…" — тягуче проплыла в голове мысль, и я перевернулась на правый бок. На нем мне всегда думается хуже, а значит — лучше спиться. Последнее время, сон от меня стал ускользать. Возможно, потому что в соседней квартире поселился Антонио, который на поверку оказался очень жизнерадостным бесом. В том плане, что теперь из-за стены первые полночи доносились смех и музыка, а вторые полночи — ругань хозяев квартиры с другими, не менее бодрыми соседями. А может, виной всему был неугомонный Даниил, который ночевал в кресле под окошком в моей комнате. Он каждый вечер желал мне хорошо отдохнуть и обещал беречь мой сон. В результате, я получала комментирующего хранителя, который периодически перекрикивался с Антонио через стену.
И так продолжалось уже неделю. Я все больше походила на воскресшее умертвие, с темными кругами под глазами, упавшими уголками губ и забастовкой мозгов в голове. Нет, как ангел я все еще не нуждалась во сне. Но, прожив больше месяца среди людей, я научилась ценить ночной покой. И я действительно уставала от еженощной перебранки, а попытки уснуть выматывали сильнее, чем целый день бодрствования. Я — ангел, мне положено смиренно относиться к тягостям жизни, но как сказал однажды Василис — ангелы терпимы не бесконечно.
За стеной послышался шум воды и надрывное пение. Я села в кровати:
— Половина второго?
— Мг, — Даниил даже не оторвался от книги.
— По нему можно часы сверять… — простонала я. Пение за стеной становилось все громче. — Ему кто-нибудь говорил, насколько он немузыкален? — я скривилась на очередной сорвавшейся ноте.
— Не обращай внимания, — посоветовал мне Даниил, философски вздохнув. — Может, он мечтает выступать в хоре и так тренируется?
— Его не возьмут в хор, даже если руководитель и все музыканты будут глухие. Хотя почему будут? После его пения точно оглохнут! — мне хотелось сказать что-то еще, но вдруг по спине прошел озноб.
— Что случилось? — встревоженный Даниил опустил ладонь мне на голову.
— Не поняла… Такое мгновенное чувство опасности… А потом все прошло.
Вода за стеной литься перестала и пение стихло. Мы с Даниилом переглянулись:
— До окончания концерта еще пятнадцать минут… — посчитала я. — Что с ним могло случиться?
Поугадывать нам не дали, поскольку буквально через мгновение кто-то громко застучал в дверь.
— Я открою, а ты усыпи старушку! — Даниил бросил мне халат и побежал к дверям. — Звонок есть! — рявкнул он, впуская Антонио. Я только зубами скрипнула — успокоенная бабушка недовольно засопела, но моими стараниями не проснулась.
— Уже нет! — бес кивнул в сторону комнаты моего арендодателя. — Она все вывинтила. Даже не представляю, почему, а главное — как. Бабуля-то — Божий одуванчик! А со звонком на раз-два справилась. Ножницами!
— Нечего было в полчетвертого утра за солью приходить! Кстати, ты сейчас здесь что забыл? Опять водку не с чем пить?
— Во-первых, тэкилу. Во-вторых, мне проверить кое-что нужно. ДЕЛАЙЛА!!! Ты здесь?!
Небо, ну где я еще могу быть?! Как мельница махая руками над головой старушки я скороговоркой повторяла про себя мантру: "Не убей, не убей… ой! Не проснись, не проснись…"
— Заткнись, придурок! — громоподобный шепот и звонкий подзатыльник Даниила заставил зарычать как беса, так и меня. "Это безнадежно!" — подумала я, схватила кусок ваты, которую всегда можно найти на прикроватной тумбочке пожилого человека, и засунула бабуле в уши. Потом подумала, покосилась на дверь и поверх самодельных берушей наложила свое Слово. Да, там где не обойтись гипнозом, придут на помощь обычные ватные тампоны.
Оставив старушку досматривать сны, я тихонько прикрыла дверь в ее комнату и поспешила выяснять причины ночного визита.
— Антонио, что случилось? — с тревогой заглянула я в глаза бесу.
— Да так…, - решил пошутить он. — За солью зашел.
Даниил крякнул, я приложила палец к губам:
— Полдома уже разбудили… Закройте дверь и идите за мной, — мужчины переглянулись, пожали плечами и отправились в мою комнату, аккуратно подняв и переставив меня к стеночке. Чтобы проход не загораживала. Я стиснула зубы, еще раз помянув неласковым словом свое ангельское воспитание. Потом закрыла за мужчинами входную дверь, клацнула цепочкой и отправилась к себе.
