Даже фамилия вылетела из головы. Ему в ответ донесся слабый смех:
– Саша!
– Да, Саша, а что тут смешного?
– Нет, вы не поняли, молодой человек. Я тоже Саша… – она призадумалась и добавила. – Но ничего больше о себе я не помню.
– И я тоже. Какая-то странная амнезия с нами приключилась. А Вы не знаете, кто это там, у дальней стены? Такой впечатляющий мужчина, – Александр решил свести беседу к нейтральной теме, пока сам не разобрался в своих ощущениях. Он указал глазами девушке на противоположную сторону ямы. У дальней стены полулежал с закрытыми глазами довольно высокий, хорошо физически развитый мужчина, с приятными чертами лица и темными прямыми волосами. Он был явно не знаком Александру. Впрочем, юноша сомневался, есть ли сейчас хоть один человек в мире, которого он узнал бы. Он перевел взгляд на девушку, и у него замерло дыхание. До него только сейчас дошло, насколько красива она была. И совсем не своими нарядами. Он заметил, что они все в этой яме были одеты в какую-то стандартную крестьянскую одежду. Только на девушке, в отличие от мужчин, было одето длинное домотканое платье вместо холщевых порток. На ногах красовались типичные деревенские лапти. Додумать мысль о несоответствии простого одеяния с утонченными чертами лица девушки, не дал ее возглас:
– Саша, мне кажется, что я вообще никого не помню. Так что знаком ли мне этот мужчина, я совершенно не могу сказать. И простите меня за мой непрезентабельный вид. Я ничего с этим не могу поделать.
– По-моему, тут у нас всех такой вид, так что нечего и расстраиваться. У меня предложение, давай на "ты" обращаться, раз уж мы товарищи по несчастью, – предложил Александр.
– Давай. Это даже как-то поддерживает. Хоть кто-то близкий будет в этой ужасной обстановке, – с радостью согласилась Саша и спросила. – Кстати, где это мы находимся?
– Судя по решетке сверху, ничего обнадеживающего. Это какая-то тюрьма, – Александр нахмурился и немного торжественно прошептал. – Сашенька, можно я так буду тебя называть? Я хочу сказать, что хоть и не помню о себе ничего, но я обещаю, что постараюсь защитить тебя от наших тюремщиков.
– Спасибо, – напряженно шепнула Саша. – Но ты ведь ничего обо мне не знаешь!
– А какое это имеет значение здесь? Ведь, насколько я понял, ни я, ни ты, сами ничего о себе не помним. Мне достаточно чувства. У тебя такие ласковые глаза. Ты не можешь быть плохой.
– Спасибо на добром слове. Мне действительно, стало гораздо легче. Если еще и этот мужчина окажется благородным человеком, то, надеюсь, нам будет намного проще выживать здесь…
Пока они так, неспешно вели беседу, физические силы постепенно возвращались к ним. Саша, наконец, встала и, слегка покачиваясь, прошла по периметру ямы, задержавшись у неподвижного тела мужчины.
– Бедный, жив ли он хоть?
Будто в ответ на ее слова, мужчина вздрогнул и застонал…
***
Еще один шаг в неизвестность миров,
И вот под ногами то пропасть, то ров.
И сколько еще мне придется пройти
Пока не достиг завершенья пути?
В голове опять кружились какие-то странные рифмованные строчки. Это уже с ним было. Но, вместо звука капающей воды, он услышал шорох легких шагов по песку.
– Не шевелитесь… расслабьтесь. Сейчас Вам будет легче… – мягкий шепот донесся до ушей Жана. Нет, его зовут Ян? Да, кажется, так. Он почувствовал прикосновение чьей-то руки ко лбу и поглаживание по волосам. Это очень помогло.
Начавшая стучаться в висках боль утихала. Детский голос продолжал нашептывать. – Не открывайте глаз и не пытайтесь шевелиться, пока не почувствуете, что все силы вернулись к Вам.
Ян остался сидеть, не открывая глаз. Память стала возвращаться к нему в обратном порядке, начиная со странных видений, которые пришли к нему, когда он умирал в пустыне. Он понимал, что это были странные воспоминания из его далекого прошлого.
Он даже припоминал какие-то лица, но никак не мог вспомнить ничего конкретного, кроме откуда-то всплывшего имени Жан. Он чувствовал, что во всем этом что-то неправильно, но что? Потом на него навалились жуткие переживания последних дней побега. Да, теперь он знал, что такое смерть, и смерть не внезапная, а выстраданная, от потери последних сил в борьбе с жестоким миром, когда пытаешься выстоять до конца, но обстоятельства все равно ломают тебя, как тростинку.
Он вдруг с ужасом вспомнил свои растрескавшиеся и кровоточащие руки и не удержался от того, чтобы открыть глаза и посмотреть на дрожащие кисти рук. От этого усилия снова взорвалась боль в голове и поплыли желтые круги перед глазами, но он успел заметить, что руки у него в порядке. Расслабленно Ян ждал, когда успокоятся пульсирующие иглы в висках. Опять послышалось шуршание легких шагов, и укоризненный шепот:
– Все в порядке, не беспокойтесь. Просто расслабьтесь. Через полчасика Вы сможете нормально говорить и смотреть, – Ян снова почувствовал мягкую ладонь на лбу и гладящее движение по волосам. Боль в голове стала быстро утихать.
"Кто же эта фея, так быстро избавляющая от мучений?" – промелькнула мысль в голове. Ян понял, что это не ребенок, а, наверное, девушка, но открывать глаза и нарушать рекомендацию постеснялся. Мысли опять перенеслись к воспоминаниям. Но ничего отрадного в его жизни он вспомнить больше не мог. Единственно, полезной информацией, которую он сумел восстановить, было то, что где-то существует маленькое царство слегка помешанного мага Свана – болотный волшер. В этот волшер маг стягивает все тучи с округи, чтобы выращивать у себя резиновую траву и потом продавать полученную из нее резину по всему миру. Поэтому вокруг его царства образовался засушливый пояс, который и не смог преодолеть Ян из-за своей пересохшей лягушачьей кожи, которой Сван награждает всех новеньких "пришедших".
Ян был таким "пришедшим". Он, как и другие, пришел откуда-то в этот мир и не мог вспомнить откуда. Вот и сейчас, память уперлась в его первое появление в зиндане, как в глухую стену. Только предсмертное воспоминание в пустыне чуть-чуть приоткрыло эту плотную завесу забытья, и то только для того, чтобы посеять в его душе смятение.
Через некоторое время ему опять послышался шепот. Ян удивленно вслушался. Было впечатление, что два человека переговариваются недалеко от него. Но, поскольку слов было не разобрать, а времени, прошедшего с момента пробуждения прошло достаточно, Ян рискнул подать голос:
– Гм… простите… я не помешаю вашей беседе? – выговорил он медленно, опасаясь, что слова обернутся новой мукой. Но боли не было.
Тогда Ян отважился приоткрыть глаза, и это оказалось тоже почти безболезненно.
Он увидел, что в этом зиндане, вырытом в песке, было намного светлее и суше, чем в первом. Скосив глаза в сторону послышавшегося шепота, Ян увидел девушку и юношу, напряженно смотрящих на него. Они были одеты в простую незамысловатую одежду. На вид им можно было дать лет 17 – 20. Чернявому парню еще явно не хватало мужественности, но и маленьким его назвать было нельзя, а вот девушка уже успела вступить в ту самую пору, когда женщина цветет всей своей красотой, а чуток угловатости в ее порывистом движении только добавлял ей прелести. У обоих были правильные черты, только девушка, естественно, была утонченней и мягче. Ее вьющиеся темные волосы контрастировали с бледной кожей. Ян попытался им улыбнуться, но, по-видимому, его гримаса мало походила на дружелюбную, так как лица молодых людей только еще больше вытянулись, пока они напряженно всматриваясь в его мимику паралитика. Тогда Ян, не смотря на возможные болевые последствия, решил кардинально прояснить ситуацию:
