- Что ж, если в этом тебе удобно, так и носи, - он повернулся к столу, взял в руки и полистал одну из отобранных им книг. - Заниматься будешь здесь. На первых порах я тебе помогу, чтобы основы легче дались, дальше будешь работать сама. Вся библиотека в твоем распоряжении, в крайнем справа секторе есть книги на твоем языке, можешь пользоваться. Вопросы?
- Мы прямо сейчас начнем? - спросила Лада.
- Да, - не отрываясь от книги, словно узрев там что-то для себя новое, кивнул Сонэр.
- Прости мне тогда, коли я глупость скажу, - произнесла девушка, пытаясь спрятать навязчивую лукавую улыбку на лице и в голосе, - только заниматься на пустой желудок было бы...
Сонэр удивленно развернулся и посмотрел на нее. Лада чуть смущенно покраснела, но лукавого взгляда не отвела, и он улыбнулся.
- Пожалуй, ты и права, - кивнул он. - Завтрак у нас через час, до этого времени потерпишь?
- Доживу как-нибудь, - улыбнулась в ответ Лада. Сонэр сел, девушка села в кресло напротив него и тоже взяла книгу в руки, рассматривая незнакомые надписи. Буквы были прямо-таки скачущими, прыгали то над строчкой, то под ней, представляя собой забавную зигзагообразную линию. Она держала в руках учебник, все надписи в нем дублировались на ее языке и на языке амери - так он именовался в книге. Лада полистала учебник, временами останавливаясь на заинтересовавших ее страницах, и вдруг напала на тему распорядка дня. Девушка подняла голову, словно что-то вспомнив, и сказала: - Слушай, может, ты меня познакомишь немного, как у вас в замке жизнь идет, по какому порядку, а то я же ничего не знаю.
Сонэр посмотрел на нее поверх своей книги, словно раздумывая, глупость она сказала или не глупость, потом заложил страницу длинным пером какой-то заморской птицы и следующие полчаса объяснял девушке все тонкости жизни в замке. Она узнала, во сколько обычно подается завтрак, обед и ужин, узнала, что, оказывается, есть она обязана вместе с ним. Ее посвятили в то, что первую половину дня, до обеда, Сонэр предпочитает проводить в этой библиотеке, разбираясь с делами или же читая, и он бы желал так же видеть ее рядом с собой в это время, чтобы следить за ее успехами в языке. Также она узнала, что после обеда Сонэр обычно в одиночку гуляет по территории замка, в это время она может быть предоставлена сама себе и делать, что ей хочется, главное - не мешать ему. После ужина до захода солнца Сонэр обычно целиком и полностью предавался фехтованию, а она так же была предоставлена сама себе, но после захода солнца она должна быть непременно в своей комнате - Лада и без объяснений отлично поняла, почему. Выслушав достаточно длинный монолог Сонэра, Лада кивнула и задумалась. Думы ее были невеселыми. От одной мысли о том, сколько любимых занятий разом она потеряла, попав в этот замок, девушке становилось тоскливо. "Сначала я буду язык учить, это все время займет, - размышляла Лада. - Но потом? Не могу же я с утра до вечера книги читать или за каким-нибудь рукодельем сидеть? А что еще делать? Гулять по замку, осматривать окрестности? О, боги..." У Лады на лице появилось такое тоскливое выражение, словно она вот-вот расплачется. Вокруг нее все было чужое, и оно не давало ей проникнуть в себя и не пыталось ее развлечь. Лада в голос вздохнула, встала из кресла и, отойдя к стене, рассеянно провела пальцами по корешкам книг.
- Что-то не так? - вновь поднял голову от книги Сонэр.
- Не так, но тебе не понять, - сорвалось с губ Лады, она быстро прошла мимо Сонэра, начавшего медленно подниматься из кресла, вышла из библиотеки и встала у первого же окна солнечного коридора. Подставила сложенные ладошки солнцу, словно под струи водопада, и сделала движение, как будто умыла собранным в них сиянием лицо. "Покажи мою сторонку, солнышко", - шепотом попросила она. В ту же секунду все море, все, насколько хватало глаз, вспыхнуло ослепляющим сиянием, которое потом собралось все к острову и медленно угасло в прибрежных волнах. Ладе хотелось смеяться и плакать. "Здесь теперь моя сторона, - безотчетно прошептали губы. - Здесь... О, боги..." Девушка оглядела с высоты остров. Камни, камни, безжизненные камни и скалы, совсем немного травы и зелени, совсем немного птиц и зверей. А вокруг - одно море... Лада отвернулась от окна и села на подоконник, сложив руки на груди. Здесь теперь ее сторона, здесь, хочет она этого или не хочет. А значит, придется забыть о лесах, о травах и ягодах, о своем знахарстве... У Лады словно вырвали из груди часть сердца - так стало больно. Она закинула голову назад, на миг задохнувшись, секунду посидела так, потом опустила голову, тяжело дыша. И только тут заметила, что все это время находилась в коридоре не одна.
У входа, прислонившись плечом к косяку двери и сложив на груди руки, стоял Сонэр. Он наблюдал за ней, прищурившись против солнца, внимательно, как наблюдают за переменами в жизни поднадзорных зверей. Лада сдвинула брови, отвернулась от него, потом спрыгнула с подоконника и быстро пошла в другую сторону коридора. Она не знала, куда именно шла, ей просто хотелось уйти от его взгляда, хотелось немного побыть одной. Но это было явно не по нраву Сонэру: он догнал ее и встал на пути, схватив за локоть.
- Что не так? - четко, отделяя каждое слово паузой, спросил он. Лада попыталась освободиться, но легче, наверное, было выскользнуть из объятий титана.
- Ты не поймешь, - так же четко произнесла девушка. И добавила, поясняя: - Тебя из родного дома не похищали, полагаю.
- Что тебя не устраивает? - Сонэр внимательно посмотрел ей в глаза. - Я должен знать, чем ты недовольна. В конце концов, ты мне жена.
Лада вздохнула, опустила взгляд, посмотрела за окно, в солнечное морское утро. Каким непохожим оно было на привычный ей восход, на прохладную лесную дымку, в которой она привыкла бродить по утрам, на тихие переклички жучков в траве, покрытой росой, на утреннюю предрассветную тишину...
- Я знахарка, Сонэр, - наконец сказала Лада, не глядя на него. - Я знахарка. Это то, чего у меня не отнимет никто, никакой враг, никакое горе. Так я думала раньше. Но ты смог отнять у меня... меня саму. Ты забрал меня из моего мира и перенес в свой, привычный для тебя, но мне здесь нет места, нет приюта. Часть меня, нет - половина меня, духа моего, сердца моего девичьего в лесах моих осталась, в доме, где я выросла, среди людей, к которым я привыкла. Эту тоску не понять тому, кто не знает этого. Сейчас я жена тебе, и ты требуешь, чтобы я тебе подчинялась во всем. Я покорюсь, Сонэр, конечно, но... Жизнь моя не со мной, не здесь. Здесь - лишь часть меня. Я буду жить так, как ты велишь, по тем часам, к которым привык ты, но не думаю, что мой век тогда будет долгим. Тоска, Сонэр, страшнее всего на свете...
