Скользя рассеянным взглядом по вздымающимся вдали на западе заснеженным вершинам, Шу размышляла о том, как все переменилось. Всего два года назад она ехала по этой же дороге, и даже генерал Дуклийон присутствовал. Те же цветущие сады, те же ярко зеленеющие поля, тот же птичий весенний гвалт. Поворот от Калбона налево, к Гарнуйским отрогам, оставшийся позади всего с полчаса тому назад.
Только два года назад по этой дороге ехала невинная девочка, несмотря ни на что, не ожидавшая от жизни подвоха. Девочка, не умевшая убивать и получать от этого удовольствие. Девочка, упавшая бы в обморок, заявись к ней ночью наемный убийца. А теперь? Юная принцесса, всерьез обдумывающая, как бы так извернуться и без лишнего шума придушить во сне собственную старшую сестру. Ну и что, что ради сохранения собственной жизни и жизни брата. И неважно, что Ристана со своим Придворным Магом первыми начали. Из девочки, которая считала любую человеческую жизнь священной и неприкосновенной, получилась настоящая Темная. И не важно, что она сама этого не хотела, что предпочла бы всю жизнь провести вдали от придворных интриг, политики и войн. Не важно, что раньше для счастья ей вполне хватало компании брата и друзей, а интересы в магии ограничивались управлением погодой и целительством. Два года назад все изменилось, окончательно и бесповоротно. Но, возможно, оно и к лучшему.
Под эти размышления и воспоминания Шу и уснула. Прямо в седле.
***
233 год от Основания Империи. Весна, имперский форпост в Уджирском ущелье.
Цветы паданицы крестоцветной, листья сиримны и волчьей фиалки, корень змеиной сыти… удивительное место эти отроги! Столько редких трав, которых при всем желании около Сойки не найти. Может быть, даже мандрагора попадется?
Рассветные лучи играли разноцветными бликами на последних каплях росы, из-за Гарнуйских гор уже показался край солнца. Черноволосая девочка лет двенадцати, одетая в практичные кожаные штаны и свободную темную рубаху, напевала себе под нос незамысловатую мелодию. Она вглядывалась в буйное сплетение летней растительности, выискивая одной ей ведомые листочки и время от времени опускаясь на колени прямо в мокрую траву. Корзинка её была полна почти доверху, но девочка и не думала поворачивать назад.
Ещё совсем немного — может быть, все же мандрагора найдется? Не зря же она затемно сбежала из-под бдительного ока Фрая? Успеть бы ещё добраться до опушки, пока не сошла роса.
До леса она так и не дошла, заприметив на вершине одной из скал цветущий белый шиполист. И, разумеется, тут же полезла, торопясь нарвать непросохших лепестков. Держа корзинку в зубах, чтобы освободить руки, девочка вскарабкалась наверх. Склон оказался гораздо круче, чем казалось снизу, да и повыше. Еле отдышавшись, она принялась безжалостно обрывать терпко пахнущие лепестки, морщась и шипя от боли в расцарапанных руках. Шиполист сопротивлялся как мог, разодрав и кожу, и рукава, но разве это могло остановить дорвавшуюся до сокровища девчонку? Последние, самые дальние от мародерки цветки спаслись только тем, что места в корзинке не осталось.
Довольно оглядев добычу, девочка наконец обратила внимание на окружающую красоту. Сияющие снежные пики, молочные облака, плывущие между ним, словно зеленым мхом испятнанные склоны — отсюда не понять, что за деревья там растут, — поближе к подножью мазки розовых, желтых и сиреневых цветов, и совсем близко, над равниной — сизые тучи, бурлящие и несущиеся по кругу.
Подозрительный звук, несвойственный природе, насторожил её, прервав любование чудесными ландшафтами. К звуку примешивалось ещё и странное ощущение… Шу осторожно забралась на гребень скалы, не обращая внимания на злостно впившиеся в тело шипы. Заглянула на другую сторону и чуть не свалилась вниз от страха и неожиданности. Это же безопасные места! Здесь же уже лет десять не появлялись эти твари!
Прихватив корзинку — не дай боги, кто-то из них заметит её следы! — она почти скатилась вниз, обдираясь о камни. И побежала, гонимая одним побуждением — только бы успеть, предупредить, подготовиться к обороне! И долой все прочие мысли… не надо думать о том, что гарнизон всего четыре дюжины человек, и с Фраем столько же, а их… кто ж их сосчитает?!
Она бежала, как не бегала никогда раньше. Она боялась, как никогда раньше. И надеялась… непонятно, на что она надеялась. На милость Светлой Райны? На чудо?
— Ваше Высочество? Как же так, мы вас уже час ищем… — солдат осекся, встретив полубезумный взгляд и разглядев расцарапанные руки и порванную одежду. — Что случилось? Ваше Высочество?
— О… Орки! Где генерал? Там… их много… — она приостановилась, пытаясь донести до солдата свою мысль, но, увидев в его глазах откровенное непонимание, махнула рукой. — Где генерал? Быстрее! Где?!
Ошарашенный солдат кивнул на восточную стену, и Шу тут же понеслась дальше. Не отвечая на вопросы, не обращая внимания на удивленные взгляды, она искала Дуклийона.
— Где генерал? — еле дыша, она дернула за рукав сержанта на стене.
— Да вот он, — тот не успел спросить, почему Её Высочество в таком виде, как принцесса налетела на генерала, мирно обсуждавшего с комендантом форта хозяйственные дела.
— Фрай! Там орки!
— Где ты была, Шу? Почему…
— Орки! Ты слышишь меня? Орки!
— Шу, успокойся. Подумаешь, пара орков забрела… с каких это пор…
— Орда, Фрай! — она сердито прервала его. — Только мужчины, в раскраске! У самого ущелья!
Тут генерал обратил внимание на совершенно невменяемый вид девочки.
— Сколько их было, Шу?
— Я не знаю. Они шли по лесу, колонной. Очень много! Они идут сюда, Фрай!
— Ясно. Иди возьми, что успеешь, из еды, на лошадь и быстро отсюда! До Катабруски восемь лиг, раньше, чем послезавтра, орки не дойдут. Не вздумай задерживаться в городе, сразу оттуда в Суард! Я дам тебе троих в сопровождение и письмо к начальнику гарнизона. Давай, бегом.
Спускаясь со стены, Шу слышала, как генерал отдает распоряжения. Спокойно, уверенно, будто не орда пошла из степей впервые за демоны знают сколько лет, а начались очередные учения. У неё даже не было сил радоваться тому, что генерал поверил. Страх так и не отпускал, заставляя дрожать и ежиться.
Уже в своей комнатушке, сменив рубашку и кидая книги в седельную сумку, она замерла. Уезжать из форта не хотелось. Что-то ей подсказывало, что лучше бы остаться тут. Она потрясла головой, отгоняя глупое желание. Остаться на верную смерть? Но чувство, которое ещё ни разу не подводило, упрямо твердило — уезжать сейчас нельзя, никак нельзя! Эта смерть ещё вернее.
