— Он убегает! — послышался чей-то вопль. — Стреляй же!
Очнувшись, арбалетчик выпустил стрелу, однако Пэрри удалось уже отскочить в сторону и сорвать с головы капюшон.
Уклоняясь от солдат, внутренним зрением он увидел, как сержант заносит меч.
Пэрри бросился к двери, на ходу принимая облик волка, однако было уже слишком поздно… Когда он ворвался в дом, крестоносец успел пронзить грудь Джоли мечом и, вытащив его, готовился ударить еще раз.
В два прыжка Пэрри оказался рядом — его острые зубы сомкнулись на горле крестоносца, разрывая ему яремную вену и прокусывая сонную артерию. Сержант тут же испустил дух.
Но и для Джоли удар меча оказался смертельным — заливая друг друга кровью, оба рухнули на пол.
Пэрри склонился над девушкой — меч прошел ей через правое легкое, однако она была еще жива.
Тогда Пэрри снова перевоплотился в человека.
— Джоли, посмотри на меня, — позвал он, приподнимая ей голову.
Ее затуманенный болью взгляд встретился с его. В ту же секунду Пэрри загипнотизировал девушку.
— Тебе больше не больно, — четко произнес он. — Кровотечение прекращается. Ты будешь спать, пока я не разбужу. Я люблю тебя…
Глаза Джоли сомкнулись, а из раны перестала литься кровь. Теперь она сможет продержаться, сколько потребуется — этому ее тоже научил Пэрри.
Схватив перепачканный кровью меч, он распорол матрац на крепкие лоскуты и принялся связывать их.
В дверях показался один из солдат. Пэрри поспешил загипнотизировать его взглядом.
— Я ваш сержант, — уверенно сказал он. — С колдуном я уже расправился, сейчас займусь девчонкой. Не входите в дом, пока я сам не выйду.
Кивнув, солдат исчез. Пэрри просто повезло, что остальные остались на улице — одновременно загипнотизировать взглядом сразу нескольких было бы просто невозможно. Теперь у него есть немного времени…
Смастерив из полосок ткани нечто вроде упряжи, Пэрри накрепко привязал к ней переплетенные между собой лоскутья, которыми, как сетью, обернул Джоли. Затем он накинул одну из петель упряжи себе на шею, а другую — достаточно широкую, чтобы обхватить коня — на талию. После этого Пэрри наклонился и, осторожно подняв девушку к себе на спину, обернулся скакуном.
Лоскутные веревки натянулись — Джоли оказалась надежно привязана к нему. Встряхнувшись, конь поправил свою ношу, чтобы она не смогла сползти, и бросился к двери.
Воспользовавшись замешательством солдат, которые от изумления пораскрывали рты, Пэрри отыскал арбалет и растоптал его копытами. Затем он поскакал из деревни.
Изменяя человеческий облик, Пэрри всегда сохранял прежнюю способность мыслить. Не приняв это во внимание, обернувшийся животным человек мог оказаться в большой беде! Однако достичь в подобном волшебстве столь высокого уровня было задачей не из легких, поэтому Джоли им еще и не владела. Если бы только Пэрри знал, как это ей могло бы пригодиться!
За ними никто не гнался. Очевидно, смерть сержанта и неожиданный побег Пэрри повергли солдат в панику, благодаря которой он беспрепятственно добрался до приготовленного в лесу укрытия.
Там Пэрри снова принял человеческий облик и, аккуратно сняв со спины Джоли, отнес ее на подстилку.
Теперь ему предстояло воспользоваться всеми своими познаниями в медицине. У Пэрри имелись необходимые травы и эликсиры, чтобы снять боль, промыть раны и ускорить их заживление. Немногие знали, как важно здесь было не допустить заражения, ведь большую угрозу человеческой жизни представляли не огромные чудовища, а мельчайшие и невидимые, которые попадали в организм вместе с грязью.
Однако, осмотрев девушку, Пэрри понял, что ей стало гораздо хуже. Если бы он смог заняться ее раной сразу же, еще в деревне! Тряска на лошади не прошла для Джоли даром — несмотря на усилия волшебника приостановить кровотечение, из раны ручьем лилась кровь. Девушка с трудом дышала — ведь теперь у нее работало только одно легкое.
Пэрри отчаянно боролся за ее жизнь. Его отец был более искусным и опытным врачом, но он погиб… Пэрри понимал, что у раненой открылось внутреннее кровотечение. Как его устранить? Даже крови для переливания нет! Юноша мог бы отдать ей свою, однако понимал, что его кровь не подойдет и больной станет только хуже.
Тогда, чтобы восполнить огромную потерю крови, он решил напоить Джоли особой живительной жидкостью. Но для этого ее придется разбудить… Пэрри ужасно не хотелось делать этого — очнувшись, она снова почувствует боль. И все же выбора не было…
Волшебник приготовил густой эликсир, поставил чашу возле девушки и приказал ей:
— Проснись, Джоли!
Ее ресницы затрепетали.
— Пэрри, — выдохнула она, и ее лицо тотчас же исказилось от боли.
— Ты ранена мечом, — быстро заговорил Пэрри. — И потеряла много крови. Но я унес тебя далеко, и если ты выпьешь это…
Девушка медленно покачала головой.
— Мне больно, Пэрри, — задыхаясь, пожаловалась она. — Позволь мне умереть.
Ему стало страшно:
— Джоли, я не отпущу тебя!
— Все напрасно, — едва дыша, прошептала она. — Я люблю тебя, но не смогу… не смогу этого вынести. Мне так больно… Поцелуй и дай мне умереть.
Все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал. Храбрая и выносливая, Джоли никогда не сдалась бы, если бы дело было лишь в боли. Вероятно, она понимала, что ее рана смертельна…
Пэрри оставалось лишь уступить ее последнему желанию.
Склонившись, он с бесконечной нежностью поцеловал Джоли, почувствовав, как ее губы дрогнули в ответ. Затем она глубоко вздохнула и погрузилась в беспамятство.
Из леса — прямо сквозь стену — к ним вдруг шагнула какая-то тень.
Пэрри в ярости вскочил на ноги. Он даже не услышал, как к укрытию подобрались солдаты!
Однако это был совсем не крестоносец. Окутанный широким черным плащом с огромным капюшоном, не позволяющим увидеть его лицо, человек склонился над Джоли, простирая к ней руку.
— Стой! — вне себя от горя взревел Пэрри. — Она моя возлюбленная и жена! Я никому не позволю помешать ей спокойно уйти!
Как будто в безмолвном удивлении, окутанный в плащ пришелец повернулся к нему — под капюшоном Пэрри разглядел голый череп.
— Но я вовсе не посторонний, — донеслось из оскаленного рта. — Я Танатос и явился сюда за ее душой.
Гость не солгал. Он беспрепятственно проник через стену укрытия — значит, в любую секунду Джоли может раствориться в вечности…
Пэрри вспомнил, как отец рассказывал ему об инкарнациях — и о воплощении смерти в том числе. Однако Танатос являлся только за теми, чьи души были под сомнением…
— Но Джоли вовсе не грешница! — возмутился Пэрри. — Она была для меня всем! Как можно сомневаться в ее душе?
