— Сейчас не время, шагай скорее! — ответила ее подруга.
Обе девушки почти бегом покинули подземелье. Они поднялись на первый этаж, и впервые за несколько дней Амина позволила себе улыбнуться: она почти добилась своей цели. Выход был уже в нескольких шагах, когда, завернув за угол, беглянки столкнулись с охранником. На мгновение все трое в недоумении уставились друг на друга.
Глухой удар ногой, и охранник рухнул на пол. Адхара, сразив мужчину, нагнулась, чтобы взять его оружие. Гримаса отвращения возникла на лице девушки.
— С тобой все в порядке? — спросила ее ошеломленная Амина.
— Да, — уверенно ответила Адхара.
Девушка подхватила принцессу за руку, и теперь уже она руководила побегом.
Дверь появилась, как мираж. Открытая во мрак ночи, в подозрительное спокойствие умирающего города, она была похожа на раскрытые уста, открывавшие дорогу в неопределенное будущее.
Из двух стражников, охранявших выход, на посту остался только один, да и тот явно не ожидал такого внезапного нападения из дворца. Адхара тихо подкралась к нему сзади и одним ударом сбила его с ног.
Аромат ночи подкатывал к самому горлу; город был во власти оглушительной тишины. Адхара, едва обернувшись, заметила розоватые всполохи пламени, которое охватило по крайней мере четыре окна на верхнем этаже.
— Амина, — пробормотала девушка, — что ты наделала?
Девочка даже не обернулась. Сжав своей холодной ладонью руку Адхары, принцесса продолжала молча бежать вслед за ней.
Дубэ неподвижно смотрела на то, что осталось от спальни ее внучки. Мебели в комнате больше не было, только почерневшие стены и едкий запах дыма, подступавший к горлу.
— Я не думала, что… — начала было Феа.
Она совершенно вне себя, подумала Дубэ. И как можно ее обвинять? Еще одна трагедия после смерти ее мужа.
Королева сжала кулаки. Что теперь осталось от королевской семьи?
— Мы отыщем ее, — сухо произнесла она. Положив руку на плечо невестки, Дубэ посмотрела ей в глаза: — Я отправлю своих людей на поиски ее и Адхары.
Пожар был единственным способом освободить Адхару: понять это было совсем не сложно.
Таким образом, они потеряли не только принцессу, но еще и единственное оружие, которое, по мнению Теаны, могло бы воспрепятствовать вторжению эльфов.
Что касалось самой Дубэ, то она никогда не верила ни в пророчества, ни в религию. Эта история про Посвященную казалась ей просто иллюзией, последним прибежищем народа, потерявшего всякую надежду. Но и Теане королева повторила те же самые слова, сказанные прежде Феа.
— Я верну ее тебе. Ведь как бы то ни было, а мои люди превосходные следопыты. — И королева уверенным шагом устремилась по опустошенным после пожара дворцовым коридорам. Огонь охватил добрую половину третьего этажа, не нанеся при этом чрезмерного ущерба.
Некоторое время спустя королева зашла в свой кабинет, лишенный какой бы то ни было обстановки и убранства, откуда она и управляла умирающим королевством. Дубэ тотчас вызвала одного из своих наиболее преданных людей.
— Тебе уже известно, что произошло этой ночью? — обратилась она к своему подданному.
— Да, ваше величество. — Опустившийся на одно колено мужчина покорно склонил голову.
Эти люди, которых Дубэ обучала все эти годы, сделав из них личное подразделение шпионов и убийц, слепо в нее верили, выказывая абсолютное самоотречение и покорность.
— Я хочу, чтобы вы разыскали принцессу как можно скорее. Ее и пленницу. Ищите повсюду и доставьте их сюда. Нет надобности говорить о том, что я хочу видеть их живыми.
— Ваше величество, сколько человек?
В этом-то и заключалась главная трудность, поскольку все ее люди были рассредоточены в зоне военных действий. Даже во дворце осталось лишь незначительное количество военных. Впрочем, если бы у королевы в распоряжении было все подразделение безопасности, Амине ни за что бы не удалось осуществить свой план.
— Выделите по два человека из каждой земли, охваченной войной, и объедините их в одну группу.
— Да, ваше величество.
Мужчина поднес кулак к груди и взглядом полным решимости посмотрел на королеву. Затем он вышел, закрыв за собой дверь.
Дубэ глубоко вздохнула. Мало-помалу ее жизнь разваливалась на части, и теперь только жгучая ярость могла удержать ее от гибели. Ей всегда удавалось держать свои эмоции под контролем, она королева и обязана была уметь принимать решения. Ум Дубэ был, как и прежде, острым, и ее внешность также не выдавала разрывавшего ее грудь смятения. Но стоило ей остаться одной в тиши своего кабинета, и она уже не в силах была сдержать крик, рвавшийся из самых глубин ее души.
Дубэ закрыла глаза, предавшись струившейся по ее венам ярости, бесполезной и никчемной, опустошавшей ее душу после каждого подобного приступа. Ей ничего не оставалось, как всем сердцем возненавидеть саму себя, изображающую спокойствие, которого не было и в помине.
Она последней узнала о смерти своего сына. В то время королева находилась в Земле Воды, где только что началось наступление эльфов. Их вторжение было столь молниеносным, жестоким и неожиданным, что не просто застало народы Всплывшего Мира врасплох, но, самое главное, пришлось на то время, когда все они оказались почти полностью парализованными. Войско было обезглавлено эпидемией, повсюду царил хаос. Терзаемый подозрениями, каждый пытался выжить в этом обезумевшем мире, заботясь только о себе.
В рядах неприятеля сражались мужчины и женщины — для победы был необходим вклад каждого. А поскольку и этих сил было недостаточно, эльфам на помощь пришли виверны, эти ужасные крылатые твари, которые, как казалось, вышли из самой преисподней.
Дубэ пыталась скоординировать действия своих войск. И хотя это не было ее стихией, она целиком отдавалась этому делу, направляясь туда, где более всего в ней нуждались. После смерти Леарко она чувствовала потребность замкнуться в себе; в пылу сражения ее ум освобождался от каких бы то ни было мыслей и страданий. И именно во время битвы до нее дошла страшная весть.
Неор был мертв. И Дубэ не было рядом с ним. С тех пор эта оглушительная пустота, повсюду сопровождавшая королеву, наполнилась бесконечной яростью, пожиравшей ее изнутри вплоть до дня похорон.
В то время как погребальный костер пылал на фоне свинцового неба, Дубэ чувствовала, как ее окутала ватная оболочка, заглушавшая все звуки, смягчавшая все жесты. Она помнила, что кто-то поддерживал ее, что она плакала до тех пор, пока не ощутила острое жжение в горле. Королева на несколько дней заперлась в своей комнате.
