— Вставай, любимый! — Голос Грайне слышался будто издалека. — Они сейчас поймут, что я всего лишь женщина…
* * *
Второй раз за эту ночь Великий Жрец вышел из транса. Все его существо содрогнулось от омерзения — наверху происходило нечто настолько отвратительное, что Великий даже утратил способность рассуждать спокойно. Когда его Ка снова оказалось на поверхности, он понял, что требуется немедленное вмешательство. Откуда взялась человеческая самка, Жрец не знал. Да это и неважно. Эти самец и самка составляли «Истинную пару», против которой трудно устоять даже Старшему Жрецу! Рядом с ним горел костер. Ненавистный Огонь — враг Народа Земли! Оставшиеся в живых воины первого отряда испуганно жались к опушке леса. Даже второй отряд Воинов, что находился на подходе, не смог бы спасти положение. Значит, остается последнее — он сам. Он не Старший, он — Великий Жрец, и он справится с «Истинной парой». Жрец поднялся с трона. Корона из лунного камня мрачно блеснула во тьме подземелья. Воздев когтистые руки, он начал готовиться к переходу.
* * *
«Ничего себе — всего лишь женщина!» — подумал Диармайд, когда их поцелуй прервался. Кроме убитой им твари перед огнем валялось еще три. Одна — с выпущенными кишками, и две — с подрезанными поджилками. Диармайд посмотрел на Грайне. В отсветах костра девушка казалась богиней войны. Сильное стройное тело, русая коса до пояса, глаза горят яростью битвы — не женщина, боевой лук! Он даже не спросил, зачем она здесь, и не стал уговаривать уйти. Это ее выбор. К чему тратить последние мгновения жизни на глупости? Воин почти не сомневался в том, что они действительно последние. Твари перед костром перестали нападать — видимо, ждали подкрепления. Но хуже всего было то, что начало шевелиться под холмом. Диармайд чувствовал его ненависть, древнюю, как сама Земля. Холодный огонь пробежал по его жилам. Он понял, что пришло время Слова.
Когда он повернулся лицом к костру и вонзил копье древком в землю, Грайне не спросила — зачем. Она просто встала рядом и сказала, ударив по щиту коротким мечом:
— Я взяла это у Трайни. Решила, что тебе он больше не нужен. — Помолчав, девушка добавила: — Прикрою тебе спину.
«Каким воинам могла бы ты стать матерью, любимая! — подумал Диармайд, доставая кинжал. — Жаль — не судьба нам детей вырастить». Он отстегнул пластину наруча, защищающую левое предплечье, и вонзил лезвие в руку. Хлынула кровь. Пламя костра взвилось навстречу тяжелым багровым каплям, и вспыхнул огонь. Грайне всхлипнула. Диармайд, не поворачиваясь, понял: явилось то, что пряталось под холмом. И сказал слово! И это слово было «Кулл»!!!
* * *
Его имя, произнесенное Там, отдалось во тьме громовым ревом. Плотина сна взорвалась. Неистовый поток воспоминаний растерзал ее на части и унес в небытие. И пленник Слова вспомнил.
В неистовых битвах он сокрушил нечеловеческое племя змеелюдей. Его флот обогнул весь мир, уничтожая врагов. Их кости покрыли поверхность земли, их города исчезли… Но он не выполнил клятву, данную страшными именами. Ведь он дал Слово уничтожить всех тварей. Они обманули его и уснули в гробницах, а он не смог найти спящих. Тогда боги отняли у него смерть и жизнь, оставив лишь забвение. Бессчетные века он ждал своего часа, а Духи мечей Огня и Воздуха охраняли его сон…
Другие помогали ему. Но осталось еще место, где сотни чудовищ ждали своего пробуждения. Из безвременья он чуял их присутствие, но не мог дотянуться. Но вот кто-то позвал его по имени, и пленник собственной клятвы освободился. Осталось сделать лишь шаг.
Кулл встал на ноги и потянулся. Битва грядет. А что потом — неважно…
* * *
Жрец заставил самку человека подчиниться своей воле и приказал ей: «Убей!» Она повернулась к самцу и… рассмеялась! Нет! Она должна подчиниться! Неужели он, Великий Жрец, не справится с этой обезьяной?! Он удвоил усилия, и тут… человек у костра назвал Имя! Он произнес его тихо, но Имя громом прокатилось по поляне. Устремившиеся в атаку Воины замерли каменными изваяниями. Глаза Великого Жреца вылезли из орбит. Он открыл пасть, чтобы закричать, но не успел.
Костер посреди поляны взвился столбом ревущего пламени. В его недрах почудилось движение. В струях огня изгибались чьи-то тела. Потом они разошлись в стороны, и могучий воин в черных доспехах шагнул на поляну. За его плечами развевался плащ из языков багрового огня. Голова в шлеме с гребнем повернулась в сторону Великого Жреца, и тот увидел, как полыхнули рыжим пламенем глазницы. Воин вытянул руки в стороны, и женские фигуры тоже шагнули на поляну. Одна — сполох огня, другая — вихрь ветра. Миг — и в руках воина два меча. Огонь и Воздух!
— Черный Убийца… — прохрипел Великий Жрец, и его поглотила волна чудовищного жара.
* * *
Наутро ополчение гандеров окружило холмы. В воздухе носилась черная копоть. Пахло паленым мясом. Сохраняя осторожность, воины ступили на проклятое место. Их взорам предстала картина смерти. Кое-где земля была выжжена на несколько локтей в глубину. Казалось, что в глубине земли образовались полости. Всюду валялись обугленные кости чудовищ, а на месте самого большого холма зияла яма с оплавленными краями. По рядам воинов прокатился вздох изумления.
На дне гигантской воронки зеленел островок травы. И на этом островке, укрытые плащом немыслимо алого цвета, спали двое. Их светлые волосы смешались на яркой зелени. Сильная рука воина обняла обнаженное плечо женщины. Доспехи были разбросаны вокруг, но меч Диармайд положил рядом…
— Эй! — крикнул кто-то из воинов. — Диармайд! Зарю проспишь! С тебя свадебный пир и сага о битве!
Диармайд приподнялся на локте, глянул наверх и сказал:
— А ну уберите отсюда свои бесстыжие глаза! — А потом, невпопад, добавил: — Он сказал, что свободен…
