— Запоминай путь, — строго наказал альбинос.
Бирес аж скривился. Он понял, что имеет в виду Слепец. Белая комната находилась в искаженном пространстве. В реальности её не существовало. Она была подобна тем путям, что прокладывал Карун-Ра при перемещении из одной точки поместья в другую.
Карун-Ра колдовал неспешно, открывая Биресу все тонкости творимой волшбы. Последний даже не старался вникнуть в суть заклятья, просто запоминал. Если ему удастся просто повторить его, это можно будет считать чудом.
— Справишься сам? – спросил Карун-Ра, когда маги вернулись в привычное пространство.
— Не знаю, — честно ответил Бирес.
— Главное сохрани небольшой запас сил для выхода, иначе сердце не выдержит.
Бирес кивнул.
Только сейчас он ощутил, что главные сложности еще впереди.
По дороге к покоям Биреса магам дважды встречались представители младших кругов. Выглядели они затравлено, даже на Биреса с Карун-Ра как-то подозрительно поглядывали.
Внутри комнаты Биреса всё было по-прежнему. Разобранная кровать, осколки на полу и следы вина на стенах. Из-под покрывала выглядывала пустая клетка с открытой дверцей. На коврике у окна мирно дремал черно-белый вислоухий пес.
Слепец немедля опустился перед животным на колени и начал изучать нагруженные на его заклятья. Судя по выражению лица, они привели светловолосого мага в некоторое замешательство. Бирес не вмешивался. Он уже успел повозиться с этой псиной. Ему хватило. Слепец же наоборот, похоже, вошел в азарт и сдаваться не собирался. Бирес различал вспышки пробных заклятий. Карун-Ра испытывал на прочность сонную волшбу.
— Бирес, подержи-ка эту тварь. Сейчас мы его разбудим.
— Он будет кусаться.
— Потому его и надо держать.
Логика альбиноса была безукоризненной. Бирес подчинился.
— Готов? – спросил Карун-Ра.
Бирес кивнул. Слепец начал читать заклятье, вернее некую странную смесь из нескольких заклятий. Волшба по своей структуре напоминала ту, которую применили для изменения облика.
Когда Карун-Ра закончил, ничего не произошло.
— Ну, и? – спросил Бирес.
Слепец лишь пожал плечами.
В этот момент пес ожил, и начал, что есть сил вырываться.
— Держи крепче! – крикнул Биресу Карун-Ра. – Сейчас мы из него все страхи вычистим. Это несложно.
Может и несложно, зато долго. Когда пес наконец успокоился, у Биреса уже руки отваливались от усталости. Кто бы мог подумать, что в этой собаке столько сил?
— Сиди теперь смирно, — сказал псу Карун-Ра.
Пес подчинился и с любопытством стал наблюдать за тем, как Слепец подбирает заклятья.
Помощь Биреса больше не требовалась, и пока Слепец ставил эксперименты, он самым наглым образом валялся на постели, вкушая плоды безделья.
— Ладно, пес, — сказал Слепец. – В человека мы тебя превращать пока не будем.
Пес гавкнул. Вроде бы, неодобрительно.
Бирес поднялся и подошел к Слепцу. Альбинос выглядел расстроено.
— Это временно, — утешил собаку Карун-Ра. – Потом я разберусь с твоим заклятьем. Поверь, мне и самому интересно, как этот узел развязать можно. Но сейчас нам надо с тобой поговорить. Я ненадолго смогу наделить тебя речью. Заклятье сложное, так что очень прошу: не тяни время. От этого всем будет только лучше.
Пес пролаял что-то. Общий тон был положительным.
— Вот и замечательно, — сказал Карун-Ра и начал колдовать.
Волшба оказалось не простой. На лбу мага появились бисеринки пота.
— Чувствуешь изменения? – спросил он пса по окончанию колдовства.
— Да, — сказал пес вполне человеческим голосом.
— Хорошо, — кивнул Слепец. – Расскажи нам, кто ты такой и как тебя угораздило превратиться в собаку.
Примерно с полколокола двое магов мучили каверзными вопросами бедного пса. Особенно их заинтересовала сцена беседы девицы и седовласого. Слепец даже извлек зрительные образы обоих из памяти животного, при этом чуть не потеряв сознания от перенапряжения. Собаке тоже разговор давался с большим трудом. Ближе к концу человеческая речь начала перемежаться с лаем. Бирес на всякий случай на протяжении всей беседу поддерживал в силе заклинание «истинного слова». Как выяснялось, напрасно. Пес не пытался юлить, говорил всё, как было.
— Хватит! Не могу больше, — произнес вконец измотавшийся Карун-Ра. – Бирес, наложи на него сонное до завтрашнего полдня. Раньше он нам точно не понадобится.
Пес агрессии не проявил. Просто выжидающе смотрел на Биреса, пока тот подбирал нужную формулу.
Карун-Ра еле держался на ногах.
— Вина хочешь? – участливо поинтересовался у него Бирес.
— К Негралу твоё вино! Воды наколдуй. Холодной.
Бирес исполнил. Перед Карун-Ра возникло маленькое железное ведерко, полное свежей родниковой воды. Слепец напился. Осмотрел ведро.
— Из Бритунии вытащил?
— Угу.
— Далековато, — философски заметил Карун-Ра. – Как тебе повесть собачья? Два братца в одном месте.
— Не повезло моряку, — посочувствовал Бирес. – Надо было в «Змея» идти.
— Зато нам с ним подфартило, — Слепец понемногу оживал. Для Биреса оставалось загадкой, откуда он черпает силы. – Мы теперь точно знаем, в каких телах находятся «любовник» и «безумец».
— Милые прозвища.
— Какие есть. «Безумца», я думаю, трогать резона никакого нет. Он нам без пользы, к тому же, по словам Ксарти, силен он не в меру. «Любовник» — вот наша первая цель.
— А он нам зачем? Из него союзник никудышный.
— Мы и не будем с ним договариваться. Мы его убьем. Надо посмотреть, как эти духи в мир иной отходят. А лучшего объекта для тренировки и не сыскать. Если «любовник» нам не по зубам, с остальными точно не справимся.
— Может попытаться его пленить?
— Бирес, давай без сложностей. Ты знаешь, как поймать духа, способного менять тела по своему усмотрению? Лично я понятия не имею.
— Ты прав.
— Я всегда прав! Ближе к вечеру я зайду. Мне нужно подготовиться.
Карун-Ра вышел.
Бирес присел на краешек кровати, обозрел свою комнату. Сразу стало стыдно, захотелось прибраться. Но тут он осекся. Ни к чему. Пусть будет, как есть. Астральный двойник сейчас, наверняка, пребывает в самом угнетенном настроении, а потому неплохо бы ему подыграть.
Маг забрался с ногами на постель, сотворил бутыль вина и с размаху швырнул её в стену.
Глава 4.
«О тех, кому не повезло»
Монтейро чувствовал, что сходит с ума. Ничего необычного в этом не было. Настоятель рассказывал ему, что все молодые аколиты, очутившиеся на Побережье, непременно ощущали нечто подобное. Потом часть возвращалось к нормальному состоянию. Те же, кому не повезло, отправлялись на паперть. Им уже ничто не могло помочь.
