— Беремся за весла, — предложил я.
Но долго грести не пришлось — мы слишком ослабли от голода. Оставалось только ждать и ждать, пока волны несли нас вперед. Спали мы по очереди. Я боялся, что днем мы вновь будем мучиться от зноя, но солнце пригревало ласково. К тому же на удочку попалась морская черепаха, около трех футов в длину.
Голиас снял с нее панцирь и вбил его между бортами каноэ. Козлятину мы уже съели, и в лоскут козлиной шкуры были теперь завернуты осколки кремня и трут. Голиас расколол на щепки одно из лишних весел и развел огонь. Панцирь он использовал как очаг. На медленном огне он поджарил ломти черепашьего мяса. Сочное, свежее мясо было необыкновенно питательно. От сытости мы сделались сонливыми, но на следующий день проснулись бодрыми, как никогда.
Соленый воздух исцелил мои синяки и царапины. Кожа сделалась нечувствительной к солнечным лучам. Плечи уже не ныли от гребли, и ладони стали жесткими от мозолей.
Чувствовал я себя превосходно. Теперь я не сомневался, что мы непременно доберемся до материка.
— Что ты собираешься делать, когда мы высадимся на берег? — поинтересовался я у Голиаса.
Голиас, сидевший на веслах на корме, громко присвистнул.
— Когда уже будет ясно, кого надо поколотить, чтобы остаться в живых? — переспросил он. — Трудно судить заранее. Смотря что перевесит — случай, твой собственный выбор или предсказание оракула.
Я не понял, что он имеет в виду.
— Ты хорошо знаешь страну, — сказал я ему. — Куда ты направишься, когда окажешься там? Ведь ты уже сейчас должен над этим задуматься.
— А ты все обдумал?
— Конечно! — я даже фыркнул от досады. — Добравшись до какого-нибудь порта, первым делом разыщу американское посольство и попрошу их…
Тут я осекся. Я чуть было не сказал: «попрошу их помочь мне вернуться домой», но эти слова так и застряли у меня в горле. Я неожиданно понял, что мне вовсе не хочется возвращаться назад в Америку.
— Пожалуй, я тоже не знаю, — признался я. — Поскорей бы уже доплыть, а там посмотрим. Может, там мне будет лучше, чем дома, — добавил я с несвойственным мне оптимизмом.
— Порою лучше, порою хуже, — заверил меня Голиас, — какое это имеет значение? Ведь такова жизнь.
Я обернулся сказать ему, что для меня это имеет немалое значение, и заметил вдали весельные суда. Весла пока еще не были различимы, но я угадал их по ритму, с которым суда приближались к нам. Недаром еще в колледже я занимался греблей.
— Вон те тоже потерпели крушение, — сказал я, — и плывут теперь к берегу.
— Слишком велики для спасательных шлюпок, — возразил Голиас. — Впереди, наверное, «Арго» или «Придвен». Впрочем, нет… Это целая флотилия.
Один за другим — чувствовалось, что гребут слаженно, — корабли приближались к нам. Вскоре они сделались хорошо различимы. Их было около двадцати. Голиас оказался прав: таких крупных весельных судов я еще не видел.
— Нам сгодится любой, — заметил я. — Похоже, мы вышли из передряги.
— Как бы не попасть в новую, — остерег меня Голиас. — Они спрашивают, не проплывали ли здесь корабли.. Не будем загадывать надолго — но, думаю, скучать нам не придется.
Хотелось нам того или не хотелось, но разминуться было нельзя. Ведущий корабль шел прямо на нас, прочие выстроились за ним по правую и левую сторону. Борта они имели невысокие, но были круто изогнуты от носа к корме. На каждом судне виднелась мачта, однако паруса, несмотря на хороший ветер, были опущены.
Мы развернули каноэ. Главный корабль приблизился: его носовая часть заканчивалась резьбой в виде креста между змеей и аллигатором. Корабль скользнул вплотную к каноэ — и гребцы подняли весла. Ни ярдом ближе, ни ярдом дальше — рассчитано было безупречно!
Я бы и дальше продолжал рассматривать судно, если бы мое внимание не привлекли сами гребцы. Я видел их косматые головы между расписанными дисками, прибитыми к планширу. Несколько человек, скрытые бортом по пояс, стояли на корме. Все были ширококостные, с белокурыми или рыжими волосами. Одеты они были в кожаные туники с короткими рукавами; на поясах висели большие охотничьи ножи. Странно было видеть таких здоровенных мужиков, украшенных золотыми кольцами и браслетами.
Самый высокий из мужчин, он же обладатель наибольшего количества украшений, заговорил с нами. В отличие от прочих, он был черноволос; длинные пряди, скрученные в косицы, были заткнуты за пояс.
— Чьи вы люди? Откуда вы? — спросил он, держась за бороду.
— А кто меня спрашивает об этом? — уклонился от ответа Голиас, вежливо дав понять, что не желает называть себя первым.
— Бродир Хардсарк, предводитель флотилии, — сурово отрезал чернобородый.
— У нас нет ни пристанища, ни господина, — сказал Голиас.
— Но имена-то есть?
Голиас улыбнулся, и я понял, что он не намерен пускаться в пространные объяснения.
— Да, Бродир. Кроме имен, у нас ничего нет. Меня зовут Видсид, а моего друга — Шендон. Шендон Серебряный Вихор.
— Нам с вами по пути, — добавил я, когда Бродир взглянул на меня.
— Хотите вернуться на берег? Туда, на запад?
Я покачал головой.
— Берег, который мы оставили, лежит совсем в другой стороне.
Ответ мой он встретил с разочарованием.
— А, так вы прибыли с востока… Тогда вам нечего мне рассказать.
Он отвернулся, чтобы дать команду гребцам, но Голиас вновь заговорил с ним.
— А я скажу вот что. Прячущий паруса от доброго ветра прячется сам. Ты преследуешь — или бежишь от преследования?
— Преследую, — засмеялся Бродир, тряхнув головой. — Чтобы добыть женщину и королевство.
— Дело стоящее, — согласился Голиас и прыгнул в воду. Вынырнув, он крикнул:
— Шендон! Давай за мной!
Ни за что на свете мне теперь не хотелось остаться одному. Следуя примеру Голиаса, я нырнул и вскарабкался вслед за ним на борт по протянутым веслам. Слова благодарности гребцы пропустили мимо ушей. В их глазах было только холодное любопытство. Уж не в окружении ли врагов мы оказались? Впрочем, все зависело от того, что скажет Бродир. Голиас уже стоял перед ним, ожидая приговора. С осторожностью я пробрался по узкому мостику между рядами гребцов, ведущему к площадке на корме. Бродир был разгневан, но еще не решил, как с нами следует поступить.
— На корабле только я приказываю, кого взять на борт, а кого нет, — отрубил он. — Кто вы — лазутчики или просто олухи?
— Наш корабль потерпел крушение, — вмешался я, — и нам надо как-то добраться до берега.
— Не сумели спасти корабль — так тоните, — посоветовал Бродир. — Вы еще пожалеете о том, что не пошли ко дну.
Голиаса его слова не испугали.
— С каких это пор щедрые дарители колец — такие, как Бродир Хардсарк, — прогоняют скальдов?
