— Хорошо… только нельзя ли вместо портретов и каминов придумать что-нибудь посовременнее? Правительство вскоре переедет в Москву, в Кремль, а там везде паровое отопление. И ещё, я не могу держать в кабинете много портретов. У нас это считается буржуазным пережитком.
После короткого разговора маг исчез в камине таким же чудным образом, как и появился. Через некоторое время министерство магии выполнило просьбу и прислало три телефона, которые не требовали подключения к проводам. Так на столах Генерального Секретаря появились эти телефоны.
Звонок этого телефона почти наверняка означал неприятности. За время, прошедшее со времен Революции, он звонил десять раз, и только в одном случае этот звонок не предвещал немедленной беды. В тот раз министр магии появился в приподнятом настроении и сообщил, что у них будет большой праздник, с большим фейерверком, и просил устроить аналогичные салюты в немаговских городах, для отвлечения внимания. Во всех остальных случаях министр магии появлялся только для того, чтобы сообщить о различных ужасах, среди которых появление чудовищ, способных съесть население целого района, было не самым страшным.
В комнате раздался хлопок. Министр магии появился прямо перед столом Генерального Секретаря и тяжело опустился в заботливо приготовленное кресло.
— Здравствуйте, Вадим Семёнович, — приветствовал его Генеральный Секретарь, — чем напугаете на этот раз?
За долгие годы знакомства Генеральный Секретарь уже привык к этому человеку и считал его почти своим. Во всяком случае, он не строил козней и не угрожал ему немедленной смертью. В том мире, в котором жил Генеральный Секретарь, это означало почти близкую дружбу.
Вадим Семёнович взмахнул палочкой, и в заранее приготовленные бокалы из ниоткуда полилась ярко — жёлтая, почти прозрачная жидкость. Генеральный секретарь знал, что министр магии не пьёт его любимое вино, и каждый раз выставлял только пустые бокалы. Впрочем, бутылка лучшего грузинского вина тоже присутствовала на столе.
— Напугаю, господин Товарищ Генеральный Секретарь. У нас беда. Поклонники тёмных искусств значительно усилились за последнее время и набрали много сторонников. Они будут активно вмешиваться в жизнь людей и в ход войны. Впрочем, в жизнь магов они вмешиваются не меньше. Наши люди почти перестали выходить из дома, часты убийства тех, кто им сопротивляется. Мы делаем, что можем, но люди так нестойки к власти и силе… На днях выяснилось, что одна из бригад борцов со мраком полностью состояла из тёмных магов. Сколько она невинных людей и магов уничтожила… Никому нельзя доверять. Ужас.
Генеральный Секретарь понимающе кивнул. Эта проблема была ему знакома.
— А вы вроде говорили, тогда, после ленинградской бойни, когда они у меня почти всё руководство города уничтожили, чтовзяли их под контроль.
Вадим Семёнович скрипнул зубами.
— Да… взяли. Те надёжно сидят в тюрьме. Это новые маги, намного более сильные и злые. У них появился какой-то тёмный гений, он над нашими мракоборцами только смеётся. Говорят, из Англии талант. Сейчас им зачем-то понадобилось очень много мёртвых людей. Мы не знаем, зачем. Очень многие ритуалы чёрной магии построены на крови и убийствах, и пока мы не знаем, что именно они задумали. Если ваши похоронные бригады не найдут того количества убитых, которое ожидали, то не удивляйтесь. Эта война не будет быстрой, господин Товарищ Генеральный Секретарь. Насколько нам известно, они предприняли ряд усилий для того, чтобы ослабить вооружение всех воюющих сторон, а ещё они будут активно мешать наступательным операциям. Если ваши лучшие командиры вдруг начнут творить разные глупости и терять по сто танков в один день, не расстреливайте их. Скорее всего, им просто заморочили сознание. Мы, конечно, постараемся их прикрыть, но наши силы так невелики…
— И сколько лет продлится война? — мрачно спросил Генеральный Секретарь после минутной паузы.
— Кто знает? Мы не знаем, сколько убитых им нужно. Два года, три, пять? Это зависит от того, как быстро мы поймаем зачинщиков. Если они до этого не решат, что им достаточно крови и убитых.
Генеральный Секретарь выключил свет и подошел к окну, чтобы взглянуть на ночную Москву. Действовало затемнение, ни одного огонька не было видно в городе. На фоне светлого ночного неба вырисовывались только силуэты зданий. Сто танков в день! Да у него в начале войны их всего было пятьсот, таких, которые можно назвать танками без натяжки. Таких потерь и такой войны ему народ не простит. Дело мирового коммунизма остановлено навсегда. После таких жертв народ не поднимется.
— В таком случае, я сниму с фронта обстрелянных механиков — водителей танков. Будем готовить из них военных инженеров.
— Это очень мудрое решение, — министр магии взял свой бокал и тоже подошел к окну.
Два усталых старика стояли и смотрели в окно. Одинаково всевластные и одинаково бессильные что-либо изменить, они стояли и смотрели на город, затопленный тьмой.
— Но надо же что-то делать, — сказал Генеральный Секретарь, — вы же маги, вы же умеете колдовать. Придумайте что-нибудь, какую-нибудь ловушку.
— Беда в том, что наши противники умеют колдовать в настоящее время лучше, чем мы, — ответил министр магии.
Май 1942 года. Юг России. Район Харькова.
Тёмно — зелёные коробочки танков, покачиваясь на ухабах, приближались к окопам пехотной дивизии вермахта. Вслед за танками бежала тонкая цепочка солдат. Оборона немцев молчала. Однако, стоило танкам пересечь некоторую черту, как оборона тут же ожила. Застрочили пулемёты, отсекая пехоту от танков. Заухали замаскированные в кустах противотанковые пушки. Стоявшие в обороне солдаты знали, что их 37-мм противотанковые пушки не пробивают броню советских танков, и потому наводили свои орудия на гусеницы и — если очень повезёт — на корму танков. Сколько раз солдаты ругали свое начальство, бросившее их в бой с негодными противотанковыми пушками! Сколько раз их офицеры писали "наверх" докладные о том, что они практически безоружны! Дело с мёртвой точки не двигалось. Снаряды отлетали от тридцатьчетверок, как горох от стен. Приходилось очень точно целиться, надеясь попасть по очень маленьким гусеницам на очень большом расстоянии. А пушки танков в это время тоже не молчали…
И, тем не менее, обороняющимся пока везло. Брошенные в атаку без разведки, без артподготовки, без авиационного прикрытия, танки получали снаряды в самые уязвимые места с самого близкого расстояния. Несколько танков, получив снаряды в гусеницы, завертелись на месте. Один танк налетел на мину и замер. Только два танка продолжали продвигаться вперед. И в этот момент заговорила зенитная пушка — последний козырь обороняющегося вермахта. Третий из выпущенных ею снарядов попал в лобовую броню переднего танка, и, не пробив её, отрекошетировал. Тем не менее, танк остановился. Второй танк тоже остановился и принялся гвоздить по тому месту, откуда стреляла обнаружившая себя зенитка.
