Орелий поспешно собирал в кучу ветки стланика. Потом вытащил свою карманную баллисту и начал возиться с зажигательным порошком. Вспышка, хлопок, клубы сизого вонючего дыма. Но куча стланика затлела, выбросила едкое молочно-белое облако, а затем по зелёным ветвям с жадным треском побежало оранжевое пламя.
Мольфи съёжилась у огня, пытаясь закутаться в пропитанные водой лохмотья, оставшиеся от её одежды.
— Снимай, живо! — Броган потянул с неё обрывки мокрого платья.
— Но… — жалобно пискнула девушка.
— Замёрзнешь, глупая, — Броган бросил ей свой шерстяной плащ, — завернись пока, а одежда пускай сохнет. Потом залатаем.
Он повернулся к Родгару.
— И ты тоже, чего ждёшь? Орелий, брось ему свой плащ.
— С-спас-сиб-бо — пролязгал зубами Родгар, — но м-мы п-потеряли п-пол-ловину вещей…
— Два плаща у нас осталось, — отрезал Броган, — у костра согреемся…
— Он прав, — покачал головой Орелий, — у нас почти не осталось провизии и тёплой одежды. А до ближайшего жилья несколько дней пути.
— Я попробую чего-нибудь отыскать, — хмуро пробурчал горец.
— Здесь?!
Орелий посмотрел на него округлившимися от удивления глазами.
Броган кивнул головой на высившиеся над зарослями стланика утёсы. На вершине скульптурой возвышался старый архар, флегматично взиравший на суетившихся где-то внизу людей.
— Бараны, горные быки, — можно добыть шкуру и мяса…
— Но как? У меня кончился зажигательный порошок, а кинжалом тебе их не достать на этих скалах.
— Поглядим, — уклончиво ответил Броган, — собери ещё веток для костра, а я пойду, поброжу в округе.
Орелий проводил его задумчивым взглядом.
Родгар и Мольфи сидели бок о бок у огня и мелко дрожали от холода.
— Спасибо, что вытащил меня, — сказала она.
Он не ответил.
— Я хотела спросить, — продолжила Мольфи после небольшой паузы, — помнишь Кордреда, того, что учил меня волшебству?
Родгар удивлённо посмотрел на девушку.
— Почему ты о нём вспомнила?
— Просто… ни почему. Просто вспомнила.
— Конечно, я его помню. Хотя лучше было бы забыть. Надеюсь, до него добралась Имперская Ординатура. Колдун совсем обезумел на старости лет…
— А где он всему этому научился?
— Чему? — не понял Родгар.
— Ну, магии, колдовству и прочему.
— Зачем тебе это?
— Просто интересно. Как ему удалось стать таким сильным колдуном?
Родгар задумался.
— Он начинал в столичной коллегии магов земли. Потом уехал на восток, за Лазурное море.
— Там он тоже учился? Не мог же он изучать запрещённые искусства в столице?
— Столица большая… Там и не такому научиться можно. Но ты права, колдуном Кордред стал на востоке.
— За морем тоже есть коллегии магов?
Родгар рассмеялся, но поперхнулся и закашлялся. Поплотнее закутался в плащ и ответил.
— Нет. Он был учеником у магов запретных городов.
— А почему они запретные?
— Потому что мало кому из тех, кто туда входит, удаётся оттуда выйти… Всё-таки, зачем ты об этом спрашиваешь?
Мольфи отвернулась и смотрела в огонь. Родгар вздохнул.
— Ты тоже хочешь стать такой как он? Жаль… Я думал, тебе повезло, ты общалась с ним совсем недолго. Но, похоже, он заразил тебя своим безумием.
— Я не хочу стать такой, — в её голосе послышалась непривычная твёрдость, — мне просто надо это знать…
Родгар покачал головой.
— Одумайся. Забудь. Если повезёт, тебе удастся оправдаться, выйти замуж и прожить свой век в мире и достатке… Может быть.
— Мне не в чем оправдываться. Я не сделала ничего плохого. Но я должна знать, кто научил Кордреда тому, что он знал.
Родгар снова вздохнул.
— Ты встаешь на путь гибели…
Она обернулась к нему и пристально посмотрела в глаза.
— Так ты знаешь, где он учился?
— Ты изменилась… Не знаю когда и почему, но что-то случилось. Хорошо. Я отвечу тебе. Он учился в Ашт-Сехнебе.
— Это название запретного города?
— Нет, я просто чихнул, — съязвил Родгар, — конечно это его название. Одно из названий…
— А это далеко?
— Очень. Ты хотела знать, где он набрался того, что ты видела. Я тебе ответил. Теперь ты захочешь, чтобы я тебя туда отвёз?
Девушка молча спрятала лицо в колючую ткань плаща.
— Можешь не стараться, у тебя даже уши покраснели, — грустно усмехнулся Родгар, — но туда я тебя не повезу. Ни за что. Я еще не настолько спятил…
Уже окончательно стемнело, когда из зарослей, пыхтя, выбрался Броган. На спине он тащил огромный куль, оказавшийся мохнатой шкурой горного быка, в которую было завёрнуто несколько ломтей сырого мяса.
— На два плаща должно хватить, и перекусить тоже сможем. Главное миновать плоскогорье. За ним уже можно наткнуться на пастухов.
Горец сбросил добычу на землю, и устало повалился на кучу нарубленного Орелием стланика.
— Как это тебе удалось?
Родгар и Орелий смотрели на Брогана с нескрываемым удивлением.
— Повезло… — горец начал остругивать палочку, чтобы использовать её вместо вертела.
— Не могу поверить, — Родгар покачал головой, — это сильный и осторожный зверь. Он человека к себе близко не подпустит, да и убить его непросто. А я даже ран, на шкуре не вижу, ну разве что это…
Он провёл пальцами по части шкуры, снятой с шеи быка. На горле, на расстоянии ладони друг от друга было два одинаковых рваных отверстия, приглядевшись, она увидела ещё два поменьше с другой стороны.
Орелий с интересом посмотрел на горца.
— Не похоже на кинжал… Какая-то ловушка?
— Я взял его у хозяина этих гор, — сухо отрезал Броган, — главное, чтобы тот не пришёл к нам за долгом…
Мольфи наверное впервые увидела в его зрачках глубоко спрятанный, но неподдельный страх.
Следующее утро разбудило их прохладным ветром. Мольфи потянулась и, покинув импровизированный шалаш, обнаружила, что Броган занят выкраиванием из принесённой накануне шкуры двух лоскутов.
— Будет тебе обувка…
Мольфи с большим сомнением поглядела на вырезанные им клочья.
— Не бойся, — усмехнулся горец, — в самый раз придутся. Давай ногу.
Она осторожно сняла просивший каши сапог и вопросительно посмотрела на Брогана. Тот обернул её ступню куском шкуры и стянул его на подъёме пропущенным через проколотые отверстия шнурком. Получилась неказистая, но ладно охватывавшая ногу конструкция. Точно также горец обул и вторую ногу. Импровизированные башмаки получились довольно тёплыми и неожиданно удобными.
Оставшуюся шкуру Броган разрезал на две половины, которым предстояло служить плащами и одеялами ему и Родгару. Cвой плащ горец отдал девушке.
