—Ревную? Я?! Ты с ума сошла.
Лафайет сердито сунул руки в карманы и стал шагать взад-вперед, в то время как Свайнхильда напевала себе под нос, накручивая прядь волос на палец.
Прошло не менее четверти часа, прежде чем великан вернулся, крадучись, двигаясь на удивление бесшумно.
—Все готово, — сказал он хриплым шепотом. — Поехали.
—Чего это ты шепчешься? — громко спросил O'Лири подозрительным тоном. — Что…
Молниеносным движением гигант заткнул ему рот ладонью, жесткой, как подошва сапога.
—Тише, босс, — прошипел он, — а то разбудим соседей. Ребята вкалывают с утра до вечера и хотят выспаться.
O'Лири вырвался из железных объятий, отфыркиваясь от резких запахов селедки и дегтя.
—Хорошо, — тоже шепотом ответил он. — Извини, я не хотел никого беспокоить.
Взяв Свайнхильду за руку, O'Лири пошел за проводником по болотистому берегу к полуразрушенному каменному причалу, в конце которого была привязана грубо сделанная широкая плоскодонка. После того, как великан сел за весла, осадка лодки увеличилась дюймов на шесть. Лафайет помог Свайнхильде спуститься и заскрежетал зубами, когда мощные руки подхватили ее, как пушинку, и перенесли на корму.
—А ты садись на нос, кэп, и следи, чтоб мы не наткнулись на бревна, — сказал гигант.
Лафайет едва успел удобно устроиться, как весла опустились в воду, и от мощного гребка он чуть было не вывалился из лодки. Угрюмо вцепившись в борт, O'Лири видел, как под скрип уключин и плеск волн уменьшается и исчезает в густом тумане причал. Впереди далекие огни большого города продолжали перемигиваться, плавая в черной дымке неба. Сырой ветер пронизывал насквозь.
—Долго нам плыть? — хрипло спросил он, плотнее закутываясь в пиджак.
—Шш-шш-шш, — просипел великан, не оборачиваясь.
—В чем дело? — резко спросил Лафайет. — Может, теперь ты боишься разбудить рыбу?
—Будь ласков, друг, заткни пасть, — настойчиво прошептал абориген. — Знаешь, как звук разносится по воде? — Он наклонил голову, прислушиваясь. На берегу кто-то невнятно закричал.
—Вот видишь? — высокомерно произнес Лафайет. — Не все так заботятся о покое ближних, как ты. Должен заметить.
—Да замолчишь ты, падла, в конце концов, — сдавленным от ярости голосом прошипел великан. — Нас услышат!
—Кто? — громко спросил Лафайет. — В чем дело? — Почему мы ведем себя как преступники?
—Потому что парень, у которого я одолжил лодку, может обидеться, — пробормотал гигант. — А, теперь все одно. У ребят слух, как у летучих мышей.
—За что может обидеться парень, у которого ты одолжил лодку? — удивленно спросил Лафайет.
—За то, что я одолжил у него лодку.
—Ты хочешь сказать, что взял ее без разрешения?
—Стану я будить человека, чтобы спрашивать всякие глупости.
—Ты… ты…
—Меня зовут Хват, голуба. А ругаться будешь, когда нас поймают. Не бойся, ребята на месте сидеть не будут.
Хват наклонился вперед и мощным гребком послал лодку далеко вперед.
—Великолепно, — простонал Лафайет. — Вот она, награда за честность. Полиция идет по горячему следу, а нам приходится удирать.
—Я от тебя ничего скрывать не стану, босс, — доверительно
сообщил Хват. — Эти ребята не лягавые. Нету у них глупых предрассудков. И если поймают, не жди повестки в суд.
—Послушай, — быстро сказал Лафайет. — Давай повернем назад и объясним, что произошло недоразумени.
—Может, вашему сиятельству хочется, чтоб его сожрали рыбы, но это не по мне, — отрезал Хват. — И надо подумать о маленькой леди. Ребята давно не видели девочек.
—Ты бы лучше поберег дыхание, — посоветовал Лафайет. — Чем болтать, греби сильнее.
—Если я буду грести сильнее, сломаются весла, — отпарировал Хват. — Похоже, нас догоняют, голуба. Надо бы облегчить корабль, кэп.
—Прекрасная мысль, — согласился Лафайет. — Что выбросим за борт?
—Да вроде бы нет здесь ни сетей, ни удилищ. А кроме меня, грести некому. И даму из лодки не выкинешь, пока нет нужды. Остаешься ты, приятель.
—Я? — недоуменно спросил Лафайет. — Послушай, Хват, ведь это я тебя нанял. Не можешь же ты…
—Что делать, босс. Такова жизнь. Великан бросил весла, хлопнул ладонью о ладонь и повернулся к O'Лири.
—Но… кто тебе заплатит, если ты меня выбросишь? — спросил хитроумный Лафайет, пытаясь вжаться в деревянную банку.
—Ага, это ты верно подметил, — согласился Хват, почесывая подбородок, широкий, как Гибралтар. — Может, сначала рассчитаемся?
—Вот уж нет. Куда я, туда деньги.
—Ну, хватит разговоры разговаривать. Несправедливый ты человек, кэп, да ладно, получу с маленькой леди вдвойне.
Массивная рука вытянулась в его сторону. Лафайет пригнул голову как бык и ринулся вперед, намереваясь угодить великану в живот и почему-то натыкаясь на кирпичную стену, отбросившую его на борт. Отчаяннно цепляясь за неровное дно, O'Лири услышал какой-то свист, глухой удар, и в следующую секунду лодка оказалась в центре тайфуна. Ледяная вода обдала его с головы до ног.
—Спокойно, Лэйф! — крикнула Свайнхильда с кормы. — Я ему врезала веслом по голове, так что все в порядке. Чуть не утопил нас, гад. Давай вышвырнем его за борт.
—Ты. — с ума… сошла, — с трудом произнес Лафайет, приходя в себя я уставившись на фигуру великана, рука которого, толщиной с небольшой дуб, свешивалась с лодки, чертя по воде след. — Он без сознания. Может утонуть.
—Пробравшись на четвереньках к гребной банке, O'Лири забрал у девушки весло, вставил его в уключину, сделал гребок…
Раздался громкий треск, и Лафайет полетел вверх тормашками.
—Эх, слишком сильно я ударила, — с сожалением сказала Свайнхильда. — Сковородка была удобнее.
Лафайет вскарабкался обратно на банку, не обращая внимания на боль в плечах, спине, груди, пояснице и прочих частях тела.
—Придется грести одним веслом, — сказал он, тяжело дыша.
— Ты не знаешь, в каком направлении?
—Понятия не имею, — ответила Свайнхильда. — Но, по-моему, ты можешь не стараться, Лэйф. Смотри.
O'Лири повернулся и увидел белое расплывчатое пятно треугольного паруса, надвигающегося на них с угрожающей скоростью.
—Баркас! — воскликнул он, глядя, как. из тумана появляется корпус судна, на палубе которого стояли несколько рыбаков. При виде дрейфующей плоскодонки они радостно закричали и искусно причалили борт к борту. Лафайет разбил оставшееся весло о голову первого человека, прыгнувшего в лодку, но затем айсберг, о существовании которого он не подозревал, упал на него, погребая под сотнями тонн ледяных глыб и мамонтовых скелетов.
* * *
O'Лири пришел в сознание, не понимая, зачем ему понадобилось совать голову в ледяную окрошку и почему в его мозгу трезвонят праздничные колокола. К тому же пол качался во все стороны одновременно, а когда он попробовал за что-нибудь ухватиться, оказалось, что обе его руки отрезаны по самые плечи. Лафайет изо всех сил задергал ногами, в результате чего окунулся с головой в ледяную воду, полившуюся за воротник при очередном подъеме палубы. Он изогнулся, перекатился на спину и заморгал глазами, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. По крайней мере, руки были на месте: слишком уж сильно они болели, стянутые тугими веревками.
