— Эй, Аполлон! — зазвучал в его ухе голос режиссера. — Ты стоишь с отвисшей челюстью и молчишь вот уже секунд десять, а если судить по второй камере, у тебя мощнейшая эрекция. Может, все-таки объявим перерыв?
Кое-как Аполлону удалось дотянуть до конца программы. Для этого во время перерыва ему пришлось зайти в отвратительный полуразвалившийся трейлер и помастурбировать. Это было унизительно. Он вытер семя, которое могло бы вызвать к жизни целый народ героев, бумажной салфеткой с нарисованными снеговиками, оставшейся с Рождества, и сунул ее в корзину для мусора под газету «Ивнинг Стандарт». Когда он вышел из трейлера, под моросящим дождем его уже дожидались две музы, изо всех сил сдерживающие смех. Правда, этот поход помог ему мало: когда он вернулся в студию, девушка сидела на том же месте, глядя на него с некоторым любопытством. Ее губы были полураскрыты, а по шее по направлению к груди сползала бусинка пота. Аполлон смог отвлечься от наблюдения за этим захватывающим процессом, лишь сосредоточившись на мыслях о своей мачехе Гере и о том, что она сделала со своим соседом после того, как у них возник конфликт по поводу границы между садами. В результате соседа уже сложно было назвать мужчиной.
Когда съемка наконец закончилась, Аполлон под усилившимся дождем промчался к трейлеру. Сорвав с себя тогу и бросив ее на пол, он натянул джинсы. Он был уверен, что девушка зайдет к нему в гримерную: влечение к ней было настолько сильным, что он ни за что не поверил бы, что она не ощущала этого. Она придет сюда… Ну конечно же, придет — разве не так поступают все влюбленные женщины? Аполлон видел немало фильмов, в которых все происходило именно так.
«Надеюсь, она не думает, что я предложу ей кокаин или что там звезды обычно предлагают фанаткам? — подумал он. — Да и какая она фанатка? Это самая настоящая любовь».
Аполлон поискал полотенце, которым можно было бы вытереть волосы, но ничего не нашел, а потому воспользовался своей футболкой. Перед тем как надеть ее, он тщательно выкрутил мокрую ткань. Конечно, им следовало бы встретиться в более романтической обстановке — но все это будет позже, а пока же этот истертый ковер сделает их секс более комфортным.
«Надо бы хоть немного навести здесь порядок», — сказал себе Аполлон.
Подняв с пола тогу, он кое-как свернул ее и бросил на стул, после чего занялся туалетным столиком. Когда он выливал остатки какого-то напитка из двух выщербленных кружек в раковину, привинченную к стене в дальнем углу, дверь трейлера открылась. Аполлону показалось, что его сердце и желудок поменялись местами. Поставив кружки в раковину, он вытер руки о джинсы, придал своему лицу выражение чарующего удивления и, поворачиваясь, проговорил:
— Как мило, что ты зашла.
— Да пустяки. У тебя все джинсы в кофе.
Это была Афродита, причем почему-то у нее был невероятно довольный вид.
«Наверное, развлеклась с оператором», — решил Аполлон.
Как он ни старался скрыть свое разочарование, оно явственно отразилось на его лице.
— Что случилось? — спросила Афродита. — Ты ждал кого-то другого?
— Да, — вырвалось у Аполлона, но он тут же поправился: — Вернее, не совсем. Я думал, что, возможно, кто-нибудь из зрителей…
— Я решила зайти за тобой, — сказала Афродита. — Все остальные уже ушли.
— Все?
— Все. Никто не захотел оставаться — это было бы попросту некрасиво. Это все равно что задержаться на шоссе, чтобы рассматривать жертв аварии.
— А ты уверена, что никто… Никто…
В ответ на лице Афродиты появилась самодовольная злобная усмешка.
— Нам пора, — промолвила она.
Первый выпуск программы «Оракул Аполлона» вышел на экраны спустя неделю после съемки. Всю эту неделю Аполлон провел в поисках ангела из первого ряда. Очаровав секретаршу студии, он раздобыл копию списка зрителей, но путешествия по Лондону результатов не принесли: каждый следующий адрес лишь усиливал его отчаяние. Сначала он что-то выдумывал, чтобы объяснить людям свой приход, затем стал молча разворачиваться и уходить — девушка, которую он искал, просто растворилась в воздухе. Этим утром он побывал по последнему адресу из списка — в запущенном домишке в районе Форест-Гейт. Но вместо желанной девушки ему открыл подволакивающий ноги старик Билл Крейвен, который схватил его за руку и долго уговаривал зайти выпить хересу. Аполлон пытался отделаться от него, но каждый раз ему мешала волна головокружения и тошноты: это река Стикс поднималась из своего нижнего мира и не давала ему нарушить клятву. В конце концов ему пришлось принять приглашение и, наполовину прикрыв глаза, полтора часа смотреть на фотографии карпов, пойманных Биллом начиная с 1965 года.
А теперь еще и это унижение. Несомненно, Афродита рассказала всем родственникам, что съемки обернулись настоящим провалом, и все боги, впервые за долгое время, собрались в гостиной, чтобы посмотреть программу. По этому случаю Гефест даже немного подремонтировал мебель. Гермес, Эрос, Гефест и Афродита примостились на диване, а все остальные расселись в кресла или устроились на полу. Дионис ходил по кругу, наполняя стаканы самым крепким из своих вин. Настроение у всех было приподнятым. Само собой, Геры и Зевса не было — как и тех богов, которые жили не здесь. Аид и Персефона обитали и нижнем мире, а Посейдон — в крошечной прибрежной лачуге, которая пропахла рыбой так же сильно, как и он сам. Но Аполлон не сомневался, что новость долетела и до них и сейчас они сидят у телевизоров и с нетерпением ждут начала передачи.
Ничто так не радует бога, как позор другого бога.
— Как это мило, что вы интересуетесь моей работой, — говорил Аполлон, прохаживаясь перед телевизором. — Но на самом деле она совсем не стоит этого. Все было ужасно скучно. Я не хочу, чтобы вы тратили свое время на подобные глупости.
— Он скромничает, — заявила Афродита. — Не слушайте его. Я видела все собственными глазами, и поверьте, вам будет на что посмотреть.
— Афродита права, — как обычно, согласился с женой Гефест.
Остальные понимающе закивали.
— И даже не думай о том, чтобы сломать телевизор, — сказала Аполлону Артемида. — Ты на испытательном сроке.
— Да зачем мне это? — ответил тот. — Дело не в том, что я не хочу, чтобы вы посмотрели эту программу, — я всего лишь напоминаю, как драгоценно ваше время.
— Время для нас — самая малоценная вещь, — заметил Арес.
— Попрошу не обобщать, — проговорил вечно занятый Гсрмес.
— Ладно, включай, — скомандовала Артемида. — Я не хочу пропустить начало.
