Намсинг шел дальше. Вскоре перед ним возникла прозрачная ледяная стена высотой в сто метров. Они с Роно достигали этого места раньше и специальными болтами закрепили здесь трос. Неловкие пальцы Нама с трудом отцепили ледоруб от пояса и прикрепили его к тросу. Большим пальцем он открыл маленький запасной клапан в верхней части ледоруба и нажал расположенную в нем кнопку. Он увидел, как рукоятка выдвинулась на половину своей длины. Затем Намсинг достал из кармана, что находился на бедре, второй ледоруб. Он привязал оба ледоруба к запястьям и начал восхождение.
– Намсинг, ты идешь по намеченному маршруту? – в наушнике раздался приглушенный голос Роно.
– Да. – Чтобы произнести это слово, ему пришлось приложить больше усилий, чем он ожидал.
– Что ты делаешь?
– Поднимаюсь наверх. – Тук-тук, пак-пак – раздался стук ледорубов и скрип шипов.
– Весьма похоже на то, – насмешливо заметил Роно. – Зачем?
– Как раз для этого… я и потащился сюда. – Тук. Пак-пак. – Разве нет? Для того, чтобы взбираться.
– Ты у отвесной стены, верно?
– Да. – Намсинг отвернул один из болтов от троса и поднялся выше. Когда его крюк оказался за тем отверстием, где находился болт, он закрепил его на прежнем месте.
– Нам, должен признаться, не ожидал от тебя такого. Думал, ты вернешься к запасу провизии номер десять и немного вздремнешь. Но раз ты уже забрался на отвесную стену, то это почти подвиг.
– Наш план остается в силе. – Тук-тук, пак-пак.
– Значит, ты серьезно решил вздремнуть на высоте восьми тысяч метров?
– Да. – Намсинг расправился еще с одним болтом таким же образом, как и с первым.
– Мониторы на твоем костюме работают?
– Да.
– Тогда тебе известно, что ты превысил допустимую частоту пульса, предел потоотделения и уровень насыщения кислородом, выделения углекислого газа и концентрации токсинов в крови?
– Да. – Он миновал еще один болт.
– Твои легкие и мозг – на пределе жизнедеятельности. Это убьет тебя, если ты не сумеешь вовремя повернуть назад? Ты уверен, что сможешь вернуться?
– Да, да и еще раз да. – Намсинг умолк, чтобы глотнуть воздуха. Перед его глазами сверкали молнии. Пяти вдохов оказалось недостаточно. Он сделал еще пять.
А тем временем Роно не умолкал.
– Нам, неужели я должен напоминать тебе, что такое восемь тысяч метров? Зона смерти! Ты ведь не забыл, что за чертой в восемь тысяч метров у человека перестают расти клетки? Ты буквально умираешь: клетки замедляют рост, а новых не прибавляется. Я спрашиваю об этом лишь потому, что высота творит с памятью странные вещи. Ты ведь помнишь все это, разве не так?
– Я еще не испытываю критического кислородного голодания. Пока. Я хорошо помню все это.
Роно заговорил снова, но Нам перебил его:
– Знаешь, Роно… ты должен радоваться… я стараюсь изо всех сил. – Он не мог связать нескольких слов без дополнительной порции кислорода. – Если мне не удастся завершить свой путь… то честь первого восхождения целиком выпадет на твою долю.
Тут на другом конце передатчика раздался смех.
– Может быть, и так, но еще недавно ты утверждал, что вместе у нас больше шансов покорить эту вершину.
– Намек понял. Дело в том… что мы больше… уже не будем подниматься вместе.
– Что?
Намсинг вытащил один ледоруб и воткнул его чуть выше.
– Роно, ты прекрасный альпинист. Возможно, ты лучше меня. Хорошо бы нам совершить вместе… еще одно восхождение.
Воцарилась пауза, в течение которой Нам успел подняться на два шага.
– Намсинг, что ты несешь?
На этот раз Нам вздохнул не от усталости.
– Не знаю, что… труднее. Роно… никакого астероида не будет.
– Как ты сказал?
– Астероида не будет. Я соврал тебе. Мне пришлось…
– Зачем?
Ноги Намсинга подрагивали.
– Роно, я умираю. У меня в мозгу опухоль. В командный центр… в тот день, когда я говорил тебе об астероиде… пришло сообщение с Марса. Врач… сказал, что опухоль растет. И давит на мозг. Рано или поздно… это давление станет невыносимым. Он сказал… что жить мне остается… около тридцати дней.
– Тридцать?… Нам, как давно это было? Когда ты мне рассказывал об этом астероиде?
– Тридцать три… дня назад.
Шипы Намсинга вонзились в лед, и он поднялся еще выше.
– Намсинг, что ты, черт подери, делаешь наверху? Почему ты соврал мне?
– Я не мог ждать… пока ты получишь новый тенцинг. Я уже давно… задумал совершить это восхождение.
– Почему ты не рассказал мне ничего?
– Ты знаешь, каковы симптомы… этой опухоли? Нарушение координации движений и рефлекторной деятельности. Упадок сил и угасание умственных способностей. Разве ты позволил бы мне… подниматься в таком состоянии?
Ответа на этот вопрос не требовалось. Однако у Роно возникли новые вопросы.
– Нам, зачем же так напрягаться? К чему усугублять процесс еще и отеком легких?
– Я должен преодолеть восемь тысяч метров. Как можно скорее. Намсинг получил целых тридцать секунд передышки, пока его партнер собирался с мыслями.
– Опухоль мозга. Зона смерти. На высоте восьми тысяч метров опухоль перестанет расти?
– Вот именно. Давай помолчим сейчас… мне надо продолжить восхождение.
Шерп не услышал ответа Роно. Следующий удар ледоруба угодил в щель. Откололась ледяная плита шириной в два метра и высотой во всю отвесную стену. Она перевернулась, словно падающее дерево. Шипы Намсинга выскользнули изо льда, и он почувствовал, что падает.
Намсинг пролетел метров пять, когда крюк зацепился за один из болтов. Над шерпом нависла колонна изо льда. Обладая большей тяжестью, он падал быстрее льда, за ним неслась ледяная глыба в несколько тонн. Он отчаянно воткнул ледоруб в самую дальнюю точку слева от троса и подтянулся. Шипами одного ботинка Нам пытался зацепиться за остатки льда и удержать равновесие. Другой ногой он дотянулся до первой плиты льда и толкнул ее. Ботинок хорошо сцепился со льдом, и направление полета льдины изменилось: слабая гравитация Каллисто работала на человека.
Онемев от страха, лишившись последних сил, он смотрел, как глыба пролетает в считанных сантиметрах от его лица. Когда льдина рассыпалась под ним, будто взорвавшись, и вспыхнул грандиозный фейерверк из мелких осколков, он обессиленно повис на ремнях безопасности и следил, не оторвется ли новый кусок.
Но опасность миновала. Намсинг легко отделался. В этот раз. С большой осторожностью он опустил голову. Внизу громоздились огромные остроконечные блоки льда, почти скрытые под слоем паривших снежинок. Намсинг надеялся услышать хоть какой-то звук.
