— Приходил, — ответил мрачно студент. Вся работа, которого заключалась в том, чтобы мыть огромную площадь отстойника и подсобные помещения.
— Что сказал? — задал дед неизменный вопрос.
— Заслонки можно открывать, — ответил студент ритуальную фразу.
— Тогда пошли. Как скажу, открывай, крути колесо.
Студент с ненавистью глянул на старика и пошел к колесу, открывающему заслонки.
Брага заглянул в чан отстойника и удовлетворено закричал — Открывай. Створки стали расходиться, выпуская в городскую канализацию накопившуюся массу. Ассенизатор, внимательно следивший за уровнем в чане, вдруг увидел небольшой вихрь, вылетающий из стока между створок. Вихрь стал подниматься и испуганный Брага заорал — Закрывай! Быстро закрывай заслонку! А вихрь поднялся над чаном, остановился, напортив испуганного старичка, и из него выглянула голова молодого нехейца.
— Спасибо Брага ты меня выручил, — сказала голова и заулыбалась. Не реальность происходящего сильно подействовала на впечатлительного старичка и тот, закатив глаза, свалился на пол. Студент, увидев явление вихря с говорящей, головой, обмер, а потом ухнул огромным фаерболом по отстойнику. Вихрь пропал, а из чана поднялась горячая волна, которая обрушилась на бедного смотрителя отстойника. Развернувшись, студент опрометью бросился вон из комплекса. Ему вслед смотрел молодой тан Аббаи с удивлением спросивший сам себя: — Чего это он? — Но потом, пожав плечами, быстро пошел подальше от места своего появления.
— Точно к нам идет, — согласился ректор со словами своего друга. — Удивительный молодой человек, я даже боюсь представить, что он нам скажет.
Гронд почесал плохо выбритый подбородок. — Я тоже.
— Сообщите мессиру ректору, что я хочу с ним поговорить, — услышали они голос Абаи в приемной.
— Господин ректор сейчас занят, — секретарь как стена стоял на страже покоя своего босса. Запишитесь на прием. Он не успел договорить, как дверь отворилась и мессир Архимаг стоявший в проеме, сказал: — Заходите тан Аббаи.
Нехеец зашел в кабинет ректора и увидел там вездесущего старого безопасника, который с прищуром как-то подозрительно смотрел на юношу.
— Добрый день господин ректор. Добрый день мастер. — Поздоровался студент, исполнив легкий поклон.
— Чем обязаны? — ректор вопросительно поднял левую бровь.
— Господин ректор я вынужден покинуть академию и вернуться на родину. У нас предстоит война. — Ответил Ирридар.
— С кем? — одновременно спросили ректор и Гронд.
— С Лесным княжеством господа.
— А кто объявил войну?
— Я объявлю войну. За нападение и попытку убийства нехейского аристократа. На меня напала личная стража Князя леса. Вот доказательства, — студент выложил из сумки приказ командиру пятерки личной стражи: — Ознакомитесь.
Сначала пергамент прочитал ректор, потом Гронд. В нем было указано, кого захватить и как с ним поступить и речь шла обо мне.
— Сколько? — быстро сообразил ушлый дед.
— Десять тысяч золотых корон, ни дила меньше. — Повернулся к нему нехеец. Гены дедов застонали — недоумок сто, сто тысяч надо было просить.
— Совсем что ли Края потеряли? Им проще убить меня, чем дать сто тысяч, отмахнулся я.
— Согласны, не раздумывая, — ответили оба. — Через седмицу. Приказ я заберу.
— Я буду ждать, кивнул юноша, — позволите уйти?
— Идите Аббаи, — с тяжелым вздохом ответил ректор. Нехеец еще раз поклонился и вышел.
— Хорошо, что у нас учиться только один нехеец. — Сказал ректор, доставая заветную бутылку.
— А я вот думаю, хорош, что мы с ним не враги. — Ответил Гронд, подвигая поближе к Архимагу свой стакан.
Где-то в Подземельях.
— Проверку закончил мне пора, — я решил удрать по быстрее.
— Так, — я постучал пальцами по стазикапсуле, где лежал в полном покое Музар Рахаман, а мне так и хотелось добавить — ибн Хатаб.
— Что не так? — обратился я к молчаливо стоящему народу подземных кочевников.
— Господин, — обратился ко мне Ко Буру, — Выбор старейшины это великое таинство. После выборов будет большой праздник, неужели ты откажешься присутствовать на нем и почтить память своего и нашего Великого учителя?
«И вождя пролетариата», — мысленно добавил я. Меня немного отпустило.
— Конечно, я почту память нашего великого Вождя и учителя, всех времен и народов, непревзойденного в своей мудрости, явившего нам благодать знаний о магическом искусстве, принесенной нам из глубин космоса, что бы мы… — Я запнулся, потеряв нить мысли, нагородив кучу слов и пытаясь выбраться из своей ловушки.
— Чтобы мы всегда помнили и верили что наша путеводная звезда — Великий Музар Рахаман однажды снова явит нам свою живую ипостась — Стала подсказывать мне Шиза — при этом угорая сама от смеха.
— Чтобы мы всегда помнили и верили что наша путеводная звезда — Великий Музар Рахаман однажды снова явит нам свою живую ипостась, повторил я за ней.
Мой спич поразил слушателей в самое сердце. Сначала присутствующие замерли, благоговейно переваривая хвалу их кумиру, потом в едином порыве заревели, как стадо пещерных медведей и стали кидать вверх свои ужасные серпы, ловко подхватывая их, когда те падали обратно.
Чувствовалось, что ребята соскучились по праздникам и теперь готовы были восполнить этот пробел в их жизни.
Накричавшись, толпа разошлась, а со мной остался один Ко Буру.
— Пойдем, покажу, где ты сможешь отдохнуть и поесть, обратился ко мне он.
— А ты почему не пошел на выборы, спросил я.
— Так я еще молодой, какой из меня старейшина? Засмеялся во весь рот гоблин, показав мелкие и острые зубы. Отправив на испытание, прошлого старейшину, ты многим оказал большую услугу.
— Надоел он. Мы уже подумывали его съесть и избрать нового старейшину.
— Так вы что старейшин съедаете потом? — я был поражен.
— А что сними еще делать? Пожал плечами гоблин, — не кормить же дармоеда.
— Их логика видимо проста, — пояснила Шиза, — когда, кто-то становиться бесполезным от него избавляются, а чтобы добро не пропадало его съедают, наверное так…
Я еще раз глянул на зубы проводника и поежился.
— Ко, меня что гоблядиной кормить будут? спросил я.
— А что это? — в ответ переспросил он. — Ну какой-нибудь не нужный соплеменник, — с подозрением глядя на него ответил я.
— У нас нет не нужных соплеменников, — удивился Ко Буру. А едим мы свиней, рыбу, грибы, да много чего, тебе понравиться, уверенно ответил он.
— А что ел Великий Музар Рахаман? решил уточнить я.
