Размышляя так, я чуть не заснула, положив голову на сухой теплый бортик.
– Лена!
Я вздрогнула. Уйма, ни капельки не заботясь о приличиях, вошел ко мне в комнату и задернул за собой занавеску.
– Да ты что! – я отползла в дальний угол бассейна, пытаясь поглубже спрятаться под водой. – Уйди! Быстро!
Людоед смотрел на меня круглыми блестящими глазами. Ему, дикарю, плевать было, одета я или нет. Только что случилось событие, оно распирало Уйму изнутри.
– Отвернись! – взвизгнула я.
Он неохотно отвел взгляд:
– Одевайся. Быстро. Пошли, что-то покажу.
Он не купался и не отдыхал. На его спине и плечах белой корочкой засох старый пот.
Я кое-как застегнула штаны. Возбуждение Уймы передалось и мне. Одежда липла к мокрому телу. Я подхватила посох, лежащий на краю бассейна.
– Пошли, – Уйма отдернул занавеску.
Я огляделась. В коридоре было пусто, если не считать красной ящерицы на потолке.
– У них не запираются двери, – сообщил людоед. – Пошли, не бойся, здесь никого нет.
– Но мы же гости! Разве прилично вот так…
– Тихо. Главное, что мы пройдем мимо поста.
Когда Уйма сильно волновался, он начинал говорить, как полуграмотный дикарь.
Я по-прежнему не была уверена, что мы правильно поступаем, но Уйма не оставил мне выбора. Он вел меня уверенно, будто много лет тут жил: направо, налево, по лестницам вниз и вверх. Интересно: у них там, на островах, все без компаса обходятся?
Удушливая жара королевских покоев осталась позади. Мы были, похоже, в хозяйственной части дворца. Здесь было по-прежнему очень тепло, но не горели камины, не было ящериц на потолке. Откуда-то из щелей просачивался свежий воздух. Я хватала его ртом и носом, желая надышаться впрок.
– Стой. Здесь.
Он отдернул тяжелую штору и, пригнувшись, влез в нишу под нависающей скалой. Я помедлила – но оставаться здесь одной было еще страшнее, поэтому я сжала посох и нырнула за Уймой.
В нише было темно. Моргнув, я посмотрела ночным зрением, но поначалу ничего не увидела, кроме широкой Уйминой спины. Людоед оглянулся, отступил в сторону, пропуская меня, – и тогда я поняла, почему он так заволновался.
На каменной лавке лежал Мастер-Генерал. Голый до пояса, в одних штанах. Смотрел в потолок. В безволосой белой груди торчала игла, похожая на вязальную спицу.
Я быстро отвернулась.
– Вот оно, – шепотом сказал Уйма. – Наш шанс. Шанс Оберона.
– Что?
– Слушай меня, маг дороги, слушай внимательно, – Уйма сдавил волосатой лапищей мое бедное плечо. – Мы должны его забрать.
– Как…
– Молчи. Принц купился на рыжую принцессу, я видел. Поставь условие: вы нам Мастер-Генерала, мы вам принцессу. Только так.
– Уйма, – я смотрела прямо в его круглые немигающие плошки. – Это единственный принц, который согласился с нами идти. Ну, почти согласился. Мы же рискуем его потерять! Если король узнает…
– Лена, – Уйма приподнял верхнюю губу, обнажая зубы. – Зачем нам _один_принц?_ Нам надо пять!
Сделалось очень тихо: я задержала дыхание. Уйма дышал неслышно. А Мастер-Генерал не дышал вообще.
Людоед был прав! Один Принц-саламандра не спасет Оберона. Нам надо добыть деспота, пленника, и то будет мало. Но не искать же страшного Принца-чуму?!
– Это большой риск, – сказала я шепотом.
– А что остается делать? – резонно возразил людоед.
* * *
Разбудили меня слуги: сперва они деликатно закашлялись за занавеской (на первое «кхе-кхе» я не ответила, вот они и разразились таким кашлем в два голоса, будто у них коклюш или воспаление легких), а потом, все так же не глядя, предложили мне отужинать в компании его величества и его высочества. Я вскочила, растерянная, заспанная, плохо соображая, где я и как здесь очутилась.
Зашипела ящерица, свалившись в бассейн. Я тряхнула головой. Это все духота: когда спишь на такой жаре, потом всегда башка трещит.
Кое-как умывшись и пригладив волосы, я отправилась вслед за слугами. По дороге все присматривалась к ним: куда ведут? Что обо мне думают? Может, король уже проведал о нашем с Уймой посещении Мастер-Генерала, и теперь меня ведут в темницу?
Посох в руках придавал уверенности.
Слуги привели меня в обеденную залу. Король и принц были уже здесь, и, присмотревшись к их спокойным довольным лицам, я немного успокоилась.
Все уселись за стол. Я снова вспомнила Принца-деспота: здешняя кухня была куда приятнее, а общество – приличнее. Король любезно предлагал не стесняться – это Уйме-то! Никогда в жизни не видела людоеда, который стесняется.
Все блюда были примерно одинаковые, не то паштет, не то пюре, но фокус состоял в том, что эта штука меняла вкус в зависимости от температуры. Повара изощрялись: то мороженое внутри горячей котлеты, то теплое и холодное слоями, а то вообще какие-то розочки из теста, которые во рту сперва нагревались, так что еле можно было жевать, а потом остывали, меняя вкус и запах, таяли, растекались и сами собой проваливались в живот. Я наелась, как поросенок, да еще все время приходилось следить за собой и не особо восторгаться: я ведь маг дороги, а значит, многое повидала. Честно говоря, за этим столом я и думать забыла о Мастер-Генерале: нельзя же все время вязнуть в проблемах, надо иногда от них отдыхать.
Но ужин закончился. Мы вышли из-за стола, перешли в комнату с особенно большим и горячим камином, уселись в теплые каменные кресла, и пришла пора говорить о деле.
Ручейки пота текли по спине под рубашкой.
– Итак, – начал король, – принцессу зовут Алисия. Кем она приходится королю Оберону?
Уйма искоса глянул на меня.
– Никем, – ответила я честно. – Она принцесса, дочь короля далеких стран. Однажды постучалась в Королевство босая, с узелком на плече, а в узелке грамота, удостоверяющая личность.
Король и Принц-саламандра переглянулись.
– У короля был сын, – объяснила я. – То есть не был, а… Он и сейчас есть, но он женат.
Повисло молчание. Наверное, я что-то не так сказала. Уйма осуждающе сморщил переносицу.
– Принцесс пять, – сказала я с трудом. – Но среди них Алисия – самая прекрасная.
К моему удивлению, Король-саламандра улыбнулся с облегчением:
– Примерно так я и думал. Вы выдаете замуж не одну принцессу, а полдесятка.
– Я никого не выдаю замуж, – запротестовала я. – Я посол короля Оберона, и он…
Я запнулась. Принц пришел мне на помощь.
– Разве есть какая-то разница, сколько принцесс находится на выданье? – проговорил он, будто бы сам себе. – Ведь рыжеволосая среди них – одна?
– Одна, – подтвердила я истово. – У нее огненные волосы. Просто огненные.
