Тишина вокруг стояла необыкновенная, только где-то в ухоженной траве газона неумело воспевал луну глупыш-сверчок, да поскрипывала старая сосна. Нарушать ночное благолепие мне не хотелась, поэтому ломиться в дом не стал и просто поджёг беседку.
Роберт Дмитриевич Дорохов, примерный семьянин и дисциплинированный работник, который месяц назад изнасиловал в своём гараже, а после задушил заочницу сельскохозяйственной академии, выбежал из дома полуголым. Но меня это не смутило. Я вогнал ему когти задних лап в плечи, издал победный рёв и поволок под облака.
Он был тяжёл, но не настолько, чтобы мне это мешало летать. И то, что он орал и извивался, словно червяк на крючке, мне тоже не особо беспокоило. Я мог бы легко долететь с ним до столицы. Или до Владивостока. Но смысл? Долетел до ближайшей рощи и отпустил на волю. Упал Роберт Дмитриевич с моей точки зрения удачно. Животом на острою верхушку сосны.
Оршегланг!
Затем я совершил перелёт на другой край города, к особняку оптового торговца героином Романа Зуева по кличке Злат. Этот сукин сын, загубивший немало юных душ, оказался не из трусливого десятка. Пьяно орал, матерился и отстреливался из «Бекаса», полагая, видимо, что я фантом, рождённый белой горячкой. Шмалял будь здоров. Но, правда, не долго. Я слишком торопился, чтобы позволить этому человеку с лицом утопленника перезарядить ружьишко. Не позволил. Подлетел и — оршегланг! — вырвал пустое сердце из его груди.
А легче всех отделалась Алла Викторовна Купреянова. Вряд ли детоубийца поняла, кто подцепил её за шиворот и — оршегланг! — кинул вниз, когда она, услышав непонятный стук, вышла на балкон.
«Раньше бы похоронили за оградой», — подумал я, сделав траурный круг над распластавшимся телом.
«Больше родить не сможет», — справедливо заметил Ашгарр.
«Убить тоже», — вторил ему Вуанг.
Исчерпав все пункты актуального Списка, я ощущал в себе такую Силу, что мог бы свернуть горы. Какие угодно. Любые.
Но только мне было не до гор в тот час: где-то загородом в тёмной лесу ждала своего избавителя рыжеволосая девушка Ольга.
Летел я над городом невысоко, под облаками, и того, что кто-нибудь увидит, не боялся. Увидит, и увидит. Фантазия у людей не богатая, решат — очередное НЛО. Уже бывали случаи. К примеру, когда в 1990-м году увязался из любопытства за колонной ракетного комплекса «Тополь», стратегические воины рассудили просто — тарелка инопланетян. Тарелка и баста.
Каждый третий скажет, что летающие тарелки есть.
Это драконов — ха-ха — не бывает.
Добравшись до телевышки, я поддался просьбе Ашгарра и коснулся лапой антенны, за что получил от Вуага презрительное: «Детский сад». Осознал неуместность поступка, сконфузился и дальше хлопал крыльями с удвоенным старанием.
Потом перелетал Реку недалеко от плотины.
Ночью и с высоты река похожа на нож, а город — на утыканный свечами праздничный торт, разрезанный на две равных части. Оставив правую часть, я за три минуты перемахнул на левую, и устремился к вокзалу, чтобы уже до станции «Дачная» добираться, держа за ориентир железную дорогу. Так захочешь, не собьёшься.
Впрочем, я и не хотел.
Уже через полчаса я подлетел к шестой по счёту станции и пошёл на снижение: шестая, по моим раскладам, и должна была быть той, которая нужна. Спустившись к подобию вокзала, я прочитал буквы на фасаде и убедился, что это действительно так. Хвалить себя за сообразительность не стал, стал разыскивать реку, про которую говорила девушка.
Поднялся выше и огляделся.
Справа от железнодорожного полотна угадывался дачный посёлок. Там светились огни в окнах, пахло печным дымом, лаяли псы.
Слева тянулась нитка федеральной трассы, за которой темнел лес.
Я пошёл влево, к лесу.
И угадал.
Как только перемахнул шоссе, сразу увидел реку. Точнее — не реку, речку. Весной, видимо, буйная, а сейчас жалкая, обмелевшая, не имеющая силы пробить себе свой собственный путь, она петляла между заросшими холмами-косогорами, иногда теряясь в густых зарослях низин. Я полетел против её течения и уже после пятого изгиба увидел костёр. Он горел на большой поляне, с одной стороны окружённой лесом, с другой — излучиной реки. Всё говорило о том, что это и есть то самое место, где меня ждёт Охотник. И, прежде всего, говорило об этом моё чутьё.
Сразу приземляться я не стал (слишком стар, чтобы в Ночь Полёта делать что-то сломя голову), решил вначале осмотреться. Сделал несколько кругов над поляной: прежде, как водится, по часовой стрелке, затем — против. Ни Олю, ни Охотника не увидел. Река имелась — воняла тиной. Костёр был — горел, потрескивал. А ещё наблюдался пустой чёрный внедорожник, он стоял у леса в тени деревьев. Людей же не было.
Ничего не понимая, я пошёл по спирали на снижение и опустился на траву возле костра.
«Прячется в лесу?», — предположил я.
«Похоже», — согласился со мной Ашгарр.
А Вуанг возразил: «Уже нет».
Он был прав — из леса на освещённую луной поляну, непринуждённо жонглируя мечом, выходил человек в серебристом накидке с капюшоном. Лица его видно не было, но сомневаться не приходилось, что это и есть Охотник.
— Где девушка? — прохрипел я, пытаясь хоть как-то сымитировать человеческую речь.
Видимо, у меня это неплохо получилось, поскольку Охотник замер, уверенным движением потянул тесёмку, скинул накидку и, тряхнув рыжими кудрями, ответил:
— Я здесь, Егор!
И вновь стал…
Стала приближаться.
На Ольге было обыкновенное боевое облачение: лёгкая кольчуга, широкий ремень, ножны и налокотники, только шлема почему-то не было.
То, что Ольга оказалась Охотником, меня настолько поразило, что я впал в ступор. Всё, что угодно мог предположить, но такого — нет. Не ожидал подобного коварства. Нет, нет и ещё раз нет.
«Выследила, изучила повадки, узнала, на что поведусь, — сокрушался я. — Как жить после этого? Верить во что?»
Из оцепенения меня вывел Вуанг, он грозным рыком поприветствовал Охотницу. Ашгарр поддержал его искусным рёвом. А мне, признаться, было не до приветствий. Мне хотелось уйти. Плюнуть на всё и уйти. Сражаться с Ольгой я не хотел.
Но уйти не успел.
— Охотница Эльга из клана Стефана «Носорога» Хирша! — объявила она своё настоящее имя и подняла меч в воинственном жесте.
По клинку скользнул зайчик лунного света, я проводил его взглядом, устало вздохнул и с сожалением подумал: «Вот и всё».
«Она объявила себя», — сказал Ашагрр.
«Давай!», — поторопил меня Вуанг.
Ничего не оставалось, как раскинуть крылья парусами и прохрипеть ответное слово:
