– Где-то в двухтысячном, – неуверенно прошептал Акопуло.
– В день праздника Исцеления, в 2003 году, Улиен’квит бежал из столицы, – ехидно промолвил Сагорн. – Вы правы, ваше величество. Год-два в ту или другую сторону не имеют значения.
– Но тысячелетие само по себе что-то значит! – воскликнул фавн. – Пиксы пропали с глаз в процессе Войны Пяти Колдунов. Теперь, тысячу лет спустя, пикс явился его величеству. Кажется, это как-то стыкуется меж собой, не находите? Каждый волшебник, начиная со смотрителей, куда-то подевался из Империи – на своем пути я нигде не встречал никаких признаков использования магии. Я чувствую, что над всем миром нависло какое-то ужасное зло. Предупреждения Чародея Распнекса о хаосе и о падении Свода… они тоже вполне подходят сюда, хоть я и далек от того, чтобы доверять дварфу. Любому дварфу.
Сагорн и Акопуло насупились, переглянулись – и насупились еще больше, найдя друг в друге подтверждение своим догадкам.
– Именно дварф возвел его величество на престол сегодня, – тихо проговорил етун. Акопуло кивнул.
– Но, разумеется, из всех прочих нам стоит доверять исключительно смотрителю…
– Нет! – рявкнул Рэп. – Распнекс – последний из всех, кому мы можем довериться. По дороге сюда я почувствовал… – Голос короля затих, и настала тишина. Он пристально смотрел на ноги Ило.
Остальные подождали, после чего стали перебрасываться недоуменными, озадаченными взглядами. Ило опустил голову и хорошенько рассмотрел свои сандалии. С ними все было в порядке. Одного размера, одна левая – другая правая. Он перевел взор на фавна, но тот медленно бороздил взглядом доски пола.
Что он, с ума сошел, что ли? Такое напряжение, бледность…
Храните нас. Боги! Он видит что-то сквозь пол!
И тогда Рэп заговорил, очень тихо:
– Отойдите от двери, центурион. Не вытаскивайте меча. Ничего хорошего из этого не получится. Хардграа хватился было за рукоять, но затем с неохотой шагнул в сторону.
– Рэп? – тихонько воззвал Шанди, поднимаясь с подлокотника. – Рэп, что происходит?
– Сейчас у нас будет гость, – хрипло ответил волшебник. – Я не единственный, кто питает слабость к драматическим эффектам, Сагорн.
Лестница даже не скрипнула.
Етун поднялся со стула: высокий, седовласый и мрачный, как туча.
– Кто?
– Чародей Распнекс.
Еле слышно пискнув, дверь отворилась.
Чародей застыл в дверном проеме, разглядывая императора. Даже на таком расстоянии ему пришлось запрокинуть голову, чтобы их взгляды смогли встретиться. Он был вполовину ниже Сагорна, но зато вдвое шире его; Хардграа не мог сравниться с ним ни в плечах, ни в груди. Волосы и борода дварфа всклокочены. Лицо шершавое, как серый камень, пострадавший от ветров и дождей; морщины походили на трещины. На нем была одежда неопределенно-серого цвета.
– Ты глупец, имп! – прорычал он. Голоса дварфов всегда напоминали мельничные жернова в действии.
Шанди бесстрастно поклонился.
– Вы делаете нам честь своим присутствием, ваше всемогущество.
– Плевать я хотел на эту чушь! Никаких больше «всемогуществ», никаких чародеев, никаких смотрителей. Отчего, во имя Зла, ты не убрался из города, пока была возможность? – Дварф сделал несколько шагов вперед.
Ило заметил снег на его тяжелых ботинках. Рваная рубаха Распнекса казалась влажной. Зачем бы чародею, великому волшебнику, выходить на улицу в такую ночь? Или, раз он все-таки вышел, по крайней мере, не остаться сухим, как Лит’риэйн – под проливным дождем в Пустоши Нефер?
– Я же говорил тебе, «спасайся»! – прогудел маленький волшебник. – Но нет! Тебе непременно надо было притащиться в ловушку – в ту единственную ночь, когда за тобой может последовать даже слепая черепаха! Да ты же оставил следы по всему Хабу! О Боги, какой идиот!
Император густо покраснел в колышущемся мерцании свечей.
За чародеем вошел еще один дварф, с яростной силой притворивший за собою дверь, едва ли не хлопнувший ею. Этот был помоложе и не носил бороды, хотя его верхнюю губу уже тронула растительность, напоминавшая лишайник на скале. Лицо еще сохранило юношескую мягкость – глина, а не сланец, – но бычьи плечи и хмурый взгляд уже были там, где им положено. Этот дварф носил длинные волосы, на модный среди молодежи Хаба манер, но их пряди были серебристо-серыми – хотя откуда у юнца седина? Штаны его Состояли, казалось, из сплошных заплат.
Шанди быстро огляделся, но ни в ком не увидел поддержки.
– Поведай нам, зачем ты пришел, волшебник?
– Да закопайте меня, коли знаю! Ну, наверное, хотел просить его о помощи. – Распнекс махнул в сторону Рэпа. – Но теперь вижу, что зря потерял время. Я надеялся, что он поможет, и надеялся напрасно.
Рэп чуть склонил голову, даже не пытаясь поприветствовать дварфа.
– Назови твоего спутника, – сказал он. Чародей не стал даже оборачиваться к юноше за спиной.
– Гримрикс. Он мой «сторонник». Не смейтесь над его прической, иначе он всех здесь превратит в волосатых гусениц.
Подросток сердито хмурил брови. Цвет камня на его щеках приобрел розоватый оттенок гранита. Ило стало вдруг интересно, умеют ли дварфы улыбаться.
– Значит, ты, имп, не послушал меня! – Распнекс печально помотал головой. – Кто за пределами этой комнаты знает, где ты?
– Никто, кроме легата Угоато.
– И кто же он?
– Начальник преторианской Гвардии. Расписке фыркнул:
– Тогда он уже у них в руках. За ним начнут охоту в первую очередь. Странно, что они еще не добрались сюда.
– Легат с головой предан мне! – взорвался Шанди.
– Уже нет, – оскалился Распнекс.
– Расскажи им, в чем дело, – с грустью попросил Рэп.
– Нет, это ты рассказывай. Я уже пробовал. Еще пару минут назад король Рэп не понимал, что происходит. Теперь же он пожал плечами и повернулся к Шанди:
– В любом случае постараюсь быть краток. Нам угрожает Зиниксо. Уверен, ты его помнишь.
– Бывший Смотритель Запада?
– Вот именно. Он пытался уничтожить меня, но я вышел победителем… – Фавн вздохнул и нерешительно глянул на дварфов. – С год назад Бог поведал мне: не кто иной» как я, виновен в грядущей катастрофе. Должно быть, оттого, что я не убил Зиниксо, когда у меня были возможность и оправдание.
– Ты сделал хуже, – мрачно подтвердил Распнекс. – Гораздо хуже. Но продолжай… Ты сможешь разъяснить этим непосвященным, что ты сотворил с моим племянником?
Рэп почесал в затылке.
– Могу попробовать. Я заключил его в непроницаемый магический пузырь. Его Силы все еще при нем, но он не способен ими воспользоваться. Гм, вы следите за мыслью?
– Вроде смолы на дне лодки? – догадался Сагорн. – Только отталкивает магию вместо воды?
