Карл отбил меч противника, сместился ближе к нему, принял возвращающийся меч на эфес Синистры и вонзил острие Убивца в широкую мускулистую грудь крылатого человека. То, что это не оборотни, он уже понял, но гадать, кто они такие и откуда взялись, было еще не время, так же как и думать над тем, кто послал их за его жизнью и почему. Он втолкнул убитого им врага в покои, обрушив под ноги второго человека-птицы, и, бросив короткий взгляд через левое плечо – Дебора вполне справлялась со своим противником, – ворвался в залитую кровью спальню. Обладатель аспидно-черных крыльев оскалил мелкие острые зубы и отступил к кровати. Карл шагнул следом, но сразиться им не удалось. За спиной громыхнул сухой гром, и через мгновение над правым плечом Карла пронесся брошенный Деборой вуг. Конечно, вуг – оружие не метательное, но, брошенный с короткой дистанции сверху вниз, в прыжке, он ударил крылатую бестию своим недоразвитым копьем прямо в лицо, и все кончилось.
Карл оглянулся, увидел Дебору и дымящиеся сапоги ее противника и догадался, что произошло за его спиной. Дебора улыбнулась ему – ее глаза сияли – и отвернулась, посмотрев куда-то в глубину коридора. Карл услышал быстрые шаги двух пар босых женских ног и, присоединившись к Деборе, не удивился при виде спешащих к ним Виктории и Анны. Обе колдуньи, как, впрочем, и Карл с Деборой, были в чем мать родила, но дама Садовница сжимала в руке окровавленный меч, а вот Анна, судя по всему, разила своих врагов молниями, и это гораздо серьезнее любого созданного людьми оружия. Во всяком случае, бывший противник Деборы выглядел так, как будто обгорел в печи для обжига кирпичей. И пахнул он соответственно.
– Спасибо, сударыни, – поклонился им Карл. – Ваша помощь пришла вовремя. Спасибо, любимая, – улыбнулся он Деборе. – Ты была великолепна.
Судя по звукам, которые ловило его ухо, бой во дворце утихал.
5
– Ты чем-то встревожен, – сказала Дебора, выходя из гардеробной. Она не только оделась – естественно, без помощи горничных, которые если и были живы, то все еще прятались по темным углам, – но успела даже расчесать свои великолепные волосы.
– Что не так? – В ее глазах жила тревога, но тревожилась она не о себе, а о нем.
«А что теперь „так“? – усмехнулся он мысленно, заметив, что серебряный плетеный ремешок, которым Дебора опоясала свои крутые бедра, провисает под тяжестью двух кинжалов. – И уж во всяком случае, я должен быть последним, о ком ты, милая, должна волноваться».
– Я был непозволительно медлителен, сударыня, – признался Карл. – Я едва успевал за событиями. Это неправильно. Это ненормально.
– Медлителен? – Кажется, она его не поняла. – Мне показалось, что ты все время оказывался на шаг впереди событий.
– Тебе это только показалось, Дебора, – усмехнулся он. – По-видимому, я еще не полностью восстановил свои силы. Сдом выпил из меня слишком много крови.
– Если учесть, что тебе выпало в Семи Островах, – рассудительно возразила Дебора, – странно, что ты вообще способен стоять на ногах.
Она неожиданно улыбнулась, и Карлу показалось, что в спальне стало светлее. Улыбка Деборы заставляла светиться воздух, во всяком случае в его глазах.
– А ты ведь почти не спал этой ночью.
– Прошлой тоже, – вернул ей улыбку Карл. – Но я об этом не жалею, – поспешил добавить он. – Пошли посмотрим, что смогут нам рассказать трупы наших врагов.
6
Тела нападавших были вынесены в маленький дворик, образованный павильоном зимнего сада и боковой стеной конюшен, и лежали теперь на каменных плитах в свете набиравшего силу утра. Их было восемнадцать – шестнадцать «птиц» и двое великанов, у которых при ближайшем рассмотрении обнаружились на головах наросты, странным образом напоминающие недоразвившиеся рога. Лица у этих двоих были грубые, землистого цвета, но, несомненно, человеческие. Так что от нормальных людей их отличали только нечеловеческие размеры да живучесть. Как оказалось, в горячке боя Карл не вполне правильно оценил как первое, так и второе. По-видимому, только Убивец мог выдержать, не сломавшись, удар огромного меча, какими были вооружены эти гиганты, и только не вполне человеческая сила Карла и Деборы, находившихся на пике боевого транса, могла позволить им с такой легкостью вогнать в плотную, как дерево или камень, плоть этих монстров острую сталь.
Второго «тролля» убить оказалось гораздо труднее. Август, Март и двое солдат дрались с ним почти все время боя – с первых секунд и до конца, – и только подоспевшие гвардейцы герцога Корсаги, временно носившие цвета графа Ругера, решили исход поединка. Да и то монстр убил двоих и ранил троих, одним из которых оказался Август, не последний из бойцов, которых знавал в жизни Карл.
Что же касается крылатых созданий, то все они были по внешнему облику вполне людьми, если не считать, конечно, их огромных крыльев, которым могли бы позавидовать даже кондоры и горные орлы, да еще, может быть, пальцев рук, заканчивавшихся длинными и прочными когтями. Назвать эти узкие и острые, как бритва, клинки ногтями не поворачивался язык, а раны они оставляли страшные, тем более что на каждой руке таких клинков было пять.
Когда Карл и Дебора спустились во двор, вдоль выложенных в линейку тел уже прогуливались в сопровождении лейтенанта Марка Валерия и Людо, примчавшиеся во дворец ни свет ни заря. Март, Фальх и волшебницы тоже были здесь. Мужчины неторопливо покуривали свои трубки, стоя около огромных ступней одного из «троллей», и вполголоса обменивались впечатлениями. Виктория и Анна в наброшенных на плечи плащах – у Карла создалось впечатление, что одеться дамы не успели или сочли это необязательным, – молча ходили вдоль мертвых тел, то и дело останавливаясь у того или другого, чтобы что-нибудь рассмотреть специально. Что их интересовало, понять было сложно. Они то склонялись над обезображенной волшебным огнем рукой одного убийцы, то рассматривали лицо другого.
Герцог Корсага, казалось, был больше заинтересован именно их поведением, чем самими странными созданиями, которых колдуньи изучали. Во всяком случае, остановившись поодаль и покуривая, как и другие мужчины, трубку, он явно следил за женщинами, а не рассматривал трупы.
А вот Валерия вела себя вполне ожидаемо. Ее мертвые тела интересовали чрезвычайно, и она этого не скрывала. Когда Карл и Дебора подошли ближе, она мельком оглянулась на Карла, рассеянно кивнула в ответ на его приветствие и сразу же вернулась к прерванному занятию. Еще раз прошлась вдоль лежащих на граните трупов, никак не реагируя на их жуткий вид и запах, потом неожиданно остановилась, присела рядом с одним из тел и заглянула в мертвые глаза человека-птицы. Несколько секунд Валерия не двигалась, потом тронула своими тонкими, изящными пальцами – она была без перчаток – перья на сломанном черном крыле и встала.
