Это было, как будто парочка устраивала один и тот же тур отдыха каждый день, снова и снова, собирая каждый одни и те же фотографии.
— Одинаковые футболки, — сказал я. — Жуть.
Улыбка Мёрфи была неприятной. Она крошечная, маленькая мускулистая женщина со светлыми волосами и носом — пуговкой. Я бы сказал, что она настолько симпатичная, что я хотел бы положить её себе в карман, но попытайся я это сделать — и она сломала бы мне руку. Мерф знает боевые искусства.
Она ждала и ничего не говорила.
— Ещё один договор самоубийства. Уже третий в этом месяце, — я указал на картинки. — Хотя другие были не настолько стукнутыми. Или, м-м-м, увлечёнными, — я пожал плечами и ткнул в одержимых фотографиями. — Это просто безумие.
Мёрфи разве что слегка приподняла бледную бровь.
— Напомни мне — сколько мы тебе платим за советы, Шерлок?
Я поморщился.
— Да, да. Я знаю, — я помолчал немного, а затем спросил. — Как их звали?
— Грег и Синди Бардалаки, — сказала Мёрфи.
— Ничем вроде бы не связанные мертвые люди, но у всех похожие сцены смерти. Теперь мы переходим к иррациональному и одержимому поведению, как предшественнику… — я нахмурился. Я проверил несколько изображений и подошёл, чтобы осмотреть трупы.
— О, — сказал я. — О, блин — тарарам.
Мёрфи выгнула бровь.
— Нигде никаких обручальных колец, — сказал я. — Никаких свадебных фотографий. И… — я наконец нашел семейную фотографию в рамке, которая была там, среди всех этих снимков. Грег и Синди были на ней, вместе с парой постарше и молодым парнем.
— Боже, Мёрф, — сказал я. — Они не были женатой парой. Они брат и сестра.
Мёрфи посмотрела на переплетенные тела. Они не несли никаких признаков борьбы. Одежда, бокалы для шампанского, и пустая бутылка игристого валялись разбросанными.
— Женатой — нет, — сказала она. — Парой — да.
Она не была удивлена. Она уже выяснила это для себя.
— Ик, — сказал я. — Но это кое-что объясняет.
— Объясняет что?
— Эти двое. Они были вместе — и они были невменяемы, делая это. Тут метка кого-то, вмешавшегося в их разум.
Мёрфи покосилась на меня.
— Почему?
Я развёл руками.
— Скажем, Грег и Синди сталкиваются с Плохим Парнем Икс. Плохой Парень Икс входит в их головы и заставляет впасть в дикую любовь и вожделение друг друга. Они ничего не могут сделать с чувствами, которые кажутся совершенно естественными, но на каком — то уровне знают, что то, что они делают — это не то, чего они хотят, и, помимо прочего, это ещё и безумно неправильно. Их искажённые сознания сталкиваются с их подсознанием, — я указал на фотографии, — и это продолжает нарастать, пока они не перестают справляться и бум, — я выстрелил в Мёрфи из большого и указательного пальцев.
— Если ты прав, то они не просто мертвы, — сказала Мёрфи. — Они — жертвы. Большая разница. Кто это сделал?
— Хотел бы я сказать, — сказал я. — Но единственное свидетельство, которое могло что — то доказать, стекает на пол. Если бы у нас был выживший, возможно, я мог бы присмотреться и увидеть, но за его отсутствием нам предстоит много беготни.
Мёрфи вздохнула и опустила взгляд.
— Два договора самоубийства могли — технически — быть совпадением. Три — уже неестественно. Это больше похоже на метод. Может это быть один из тех вампиров Скави?
— Они отстреливают одиночек, — сказал я, качая головой. — Такие смерти не по их профилю.
— Ты хочешь сказать, что мы должны найти общий знаменатель, связывающий всех жертв? Чёрт возьми, я должна была подумать об этом сама.
Я вздрогнул.
— Ага.
Я посмотрел на пару других детективов из ОСР в комнате, снимающих трупы, документирующих стены и так далее. Криминалисты отсутствовали. Они не любят тратить время на самоубийства эмоционально нестабильных, какими бы причудливыми те не были. Это была грязная работа и её традиционно сваливали на ОСР.
Я понизил голос.
— Если кто — то играет с разумом, Совет может что — то знать. Я попробую взять след с того конца. Ты начни отсюда. Надеюсь, я оправдаю потраченные на меня деньги и мы встретимся посередине.
— Верно.
Мёрфи уставилась на трупы и её глаза потемнели. Она знала, каково это — быть жертвой ментальной манипуляции. Я не стал её утешать. Она ненавидела демонстрировать уязвимость и я не хотел показывать ей, что что — то заметил.
Фредди достиг крещендо, объясняя нам, что любовь должна умереть.
Мёрфи вздохнула и сказала: «Ради бога, выключите кто — нибудь эту проклятую запись».
— Сожалею, Гарри, — сказала капитан Люччо. — У нас нет орбитальных спутников, обнаруживающих чёрную магию.
Я подождал секунду, чтобы убедиться, что она закончила. Присутствие такого большого магического таланта на дальнем конце звонка означало периодические перерывы в связи между Чикаго и Эдинбургом, штабом Белого Совета чародеев. Анастасия Люччо, капитан Стражей, моя бывшая подружка, была готова предоставить информацию от Совета обо всей дребедени, происходящей в Чикаго — что означало практически ничего.
— Жаль, что их нет, а? — сказал я. — Неофициально — есть кто — нибудь, кто может что — то знать?
— Привратник, возможно. У него дар чуять проблемные места. Но никто не видел его уже несколько недель, что едва ли необычно. А если серьёзно, Страж Дрезден, то вы, как предполагается, один из тех, кто должен предоставлять нам информацию такого типа, — её интонации были наполовину насмешливыми, наполовину смертельно серьёзными. — Что, по — вашему, происходит?
— Три парочки чёртовски влюблённых голубков совершили двойное самоубийство за последние две недели, — разъяснил я ей. — Последние двое были братом и сестрой. И в их поведении было много всяких иррациональностей.
— Ты подозреваешь ментальное вмешательство, — сказала она. Её голос затвердел.
Люччо тоже была жертвой.
Я обнаружил, что горько улыбаюсь. Она была, помимо всего прочего, запрограммирована на то, чтобы быть со мной. Очевидно, в последнее время это был единственный способ устроить моё свидание с кем — то.
— Это кажется разумным. Я сообщу, если что — то найду.
— Будь осторожен, — сказала она. — Не влезай в опасные ситуации без поддержки. Слишком много шансов, что тебя могут подставить.
— Подставить? — спросил я. — Из двух людей, ведущих этот разговор, кто попался парню, копающемуся в мозгах?
— Туше, — сказала Люччо. — Но он сумел зайти так далеко, потому что мы были самонадеянными. Та или иначе, прояви осмотрительность.
— Поработаю над этим, — сказал я.
На момент последовала неуклюжая тишина, а затем Анастасия спросила:
