Он нагло пихнул под нос мордатого охранника карточку удостоверения и проскользнул в щель между дверцей и его внушительным брюхом.
Теперь куда? Пока прямо, чтобы не вызывать подозрений. Потом видно будет. Широкая центральная улица. У каждого поворота таблички, запрещающие въезд и вход. Съемки идут, наверно. Темнеет. Успеть бы. А вот и ресторан. Здесь и спросить можно про Фло.
Только сейчас поняв, что до сих пор держит в руках книгу, он расправил подогнувшийся краешек страницы и пихнул во внутренний карман куртки. "Что я здесь забыл? С чего я так разволновался, думаю о ней?" Он замер в нерешительности.
- Проходи, ишь, столбом стал! - подтолкнули его сзади.
Подчиняясь, Бартеро шагнул внутрь. И не поверил своим глазам. Габри и Фло вместе за столом! Глаз друг с друга не сводят. Даже не хочется мешать им. Но в груди с новой силой разгоралось стремление увидеть Танри. И Бартеро пошел, проклиная себя за сентиментальность и слабохарактерность, стесняясь своего желания.
- Друг! Ты вернулся! - подскочил не очень трезвый Габри. С чего такая радость?
- Да, - уже понимая: как минимум час расспросов ему гарантирован, дай он слабину. А время дорого. "Танира, Танри, как мне тебя увидеть? Как остановить?"
- Садись. Слышал новость? Фегинзара убили! Я впервые в жизни напился на радостях! По Равидару листовки раскидывали после полудня.
- Габри, погоди. Спешу. Срочно. Дай адрес того журналиста, с которым я на Вису летал.
- Какой журналист!? Тут праздник великий! Садись с нами! - друг пьяно улыбнулся и потянул инженера за рукав. - Бартеро, ты нам помочь должен. Гребнеголовый меня обокрал, Орландо шлепнул. Помоги вернуть газету. Ты же у нас теперь сам почти гатур…
- Иди ты! - к собственному удивлению, Бартеро даже не обиделся. - Дай адрес. Завтра поговорим, когда протрезвеешь!
- Нет больше адресов, - отозвалась Флорина. - И квартиры у нас тоже нет, и газеты. Только номер в отеле. Фегинзар все отобрал и продал. Габри чудом спасся. Друзья укрыли.
Вот оно что. Значит, надежды перехватить Танри перед отлетом нет. С какого аэродрома будут вылетать - неизвестно. Их только вокруг столицы свыше десятка крупных. А мелких, и того больше. И отец не поможет. Отец? Никогда он не признает гатура своим отцом!
Значит, это судьба. Бартеро сел за стол и позвал официанта. Сегодня он тоже будет пить. А завтра подумает, как жить дальше.
… Данироль- Виса- Спира…
С ревом самолеты оторвались от земли, врезаясь в густой кисель ночного неба, иглами прошили шерстяную ткань туч и вырвались к звездам, где протянулся тончайший серебристый шлейф млечного пути. В сердце Танри скрипкой пел восторг от скорости, и били барабаны предвкушения чудес. "Данироль, держись! Агых, готовься. Мы с тобой еще потолкуем!"
Даже второй пилот, сорокалетний мужчина, удивленно воззрился на едва вылупившуюся из Академии девчонку, поставленную им командовать. И куда она так гонит? Но Танри было все равно. Вот то, в чем она так нуждалась! Скорость и свобода, ощущение собственной силы! То, о чем говорил Ванибару.
Только на пороге ледяной земли она одумалась, затормозила, снизилась, купая машину в лучезарном сиянии полярного дня. Медленно-медленно, ручейком на предельно-низкой скорости потекли четырнадцать самолетов.
Танри впервые оценила красоту своей родины: извивы горной гряды, к подножию которой подступало зеленое полотно мхов и чахлых трав; небольшие продолговатые озера с чистой-чистой водой. Сейчас они сверкали на солнце, подернутые рябью от легкого ветерка, с готовностью отражали заснеженные вершины гор и крупные валуны, разбросанные по берегам. Нет, это не просто валуны. Этими гигантскими необработанными камнями невесть кем выложены странные лабиринты и невысокие желтоватые пирамидки… Соплеменники Танри боялись таких лабиринтов, утверждая - только толковый шаман имеет право ступать в их узор. Иной человек - пойдет блуждать, в лучшем случае потеряет душу - имени своего больше не вспомнит. А в худшем - отправится на суд к Агыху…
За горами уже начинается ледник. И он тоже прекрасен.
- Садимся, ждем меня, - вдруг скомандовала она, еще сама не понимая почему.
Пилоты беспрекословно выполнили приказ. И люди, и гатуры. Их просили не задавать лишних вопросов направляющей.
Девушка спрыгнула на землю и пошла к почти отвесно вздымающейся скале, прижалась ладонями и лбом к ледяному шершавому камню. Она не искала что-то конкретное. Просто слушала мир, переливавший жизнь из чаши в чашу. На тысячи анр вокруг никого. И в то же время, словно за антикомариной сеткой бились людские сердца. Следует прорваться через воронку и пообщаться с местными.
Тяжелая ладонь предчувствия опасности легла ей на плечо. Это ее путешествие, ее долг. Нечего рисковать другими, поняла она.
- Со мной летят трое. Больше самолет не вытянет, - запрыгнув в машину, включила она микрофон. - Остальные отправляются на базу на побережье, отключают навигационные приборы и ждут.
- Вы не имеете права принимать такие решения, - возразил капитан третьей машины.
- Имею, - спокойно ответила Танри. - Если пойму, что нам угрожает опасность. А она угрожает. У одного самолета больше шансов проскочить незамеченным, чем у целого пера. Полетим все, не вернется никто. Я это знаю.
- Безумие!
- Возьмите хоть еще одну машину для подстраховки!
- Это противоречит приказам! - раздались недовольные голоса.
- Она права, - вдруг поддержал ее один из двоих сопровождающих гатуров. - Она доказала, что чувствует этот край лучше нас.
- Спасибо, - наклонилась к микрофону летчица.
Вызвав к себе в самолет Тихро и гатура-читающего, поддержавшего ее, Танри скомандовала взлет.
В наушнике послышалась недовольная реплика Эдвараля. Хорошо, что для него не нашлось места, обрадовалась летчица. Едва она научилась читать мысли окружающих ее людей, Танри стала избегать бородатого полярника. Уж слишком красочными оказались его фантазии в отношении молоденькой летчицы.
Впрочем, новое умение принесло ей большое разочарование в людях вообще. Многие оказались слишком неинтересными, плоскими что ли. Только гатуры и их воспитанники пока оставались для нее загадкой. Но она подозревала - это ненадолго.
Девушка следила за приборами. Перо дисциплинированно вспорхнуло вверх и легло на курс к базе. Дождавшись, пока они долетят, девушка приступила к своей части задания, рванувшись навстречу воронке. Танри даже не заметила безлицего. Может, его там и не было?
Странно - лед и метель. Тихро Анавис говорил про лето. Ладно, разберемся. Главное, люди чувствовались здесь сильнее. И ощущение от пространства вокруг оказалось более жестким, тяжелым, колючим. Ничего, прорвемся.
