— Да уж… кстати один из них, — Гарт быстро окинул взглядом лежащих дикарей, — вот этот: палец указал на самого сильного по виду воина, — натворил бед. Из‑за него Дирк остался без ноги. Обрати на него особое внимание, хорошо? Хочу забрать в свой отряд, когда закончишь подготовку.
— Не вопрос! С тебя накрытый стол и все дела, — улыбнулся Фор.
— Договорились, — серьёзно ответил Гарт.
* * *
— Бей открытой ладонью! — приказал инструктор, — набивай мозоли!
Фаргид молотил несчастный муляж уже третий час кряду. Внешний каркас тренировочного снаряда мог по желанию инструктора становиться то мягким и вязким, словно подушка, то каменно‑твёрдым, иногда мог быть упруго‑жёстким, причём тренер не предупреждал, когда произойдёт изменение свойств. Из‑за этого, например, удар, рассчитанный на твердость камня, встречая нежданную мягкость, проваливался, Фаргид на ничтожно короткое время терял равновесие, и манипулятор муляжа успевал нанести ответный, достаточно болезненный удар. А когда вместо ожидаемой мягкости или упругости кулак встречал крепость камня, было ещё хуже — при этом легко было повредить не только кисть, но и локтевой сустав или получить растяжение связок. Переход на удары ладонью курсант встретил с облегчением: костяшки его пальцев давно превратились в сплошные кровавые ссадины. С ногами дело обстояло не лучше — на левой чувствовалось явное растяжение стопы, правое же колено жутко саднило.
— Стоп! — крикнул Фор. — На сегодня достаточно. Пошёл на медосмотр.
Фаргид повернулся к инструктору, отсалютовал ударом правым кулаком в грудь и вышел в медблок, который располагался рядом с тренировочным залом. В приёмной не было никого — остальные курсанты давно закончили сегодняшнюю программу тренировок. Но для Фаргида инструктор разработал особую программу, значительно более жёсткую и требующую соответственно намного больше времени и сил. Без травм не обходилась ни одна тренировка, причём сбитые костяшки и растяжение связок — это далеко не самое страшное, что могло произойти: бывало, случались и переломы. Хотя в последнее время, а тренировался Фаргид уже без малого год, серьёзные травмы стали редкостью, опыт брал своё.
Мигнул приглашающий глазок над дверью в кабинет осмотра. Курсант встал на входной коврик, замер на несколько секунд. Сейчас он подвергался тщательному сканированию: его просвечивала электроника на предмет повреждений, зондировало сложнейшее заклинание, дабы выявить возможную агрессию, да и видеокамера над дверью тоже активно работала. Эта процедура не была чем‑то экстраординарным — в центре подготовки путников к безопасности персонала принимались беспрецедентные и весьма дорогостоящие меры. Ведь каждый новоиспечённый путник — в недавнем прошлом дикарь Тропы, на котором лишь слегка появился налёт цивилизованности. Более того, его агрессивность не подавлялась, а наоборот, поощрялась, что вполне естественно — воин должен быть активным. Кроме этого коврик передавал данные о состоянии курсанта непосредственно в кабинет врача.
Дверь открылась сама. Фаргид вошёл и остановился, ожидая разрешения.
— Проходи, — низкий, грудной голос Лиены, врача‑мага очень нравился Фаргиду, да и сама девушка была очень недурна собой.
— Ложись на кушетку. Входной анализ показал, что сегодня у тебя нет ничего серьёзного. Сбитые пальцы и два лёгких растяжения. Сейчас я тебя поправлю.
Курсант растянулся на кушетке. Лиена провела рукой над пациентом — Фаргид сразу же почувствовал, как исчезла саднящая боль в пальцах, ступне и коленях. Еще один проход руки мага — раны затянулись, усталость заметно уменьшилась, взбудораженные чувства успокоились.
— Вставай, вояка, — улыбнулась девушка. — Бегом в душевую, к тебе пришёл важный гость.
— Кто? — удивился Фаргид. — Да и кого могут пропустить в наш сверхсекретный центр? Разве кто из конторы, так они здесь каждый день околачиваются.
— Увидишь, — загадочно сказала Лиена. — Иди, иди, не заставляй гостя ждать.
Гость на самом деле оказался гостьей. Девушка по‑хозяйски расположилась в любимом кресле Фаргида и просматривала файлы накопителя. На дымчатом экране как раз шёл тренировочный бой Фаргида со своим лучшим спарринг партнёром — курсантом Этризом.
Гостья повернула лицо, и Фаргид понял, что пока ещё не видел настоящей женской красоты. До настоящего момента не видел. Черты лица девушки были просто идеальны — наверное, Создатель испытывал настоящее вдохновение, когда творил это чудо. Матовая, чуть смуглая кожа оттенялась песочного цвета длинными волосами, мягкими волнами лежавшими на плечах, огромные изумруды глаз, обрамлённые длинными густыми ресницами будто кто‑то специально создавал для этого лица — настолько гармонично они здесь смотрелись, изумительная форма рта, с приоткрытыми алыми губками, лишь подчёркивала абсолютное совершенство существа, посетившего комнату курсанта. Одета девушка была в очень соблазнительное короткое платье из удивительной искрящейся материи. Стоило гостье совершить малейшее движение, ткань платья начинала переливаться дивными красками. Поэтому определить цвет было попросту невозможно, да и ненужно, ведь совершенство не требует определений.
Сначала Фаргид застыл, любуясь невиданной доселе красотой, однако уже через несколько секунд понял, что гостья откровенно оценивает его реакцию на своё появление и внешний вид. Растерянность уступила место недовольству — красота красотой, но что дама здесь забыла? Да ещё в файлы без спроса влезла. Он уже раскрыл рот, чтобы возмутиться, но гостья его опередила:
— А Лиена не соврала. Красавец. Не злись, я ничего важного в твоих файлах не искала. Только записи боёв просматривала. И будь вежлив — меня зовут Сиона, надеюсь это имя тебе знакомо?
Фаргид благоразумно промолчал. Ещё бы он не знал. Так вот, какая она — всемогущая Сиона. Говорят муж — сам верховный, слова не смеет сказать против. Выполняет все прихоти взбалмошной, своенравной супруги. И не один путник уже пострадал, расплачиваясь за внимание сей особы.
— Присаживайся, устал ведь? — девушка сделала широкий хозяйский жест.
— Ничего, Лиена меня наладила. Можно опять на тренинг топать.
— Да? — брови Сионы иронически приподнялись. — Выносливый, значит. Надо бы проверить твою работоспособность, я словам не очень верю.
Курсант понял, что разговор уходит на скользкую почву, но как выйти из положения не знал: у него не было никакого опыта в общении с женщинами. Сиона же продолжила натиск:
