Но это всё лирика, а проза оказалась для нашей семьи далека от счастливых будней — старейшины настаивали на нашей изоляции от Совета кланов, мотивируя это заботой о сохранении тайны Храмовой долины и моей безопасности. Мы с дедом были категорически против такой постановки вопроса, прекрасно понимая, что нам необходимо срочно получить официальный статус в кланах и занять подобающее место в орочьей иерархии, иначе мы с ним становились просто бесправными исполнителями чужих решений. А это не устраивало ни одного из нас. Но для старейшин и вождей наши новости оказались тяжелы для восприятия, они никак не могли поверить в омоложение Торина и появление Храмовой Долины. По большому счёту, с фактами не поспоришь, но они просто не хотели принимать все эти изменения, так как они кардинально меняли всё орочье мировоззрение. Их можно было понять — когда ты в чём-то был совершенно уверен не одну сотню лет, вдруг всё ломать и учиться новому из-за какого-то выскочки и выжившего из ума старика, случайно получившего вторую жизнь. Никто не хотел таких резких перемен, из стариков.
Но оставалась молодёжь, для которой появление моих орков стало светом надежды в жёсткой определённости социальных орочьих устоев. Молодые орки ещё не потеряли юношеских надежд и устремлений, не смирились с существующим положением вещей, их взгляд на мир ещё можно было изменить, поэтому даже минимальная возможность что-то изменить в своей судьбе для них значила очень многое. Для них мои орки, получившие Дар уже взрослыми, становились новыми авторитетами в жизни, а я вставал на высокую ступень полубога. Молодёжь ловила каждое моё слово и, понимая в меру своего образования и энтузиазма, разносила по всей столице, что доставляло мне кучу неприятностей. И так относящиеся ко мне с изрядной долей скептицизма старики, выслушивая весь бред, приписываемый мне поклонниками, начинали коситься в мою сторону с всё возрастающим подозрением.
Надо было принимать срочные меры, иначе обо мне сложится у окружающих такое мнение, что потом потребуются десятилетия для восстановления репутации.
— Эчеррин, о чём задумался? — Внезапный вопрос деда заставил меня вздрогнуть. — Нам некогда любоваться видами столицы, завтра начинается Совет кланов, и мы уже не сможем выйти из дома старейшин.
Торрин имел в виду древнюю традицию — любой Совет, собравшись, не выходил из зала, пока не будет принято общее решение. В истории бывали случаи, когда Совет сидел неделями — старейшины и вожди никак не могли договориться между собой. Но совместное проживание толпы орков на весьма ограниченной территории зала даже самых упрямых заставляло идти на компромисс. Признаться, перспектива оказаться в замкнутом помещении с незнакомыми старейшинами и шаманами, меня совершенно не радовала. Но деваться было некуда — семья обещала поддержку, но основную работу по убеждению Совета кланов, принять необходимое нам с дедом решение, надо было делать мне.
— Ты договорился со старейшинами по поводу моих орков? — Что-то я действительно отвлёкся, надо было решить кучу текущих вопросов, прежде чем за мной закроются двери зала старейшин. — Хотя бы пятёрку надо провести любой ценой.
Дед с интересом стал ждать пояснений на моё требование — согласитесь, молодому шаману, только что получившему силу требовать присутствия своей охраны на Совете кланов, куда более заслуженные орки являлись в одиночестве, немного преждевременно. Но я знал, что делаю — наша ментальная связь укреплялась с каждым днём, и я уже составил несколько защитных заклинаний с её использованием, правда пока только теоретически, но для возможности их использования присутствие телохранителей в пределах видимости обязательно.
Может быть, сказывалась семейная склонность к предвидению, но грядущий Совет кланов вызывал у меня глухое беспокойство. Т. е. сиюминутной опасности не было, но результаты завтрашнего сборища несли в будущем серьёзную угрозу. А это необходимо было предотвратить. К тому же, при всём уважении к семье, только мои орки были преданы мне абсолютно.
— Эчеррин, для твоего возраста у тебя слишком рассеянное внимание. Ты даже не заметил, что не ответил на заданный тебе вопрос. — Торрин временами ставил меня в неловкое положение, делая по-родственному замечания, но при свидетелях. — Соберись, после Совета отдохнём.
— Если нам дадут такую возможность. — Надо будет взять с собой кое-что из новых артефактов, пусть полежат в кармане, так, на всякий случай. — Надеюсь, наши клановые бойцы готовы встретиться с чередой непредвиденных обстоятельств. Дед, ты сам ничего не чувствуешь?
— Есть немного, но никак не могу понять источник проблем, такое впечатление, что кто-то прикрывает от меня будущее или это просто побочный эффект от омоложения. — Торрин искоса поглядывал на мою реакцию на это предположение, видимо, такой возможности он не исключал. В отличие от меня. — Что скажешь?
Понятно, шаман хочет быть уверен, что не закончит, в конце концов, свои дни, как тот предатель из прибрежного клана. Перспектива, прямо скажем, для деда не очень радостная. Но я был совершенно уверен, что Торрин счастливо избежал все возможные отрицательные стороны омоложения, в чём и поспешил его заверить. Дед постарался скрыть от меня охватившее его чувство облегчения — я сделал вид, что ничего такого и не заметил. Некоторые вещи надо переживать в одиночестве.
— Ладно, дед, пойду спать, завтра тяжёлый день и его надо встретить во всеоружии.
Меня с охраной разместили не в семейном доме, как в прошлый раз, а в стоящем у самой стены небольшом домишке, имеющем, оказывается, потайную дверцу для выхода прямо на главную площадь столицы. Очень удобное расположение — никто из посторонних не сможет проконтролировать мои перемещения по городу. Правда, десяти оркам в двух комнатах тесновато, но так как рядом со мной всегда находится половина их состава, то они вполне довольны размещением. Хотя, зная ко мне отношение, я бы не удивился их готовности спать стоя, только бы не упускать меня из вида. Даже еду нам приносили сюда, стараясь максимально ограждать от любопытствующих сородичей. Так что у меня была возможность посидеть в тишине и хорошенько продумать стратегию своего поведения на Совете.
А задуматься было о чём — большинство орков было довольно консервативно в своих убеждениях, а я не имел ни политического веса, ни военного авторитета, чтобы выступать от имени всего нашего клана. Мои экзотические способности ещё не повод принимать мои слова к действию. То, что Храмовая долина была завязана на мою ауру, и без моего согласия нельзя было пользоваться её дарами, тоже не аргумент при дележе власти. Все необозримые возможности мультидара, о которых мне толковали наши шаманы, надо было продемонстрировать и как можно более эффектно. Осталось только выбрать точку приложения сил. Задумавшись о предстоящих мне сложностях общения с Советом, я почти не заметил, как мы с охраной поужинали и отправились спать.
