— В общем, Хранитель не просто так взбесился. Четырнадцать лет назад, когда Арланда увезли в больницу и следить за духами было некому, Вереника наняла работника из Агирада, пообещала ему золотые горы. Не знаю, как эта стерва все рассчитала, откуда столько знает и какими песнями заманила сюда настоящего шпиона-профессионала, но как-то она это сделала. Гарфел под видом дворецкого жил в поместье и скармливал твари «агирадский сыр», а на деле опасный для духов, призраков и прочих эфирных существ продукт, напичканный особой смесью трав, рецепт которой Гарфел выкрал у друидов. Он много лет кормил хранителя этой дрянью, от чего тот и все прочие призраки в доме, которые могли питаться этим сыром, озверели…
— Подожди, привидения могут есть?
— Они могут питаться особыми продуктами, точнее даже не ими, а их энергетикой, — снисходительно объяснил мне рыцарь. — Так вот, отсюда и началось все наше дело. Во всем виновата Вереника… скорее всего, она даже причастна к смерти родителей Арланда. Ведь отец нашего дорогого одержимого был главным наследником. Так же Вереника могла убрать Лорена, но тот, думаю, не без помощи Томы догадался об этом и уехал на какое-то время, якобы на военную службу, с которой недавно вернулся… В общем, Вереника натворила кучу дел, чтобы стать главной графиней. Она не только запугала беднягу Лорена, но и чуть не уничтожила Хранителя нашими руками, то есть принесла роду огромные богатства, но ослабила его главного защитника. Если бы не одно «но», она была бы безоговорочной наследницей. Этим «но» стали мы: я успел рассказать Меви о найденных драгоценностях быстрее Вереники и тем самым присвоил все заслуги себе, так что в милость к старшей графине наша стерва не попала и наследник по-прежнему неизвестен. Хотя вчера и сегодня я трудился над тем, чтобы состояние досталось кому угодно, но не Веренике. А если я трудился, то наследницей ей не стать… Только вот всплыла еще одна загвоздка: Гарфел. Я этого не предвидел, но дворецкий оказался достаточно большой фигурой. Он требует от Вереники своих денег за отравление Хранителя, ради которого его и нанимали, но она не имеет права распоряжаться средствами поместья и не может ему заплатить. По ее плану доставшегося ей наследства должно было хватить для оплаты услуг шпиона и все закончится успешно… но возникли осложнения. Во-первых, наследство не достается Веренике, хотя она этого пока не знает, во-вторых, наш дворецкий дал ей всего лишь сутки и пообещал, что если денег не будет, он настучит своему начальству, после чего поместье так или иначе перейдет к нему. Таким образом если Меви не скончается до завтрашнего вечера, то Вереника не сможет получить власть над богатствами и заплатить шпиону, Гарфел начнет действовать, и очень мала вероятность того, что хоть один член семьи Сеймуров останется в живых после его стараний.
— Так… голова кипит, — вздыхаю, пытаясь упорядочить все услышанное. — А убить Гарфела можно?
— Нельзя, он же из службы тайных дел Агирада! Это скорее всего даже страшнее, чем гильдия Юкки.
— Скорее всего? Ты что, не знаешь наверняка? — удивляюсь.
— Это служба тайных дел, значит, и сама она тайная. Никто о ней ничего не знает, но принято ее бояться. И не безосновательно, поверь, — объяснил Дейк. — В общем, дело плохо. Если Меви до завтра не протянет ноги и наследство не перейдет к кому надо, все наши с тобой труды станут бесполезными, а род Сеймуров просуществует не дольше нескольких месяцев.
— И что ты предлагаешь, убить бедную старушку? — морщусь.
— Убить вряд ли… надеюсь, она сама дойдет. В другом случае мы ее просто обкрадем. Мешок этих синих кристаллов — и Гарфел уберется восвояси.
— А поговорить с Меви нельзя? — удивляюсь. — Убить, обокрасть… и это вместо того, чтобы просто все ей объяснить?
— Что!? Ты в своем уме!? «Графиня, тут такое дело, понимаете, ваша племянница наняла агирадского шпиона, который отравил хранителя, которого мы убили, и, в общем, шпион требует денег… а вообще, это ваш дворецкий, которого вы знаете вот уже четырнадцать лет и которому вы платите из года в год жалование. Если вам тяжело ходить по поместью и проверять, так ли то, что мы говорим, дайте сумму нам, а мы ее передадим, кому надо!» — так что ли скажем!? Она, во-первых, не поверит, а во-вторых сочтет нас троих, Гарфела, меня и тебя, сообщниками, пытающимися обокрасть ее род. Меви просто вышвырнет всех нас из поместья. Мы с тобой, рассказав все графине, не то что ничего не добьемся, мы только хуже сделаем, так как тогда у Гарфела не останется шансов получить свои деньги, а он это так, конечно же, не оставит.
— Ммм… да, скептицизм этой старухи я не учла. Значит, все просто: выкрадем часть драгоценностей, тайком передадим их дворецкому, и все, дело в шляпе! Дождемся, пока Меви откинет копыта, а потом с чистой совестью уедем из поместья.
— Еще одно «но», — вздохнул Дейк. — Я свидетель работы агента, а теперь и ты. Нам ничего не остается, кроме как разыграть свою смерть, потому что иначе она настанет по-настоящему.
— У тебя просто талант сгущать краски, — вздыхаю. — А еще находить опасных врагов.
— С друзьями мне везет не больше, Бэйр, — усмехнулся рыцарь.
— Сам виноват, — пожимаю плечами.
Вдруг, к моему огромному удивлению, в замке что-то щелкнуло и оковы сами собой раскрылись.
— Магия! — пораженно выдыхаю.
— Помоги мне, будь добра, — велел Дейк, пытаясь встать со стола.
Проведя в неудобной позе несколько часов, бедный рыцарь с большим трудом мог шевелиться. Пришлось помогать ему сесть, а потом и вставать.
— Испачкаешь мне все платье, — горестно вздыхаю, когда Дейк ухватился за мою талию грязной от пыли ладонью.
— О, какие мы нежные стали, — фыркнул рыцарь. — Ты мне единственную тунику из раза в раз пачкаешь своей кровью, когда я несу тебя бесчувственную куда-нибудь после боя.
— Все, я плачу от благодарности, — хмыкаю. — Ну, оклемался? Стоять можешь?
— Ноги чертовски болят, но, думаю, вытерплю, — выдавил сквозь зубы Дейк, попытавшись сделать шаг. — Пойдем.
— Как скажешь, — соглашаюсь, поудобнее ухватив рыцаря.
Со скоростью двух калек мы вышли из пыточной и пошли, куда повел домовой. Из всех нас только Распутин в силу своих способностей знал, куда идти, чтобы выбраться из подземелий. Правда, он нам ничего не говорил, а просто отмечал слабыми вспышками коричневого света один из проходов, когда вставал выбор между двумя или тремя ходами.
Так мы прошли около получаса, и только под конец Дейк смог идти без моей помощи. Наш путь закончился, когда черепок задрожал от напряжения. Он указывал на какую-то тайную дверцу.
