Ознакомительная версия.
Дерри увидел исчезающую розовую тушу, вскочил на ноги и крикнул вдогонку зверю:
— Хоть ты не уходи что ли, ты ведь единственное, что от нее осталось!
Зюзюка остановился и медленно развернувшись, направился в сторону ксари, тихонько попискивая. Дерри запустил руки в пушистую шкуру зверя и впервые за много лет заплакал, тихо пообещав гхырху:
— Ты теперь будешь есть столько нямы, сколько сможешь.
Следующий час просидели молча. Радости от победы не было. Все вспоминали Анет, и никто не мог понять, что с ней произошло, и почему она исчезла вместе с Хакисой. Дерри, пожалуй, мог бы просидеть, так, прижавшись к стене вечно, но у остальных были свои планы. Первым подал голос Калларион.
— К сожалению, все закончилось быстрее, чем мы предполагали и намного грустнее. Но, тем не менее, ваша миссия закончилась, а моя только начинается. На Хакисе не было украшений Лараны, я должен их найти и совершить то, что задумал много лет назад. Так что до встречи друзья мои. Надеюсь, судьба сведет нас еще не раз. Эльф медленно поднялся и начал собирать свои сумки.
— Я пойду с тобой, — неожиданно, пожалуй, даже для себя произнес Дир. И все с изумлением уставились на мага. — Мне надо немного отвлечься и придти в себя. Смерть Анет была для меня слишком тяжелым ударом, — добавил он, обращаясь к Стику, словно извиняясь за свое поведение. Герцог только махнул рукой.
— Я отправлюсь с вами, — хрипло отозвался из своего угла Лайтнинг, намереваясь встать, но Стикур положил ему руку на плечо, усаживая обратно со словами:
— Нет, ты отправишься со мной в Кен-Корион, надо сообщить лорду Корвину о том, что миссия завершилась успешно. И потом, я не оставлю тебя в ближайшее время без присмотра, сдается мне, ты только и ждешь момента, чтобы натворить глупостей.
Дерри покорно опустил голову. Ему было все равно, и он понимал, что если ему вдруг захочется натворить глупостей, то уж Стик Эскорит вряд ли его удержит. Тем временем Дир и Калларион собрались в дорогу. В последний миг в темных катакомбах призрачной тенью мелькнула Ларана. Она остановилась напротив Дерри, и низко опустив голову, тихо шепнула ему на ухо:
— Никогда не теряй надежду, ксари. Кто знает, быть может, судьба еще улыбнется тебе.
Жирная муха с надсадным жужжанием билась о мутное окно больничной палаты. Трепыхающей крылышками блестящей туше недосуг было свернуть чуть левее и вылететь в распахнутую створку на улицу, в пыльную, удушливую жару августа.
Алиса Савельева поморщилась от головной боли и прикрыла глаза, проваливаясь в ставшее привычным за последние шесть дней небытие. Рядом, держа ее за руку, всхлипывала, сбросившая за последние недели весь свой светский лоск, мама. Когда девушку нашли за городом в странной равной одежде, напоминающей потрепанный реквизит какого-нибудь бедного сельского театра, она была без сознания. Родители сначала даже не поверили, что это их дочь, без вести пропавшая почти месяц назад. Не поверили отчасти оттого, что уже потеряли надежду увидеть свое чадо живым. Отчасти потому, что девушка сильно изменилась: похудела, осунулась, может быть, слегка повзрослела, а на руке у нее, где последние три года неизменно красовался старинный серебренный, подаренный бабушкой браслет, был не то, очень странный ожог, не то слегка размазанная татуировка, словно бы на коже пропечатались маленькие, похожие на смородиновые, листочки. Девушка долго не приходила в себя, зовя в бреду кого-то, и как заклинание повторяла всего три слова: «Я обязательно вернусь!» Когда же она очнулась, выяснилась, что рассказать о том, что с ней произошло, и где она отсутствовала почти месяц, Алиса не может, потому что помнит, только то, что 12 июля собиралась на речку в компании друзей и все…
Каждую ночь ее мучил один и тот же сон: залитое очень ярким зеленовато-желым солнечным светом поле с колышущейся странной, крупной пшеницей и фиолетовые глаза неотрывно и с грустью следящие за ней.
— Я вернусь к вам! Обязательно вернусь! — шептала сквозь сон девушка и просыпалась с горьким чувством утраты чего-то дорогого и любимого, понимая, что на самом деле обязательно вернется, только вот разберется, куда и к кому.
Арм-Дамаш (пер. с древне Арм-Дамашского, Арм — искра, Дамаш — жизнь) — процветающая столица миров.
Ксари — древняя раса. Изначально именно ксари правили Арм-Дамашем. Внешне ничем неотличимые от людей, кроме цвета глаз. Представители древней расы являются обладателями ярко-фиолетовой радужки зрачков. Ксари сильнее людей, выносливее, устойчивы к магии и могут вскрывать самые сложные замки, не прибегая к отмычкам. Так же представители этой расы имеют вторую ипостась — звериную, но редко ей пользуются. Считается, что ксари, обернувшийся животным, не сможет вернуть себе человеческий облик.
Хакиса — древняя правительница Арм-Дамаша, ведьма, чернокнижница. Почти тысячу лет назад была с помощью «Низвергающего в бездну» изгнана из этого мира в мир смерти и там заточена.
Кен-Корион — Арм-Дамашский королевский дворец. Кен (в переводе с деревне Арм-Дамашского) кен- гора, Корион — хрусталь. Одна из древнейших построек на Арм-Дамаше.
Сирлания — один из миров-провинций Арм-Дамаша, там вырос Дерри.
Пытарь — полуразумное существо, с лысым черепом и кожистыми крыльями, человекоподобное. Живет и охотится в стаях. Маги под заказ могут вывести более крупную особь и умную особь, которую можно использовать в качестве наемного убийцы. Тварь получается сильной, жестокой и, соответственно, стоит недешево.
Каркал — хищник семейства кошачьих. Величиной с крупную собаку. Очень быстрый и ловкий. на кончике, гладкого и тощего, как у крысы хвоста имеются шипы.
Гхырх — изначально небольшой зверек, который привязывается к тому, кто имеет глупость его покормить. Вырастает размером со среднюю корову, отвязаться от него невозможно, любовь к хозяину и еде у гхырхов длиться всю жизнь. Окраска шерсти разная от белой и черной до зеленой и красной.
Кен-Тирон — древний подземный город гномов, заброшенный многие столетия назад.
Пуха — млекопитающее размером чуть меньше коровы. Травоядное. Мясо пухи не нельзя употреблять в пищу. Животное покрыто жесткой шерстью зеленого цвета. Характер трусливый, безопасна.
Ознакомительная версия.
