Кроме Балта, Ремня, Лилипута и Вэт в шлюпке находилось ещё двадцать четыре зулана, все они сидели на вёслах. Остальные друзья Лилипута и воины клана Серого Пера разместились ещё на трёх шлюпках и плыли с ними бок обок.
— С чего ты взял? — усмехнулся Балт.
— Мы решили сперва вас до места проводить, и уже со спокойной душой потом возвращаться на Норку, — обстоятельно объяснил Ремень.
— На чём, интересно, вы собираетесь возвращаться? Корабль-то ваш вон уплывает!
— Не бери в голову, дружище, это не твоя забота, — отмахнулся от рыцаря Балт.
— Дууф завтра на закате за нами сюда вернётся, — снова пояснил Ремень. — Вэт говорила, что деревня ваша находится совсем рядом с городом, и к завтрашнему вечеру мы легко успеем обернуться.
— Рядом — это если в коляске. А пешком нам часов восемь, а то и все десять, плюхать до туда придётся, — вставила до сих пор молчавшая Вэт.
— Ничего, успеем, у нас всё рассчитано, — заверил ютанг.
— А с лодками что делать станете? — снова спросил Лилипут.
— Лил, ты прям хуже Стьюда, ей-богу, — поморщился Балт. — Пробьем днище и затопим у самого берега на мелководье. Не с собой же их тащить! А завтра вернёмся — починим.
— А не боитесь, что местные их утащат?
— Ты помнишь Браш какой был, когда вы его на корабль притащили?
— Такое не забывается.
— Ну вот и не задавай дурацких вопросов, — прерывая диалог, Балт решительно отвернулся и уставился на приближающийся берег.
— Лил, ну чего ты в самом деле пристал, — обратился к рыцарю Ремень. — У нас всё продумано, и любые случайности учтены. Если лодки пропадут, Дууф подведёт корабль к самому причалу, ну а мы позаботимся, чтобы этих тварей, — он ткнул пальцем в направлении столпившихся на берегу оборванцев, — завтра в полдень в порту не было.
— Балт, извини меня за назойливость, просто крики этих уродов на берегу просто сводят меня с ума, а разговор с вами немного отвлекает, — покаялся Лилипут. — Уж поскорей бы что ли доплыли.
— Что, в бой рвёшься, вояка? — улыбнулся гарал и похлопал рыцаря по плечу. — Только-только Горчица с твоей руки деревяшку снял, и ты уже готов снова подкинуть ему работёнки. Знакомое чувство, мы с Ремнём тебя прекрасно понимаем. Ладно, парень, крепись, уже совсем немного осталось.
— Балт, напрасно ты его обнадёживаешь, — возразил га-ралу ютанг. — На этот раз, Лил, тебе вряд ли доведётся поработать мечом.
Между тем зуланы слаженно налегали на вёсла и берег быстро приближался. Когда до него осталось примерно сто метров — крики столпившихся на берегу оборванцев превратились в единый оглушительный вой. Ещё несколько взмахов вёсел — и в приближающиеся шлюпки с берега полетели первые камни. Разумеется, ни один из них пока что не достигал цели, самые дальние снаряды бестолково уходили под воду в сорока метрах. В ответ Ремень поднял руку и зычно крикнул:
— Стрелки, товьсь!
На каждой из четырёх шлюпок половина гребцов-зуланов быстро подняла свои вёсла в лодку и вооружилась припрятанными под скамейками арбалетами.
Скорость шлюпок стразу же заметно снизилась, но до берега уже было рукой подать, так что оставшимся на вёслах зуланам мучиться осталось совсем не долго.
Когда расстояние между шлюпками и берегом сократилось до опасных пятидесяти метров, Ремень резко опустил руку и скомандовал:
— Стрелы пустить!
Все арбалетчики одновременно разрядили свои механические луки — в воздух взвились четыре стайки смертоносных болтов и через мгновенье обрушились на беснующуюся толпу.
Воинственный вой тут же сменился испуганным визгом. Убитые и раненые оборванцы десятками стали падать на руки своих товарищей. А между тем, понукаемые ютангом зуланы за три взмаха вёсел по новой перезарядили свои арбалеты и выпустили в попятившуюся толпу ещё партию болтов. После второго залпа уцелевшие «защитники» порта бросились врассыпную.
А примерно через минуту носы четырёх шлюпок практически одновременно врезались в прибрежный песок. Выскочившие из них первыми зуланы добили расползающихся раненых. Когда потом подсчитали убитых, оказалось, в этой «пограничной» стычке погибло сорок восемь негостеприимных хозяев, а серди подопечных Ремня, благодаря чёткости и слаженности их действий, обошлось без потерь.
Как и обещал Ремень, Лилипуту и его друзьям на этот раз не довелось даже обнажить своего оружия.
Весть о чудовищной бойне, устроенной чужаками в порту, молнией облетела Солёный, и во время движения по разгромленным улицам «гости» неоднократно чувствовали на себе ненавистные взгляды затаившихся в окружающих руинах «хозяев», но, несмотря на дневное время, ни одна банда так и не осмелилась атаковать их опасный отряд. Топот сотни пар крепких, добротных сапог и бряцанье оружия заставляли, задолго до появления на очередной улице зуланов, убираться с нее даже грозных троллей.
Примерно через час отряд добрался до распахнутых настежь городских ворот и, к облегчению запуганных горожан, в полном составе покинул Солёный.
Как и предсказывала Вэт, пешком добираться до деревни пришлось удручающе долго, и испытание это, особливо после длительного пребывания на корабле, где не больно-то разгуляешься, оказалось весьма тяжким.
После выхода их города друзья и воины Балта первые два часа двигались небольшой плотной колонной по пять человек в ряд. Но по мере накопления усталости, колонна начала потихоньку растягиваться, сперва ряды разбивались на тройки и двойки, а через какое-то время и они развались на отдельно бредущих одиночек. На пятом часу похода некогда стройная колонна превратилась в беспорядочную толпу. А под конец почти девятичасового перехода отряд вытянулся в длиннющую цепочку устало бредущих людей.
Добраться на место до наступления темноты не удалось, и последние километры пути люди проделали, освещая себе дорогу многочисленными факелами.
Растянувшаяся на сто метров огненная змея медленно вползла на единственную деревенскую улицу и, не замедляя движения, поплыла мимо мрачных громадин особняков, похожих друг на дружку как близнецы-братья. Со стороны движение этого огненного монстра выглядело жутковато, но в давным-давно заброшенной белой деревне его некому было пугаться.
В самом центре деревни огненная змея вдруг вильнула в сторону и начала описывать круг вокруг зловещего вида чёрного пустыря. Когда круг замкнулся, движение огненного монстра прекратилось.
Не было нужды что-либо говорить, всем и так всё было ясно без слов. Их последняя надежда в буквальном смысле слова сгорела, и, судя по давно остывшим углям, случилось это давно. В гробовом молчании люди окружили пепелище.
