Лорана примерно этого и ждала; достойный ответ был давно заготовлен. А вот пришло время – и она так и не смогла его произнести. Казалось, самый воздух наполнял горечью рот… Я попросту насмерть перепугана, сказала она себе. Я очень, очень хочу обратно в Палантас. Подальше от этого страшного места, где в потемках прячется смерть…
Она крепко стиснула кулак и ударила им по камню, собирая остатки мужества.
– Я останусь здесь, Стурм, – сказала она. Помолчала, чтобы справиться с голосом и не дать ему дрогнуть, и продолжала: – Я знаю, что ты собираешься мне сказать, так что лучше послушай сначала меня. У тебя каждый боец на счету, особенно умелый и опытный. А чего стою я, тебе самому отлично известно.
Стурм кивнул: она говорила сущую правду. Во всяком случае, лучше ее из лука стреляли немногие, да и с мечом она управлялась отменно. И она бывала в боях – в отличие, между прочим, от иных юных рыцарей под его началом. Тем не менее Стурм был твердо намерен отослать ее прочь.
– И потом, – сказала она, – только я обучена обращению с Копьями…
– Флинт тоже учился, – негромко перебил Стурм.
Лорана обратила на гнома пронизывающий взор Флинт, безмерно уважавший и любивший обоих, мучительно покраснел и откашлялся, прочищая горло.
– Верно, учился, – пробормотал он хрипло. – Но… э-э… видишь ли, Стурм… как бы это выразиться… ну… в общем, я и в самом деле малость не вышел ростом для таких дел!
Лорана метнула на Стурма торжествующий взгляд, но тот ответил спокойно:
– Покамест никаких признаков драконов не было видно. Они улетели на юг – биться за Телгаард.
– Но ты и сам склоняешься к мысли, что рано или поздно они будут здесь! – парировала Лорана.
– Возможно, – неохотно согласился Стурм.
– Врать ты не умеешь, так что лучше не пробуй, – сказала Лорана. – Я остаюсь. Танис на моем месте тоже так поступил бы…
– Проклятье, Лорана! – Стурм покрылся красными пятнами. – Да живи ты своей собственной жизнью! Ты-то ведь не Танис! И я не Танис! Его с нами нет! – И рыцарь отвернулся. – Его с нами нет, – повторил он с горечью.
Флинт вздохнул, опечаленно глядя на Лорану, Никто из них не обратил внимания на Тассельхофа, с самым несчастным видом притулившегося в уголке.
Лорана подошла к Стурму и обняла его.
– Я знаю, что вы с Танисом значите друг для друга, – сказала она. – Я и не пытаюсь занять его место подле тебя. Я просто пытаюсь помочь тебе, чем могу. И незачем обращаться со мной иначе, чем с любым из твоих рыцарей…
– Знаю, Лорана, – Стурм привлек ее к себе. – Прости, что я так на тебя рявкнул. – Он вздохнул. – И ты прекрасно знаешь, почему я все-таки должен тебя отослать. Если с тобой что-нибудь случится, Танис мне никогда этого не простит.
– Простит, – тихо ответила Лорана. – Простит и поймет. Однажды он сказал мне: приходит время жертвовать жизнью во имя того, что для тебя значит больше самой жизни. Понимаешь, Стурм? Если я уеду и брошу своих друзей, он скажет: да, да, конечно, так и надо было поступить. Но в глубине души он осудит меня. Ведь сам он никогда бы этого не сделал. А кроме того, – тут она улыбнулась, – даже не будь на свете никакого Таниса, я бы все равно вас не бросила.
И Стурм, заглянув ей в глаза, понял, что дальнейшие уговоры бесполезны. Тогда он молча прижал ее к себе, а другой рукой обхватил за плечи Флинта. Тассельхоф вскочил на ноги и, давясь рыданиями, бросился к ним.
Они смотрели на него, не понимая, в чем дело.
– Что такое, Тас?.. – встревоженно спросила Лорана.
– Это все я виноват!.. Я уже расколошматил одно!.. У меня что теперь, должность такая – бродить по белу свету и разбивать эти штуки?..
– Ну-ка успокойся! – суровый голос Стурма оборвал нечленораздельный поток его стенаний. Взяв кендера за плечи, рыцарь крепко встряхнул его: – О каких «штуках» ты говоришь?
– Я еще одну нашел, – всхлипывал Тас. – Там, внизу, в большой пустой комнате…
– Да говори толком, безмозглый! – вышел из себя Флинт. – Еще одно – что?
– Еще одно Око Дракона!.. – безутешно зарыдал Тас.
Следом за туманом к Башне подползла ночь. Рыцари зажгли факелы, и отсветы пламени населили тьму призраками. Стража не покидала стен, надеясь что-нибудь увидеть или услышать… хотя бы что-нибудь!
Они ждали победных кликов товарищей – либо рева вражеских рогов. Но ближе к полуночи послышалось всего лишь негромкое звяканье сбруи и фырканье лошадей, приближавшихся к крепости.
Бросившись к парапетам, рыцари посветили факелами вниз… Перестук копыт сделался медленнее, потом лошади остановились.
Стурм вышел на стену над воротами.
– Кто едет к Башне Верховного Жреца? – спросил он громко.
Одинокий факел разгорелся внизу. Лорана пристально вгляделась в туманную тьму… и колени у нее подломились. Она схватилась за каменную балюстраду, чтобы не упасть. Кто-то из рыцарей вскрикнул от ужаса.
Всадник, державший в руке факел, был одет в сверкающие латы офицера армии Повелителей. Это был красивый блондин с безжалостным и жестоким лицом. Он вел за собой вьючную лошадь, через седло которой были небрежно перекинуты два искалеченных, окровавленных тела, одно из них – обезглавленное.
– Я привез вам обратно ваших полководцев, – глумливо выкрикнул блондин. – Один, как нетрудно видеть, вполне мертв. Другой, кажется, еще жив. По крайней мере, был жив, когда я выезжал. Надеюсь, впрочем, что он еще не подох и сумеет правдиво поведать вам о маленькой заварушке, случившейся между нами сегодня. Честно говоря, я бы не рискнул назвать это битвой…
Факел ярко освещал его. Спрыгнув с седла, он принялся свободной рукой отвязывать притороченные к лошади тела. Потом снова посмотрел вверх:
– Да, вы, пожалуй, можете меня застрелить. Я отличная мишень – даже в этом тумане. Но ведь не станете, а? Вы же у нас Соламнийские Рыцари. Ваша честь есть ваша жизнь. Как это вы выстрелите в безоружного врага, привезшего вам трупы ваших вождей…
Он дернул веревки, и обезглавленное тело съехало наземь. Офицер стащил с лошади второе тело, потом бросил факел в снег рядом с ним. Факел зашипел и погас. Стало темно.
– Там, в поле, валяется несметное количество вашей чести, которая жизнь, – крикнул он насмешливо. Рыцари слышали, как поскрипывала кожа, как звякали латы: офицер усаживался в седло. – Даю вам остаток ночи на размышление, и чтобы на рассвете флаг был спущен. Повелитель Драконов будет милосерден…
Внезапно пропела спущенная тетива, потом раздался звук, с каким стрела втыкается в тело, и следом – яростная ругань из-под стены. Рыцари изумленно обернулись и увидели одинокого стрелка, с луком в руках стоявшего на стене.
– Я – не Рыцарь! – раздался чистый, звонкий девичий голос. – Я – Лоранталаса, дочь Квалинести. У нас, эльфов, свой кодекс чести, и, как тебе известно, мы отлично видим в темноте. Я могла бы убить тебя, но Предпочла, чтобы ты подольше не смог пользоваться правой рукой. Не удивлюсь, если ты никогда более не поднимешь меча!
