— Для меня это так же трудно, — заверил его Обальд.
И все же они поставили свои подписи. Ради блага своих подданных они поставили имена под Договором ущелья Гарумна, признающим существование Королевства Многих Стрел и навсегда изменившим лицо Серебряных Земель.
По всему залу раздались приветственные крики, в тоннелях Мифрил Халла затрубили горны. А потом раздался громогласный рев, от которого завибрировали камни зала, низкий и раскатистый голос горна, известного до сего момента как Кокто-Ганг клана Карук, — подарок короля Обальда Бренору. Этот огромный инструмент был установлен на самом высоком наблюдательном пункте над восточными воротами Мифрил Халла.
Бренор знал: мир изменился.
— Насколько иным мог бы стать этот мир, если бы король Бренор выбрал другой курс по отношению к первому Обальду Многострельному? — спросил Хралайн Дзирта. — Лучше бы он был или хуже?
— Кто знает? — откликнулся дроу. — Но в то время война между тысячами орков Обальда и объединенными армиями Серебряных Земель основательно изменила бы этот регион. И сколько бы погибло людей Бренора? А сколько — твоих воинов, которые сейчас в относительном спокойствии процветают в Мерцающем Лесу? В конце концов, друг мой, еще неизвестно, кто бы победил.
— Но мы стоим здесь спустя столетие после той церемонии, и может ли кто-то сказать с абсолютной уверенностью, прав ли был Бренор?
К своему глубокому разочарованию, Дзирт не мог не признать правоту друга. Он припомнил все пройденные за последние десятилетия пути, увиденные руины, печальные последствия Чумного Проклятия. Зато здесь, на севере, благодаря отважному дворфу по имени Бренор, который осмелился отбросить свои врожденные инстинкты, ненависть и жажду мщения и осмелился поверить в светлое будущее всех народов, сто последних лет прошли относительно мирно. Такого долгого периода спокойствия еще не было. И это притом, что весь мир вокруг впал в мрачное отчаяние.
Хралайн повернулся, чтобы уйти, но Дзирт его остановил.
— Мы оба поддерживали Бренора в тот день, когда он подписал Договор ущелья Гарумна, — напомнил дроу, и Хралайн согласно кивнул. — И оба сражались на стороне Бренора в тот день, когда он сделал выбор между Обальдом и Гргучем, приверженцем старых путей Груумша, — добавил Дзирт. — Если я правильно запомнил тот день, молодой Хралайн настолько проникся духом времени, что решил оказать доверие одному темному эльфу, тому самому, который лишь несколькими месяцами раньше воевал против его народа.
Хралайн рассмеялся и примирительно поднял руки.
— И к чему привела твоя доверчивость? — спросил Дзирт. — Как поживает Тос'ун Армго, муж Синнафейн и отец Тейрфлин и Доум'вейль?
— Я спрошу его об этом, как только вернусь в Лунный Лес, — ответил побежденный Хралайн.
Но последнюю стрелу он не мог не пустить и взглядом указал Дзирту на захваченных в тот день пленников.
Дзирт принял его довод вежливым кивком. Ничего не закончилось. Ничего не решено. Все так же мир вращается вокруг них и песок пересыпается под ногами.
Он наклонился и погладил Гвенвивар, находя утешение в преданности своей любимой пантеры, самого постоянного друга в этой удивительной жизни, неизменной опоры на извилистом пути.
