— Вы больше ничего не хотите с собой взять? — проницательно поинтересовался властелин.
— Нет! — решительно ответила Маша.
Все, что принадлежит этому миру, должно остаться в нем, ну, не считая одежды. Не брать же с собой платья, и бусы, подаренные Яныком, пусть тоже останутся здесь!
— Тогда пойдемте, — предложил властелин. Кажется, он очень многое знал о Маше и Весе, а о чем не знал — догадывался. — Здесь близко.
Идти и в самом деле оказалось недалеко.
Весьямиэль зачем-то тоже отправился с ними, будто хотел попрощаться.
«Не нужно мне никаких прощаний! — сердито подумала Маша. — Нравится ему тут — пусть и остается. Самое место для таких, как он!»
Властелин привел их в небольшую комнату без окон. Она была совершенно пустой — ни ковров, ни украшений, ни даже мебели, лишь ослепительная, почти осязаемо плотная белизна, от которой резало глаза. Это было странно — ламп Маша не заметила, но комната сияла собственным слепящим светом.
Властелин попросил их немного подождать, подошел к противоположной от входа стене и прямо пальцем вывел на ней несколько символов. Прищурившись, Маша сумела разглядеть, что там тоже есть дверь, которая от нарисованных властелином знаков вдруг начала заметно светиться, и свет этот был иным, нежели тот, что источала комната.
— Ваш мир за этой дверью, — обернувшись к Маше, объяснил властелин. — Все готово, вам нужно только войти в нее, и вы окажетесь дома.
Он отступил в сторону, давая дорогу девушке.
Маша неуверенно шагнула вперед, ее вдруг одолели сомнения и страх. А если она окажется не дома, а в другом, незнакомом мире? Опять будет совершенно одна… Весь, конечно, зло, но зло знакомое!
Девушка нерешительно остановилась перед дверью, пытаясь преодолеть боязнь.
— Маша! — неожиданно окликнул ее Весь.
Она вздрогнула и обернулась. Может, он все же решил попрощаться по-человечески?
Мужчина вдруг оказался совсем рядом, прижал к себе Машу и крепко поцеловал, так что Маша совершенно обо всем забыла, полностью отдаваясь ласке.
Властелин деликатно отвернулся, пряча улыбку, но Маша этого даже не заметила. Умеет же, подлец, увлечь девушку!
«Жаль все-таки, но прав был старик Евклид со своим пятым постулатом, — даже с некоторым сочувствием подумал властелин, — что бы там ни говорили, параллельные прямые не пересекаются!»
Наконец Весь оторвался от ее губ и сказал насмешливо:
— Надеюсь, ты запомнила все, чему я тебя учил? Передай своим мужчинам, а то совсем они у вас ущербные!
Маша мгновение пыталась осознать, что он имеет в виду, потом гневно вспыхнула, вырвалась из его рук и влепила ему пощечину.
Тот только усмехнулся, потирая щеку.
«Надо было Книгой садануть!» — с досадой подумала Маша, отворачиваясь, но теперь он был предупрежден и, без сомнений, не дал бы себя ударить.
Какой все-таки бездушный человек, настоящий аристократ!
«Рабочий и богач никогда не пойдут рука об руку, как не пересекаются параллельные прямые, и если даже в отдельных буржуазных учениях эти прямые и пересекаются, то лишь в одной точке», — легко всплыл в памяти пятый Весенний постулат.
Заученные назубок строчки принесли полнейшую ясность, расставив все по местам.
Маша в очередной раз подивилась мудрости Вождя. Что он мог знать о такой мелкой сошке, как Маша?! А ведь его слова все равно помогают, направляют и наставляют честную общевистку!
И Маше вдруг отчаянно захотелось в свой мир, туда, где все верят в Вождя, где люди живут правдиво, где все трудятся на благо общества и где нет ни аристократов, ни бедняков.
Она тихонько шмыгнула носом, решительно двинулась вперед, рывком распахнула дверь и шагнула прямо в ослепительно-яркий свет, крепко прижимая к груди сумку с Книгой.
Домой!
— Ну что же, могу вас поздравить, господин зи-Нас’Туэрже! — Властелин закинул ноги на низкий столик, весело глядя на Весьямиэля. — Еще и полугода не прошло с тех пор, как вы присоединились к нашей теплой компании, а вас уже ненавидят все дипломаты всех сопредельных государств!
— Вы преувеличиваете мои достижения, — промурлыкал тот, потягиваясь в удобном кресле. — Еще далеко не все… Но я работаю над этим!
— Очень упорно работаете, — заметил властелин и налил еще вина обоим. Весьямиэль давно уже узнал, что тот не брезгует делать это собственноручно, будучи в узком кругу доверенных лиц. — Кстати, что это у вас с лицом?
— Это? — Весьямиэль коснулся подбородка. — Ах, право, пустяки. Немного повздорил с одним горячим молодым человеком — он слегка перебрал и зачем-то решил вызвать меня на дуэль, только позабыл, что поединщиков должно быть только двое.
— Сколько? — кротко поинтересовался властелин.
— Трое, а четвертый пытался подобраться сзади и пырнуть кинжалом, — вздохнул тот и улыбнулся. — Прекрасная разминка, но один чуть не вышиб мне глаз. Хорошо, промахнулся, а это, — он снова коснулся длинной царапины, — до завтра заживет.
— Будьте осторожнее, — предостерег властелин. — В прошлый раз было только двое.
— Тот раз не считается, — небрежно отмахнулся Весьмиэль. — То были какие-то сумасшедшие простолюдины!
— Не стоит недооценивать плебеев, — усмехнулся властелин, отпив глоток вина. — Тем более что они оказались не безумными, а просто верующими в какого-то божка. А вера способна на многое, уж вам ли не знать?
Весьямиэль только склонил голову, соглашаясь. В самом деле, не так давно он наглядно убедился, что вера — отнюдь не пустой звук и что среди простолюдинов тоже случаются волевые личности, способные достичь многого. Взять того же властелина…
Властелин вернулся к прежней теме:
— Не было ли это покушением?
— Почти наверняка было, — ответил Весьямиэль. — Можно подумать, это в первый раз… Однако не будем о грустном! Скажите, не собираетесь ли вы, мой дорогой повелитель, обратить свой взор на запад? Морские торговые пути так и ждут, пока ваша милостивая рука не протянется в эту благословенную сторону и не начнет собирать дань с торговцев за безопасный проход через ваши воды…
По правде говоря, властелин уже пару раз в личных беседах предостерегал чересчур ретивого дипломата, что его, того и гляди, отравят или прирежут по-тихому. Впрочем, Весьямиэля это не пугало — риск придавал игре особую остроту.
— Весьямиэль, друг мой, зачем же так торопить события! — с деланым огорчением воскликнул его собеседник. — Я рассчитывал… хм… обратить свой взор на запад, как вы изволили выразиться, года через два, не ранее! Наш военачальник говорит, что войска пока недостаточно готовы…
